Атланты нашего времени

Есть у меня мечта. Большая. Я хочу своего внука обратить в нашу веру, то есть сделать из него истинного патриота. Много раз я пытался, и столько же раз опускались у меня руки, приходило отчаяние и горькое осознание, что ни его, ни его дружков и всяких прочих навальных не заставишь любить родину так, как люблю ее я, не заставишь любить начальство любого ранга. Но ведь только эти люди (начальников имею в виду) только и делают всё возможное и невозможное, чтобы стояла в веках и крепла могучая наша держава. Каждый раз, ругая себя за малодушие, я отказывался от этих попыток. Но, глядя на портреты народного губернатора и его заместителя, которыми украшен красный угол моей комнаты, я вновь и вновь давал себе слово добиться своего. «Просто надо хорошенько подготовиться», – решил я и засел писать конспект нашей с внуком будущей встречи. Надо было придумать какой-нибудь неочевидный ход, чтобы этот юный прохвост не успел подготовиться, чтобы он сразу осознал величие этих людей – начальников – и отказался наконец от пагубного образа мыслей.

Хорошего человека должно быть много

Попутно, разглядывая портреты разных начальников, отметившихся свершениями на прошлой неделе, я отметил для себя, что в большинстве своем это солидные, можно даже сказать, разной степени упитанности люди. Пока не решил, хорошо это или плохо, имею в виду для нашего спора. С одной стороны, хорошего человека должно быть много. С другой стороны, есть исключения: наш президент Путин Владимир Владимирович человек невысокий и худощавый, но спортивный. А ближайший соратник его премьер-министр Медведев Дмитрий Анатольевич тоже невысок, однако трудно сказать, занимается ли спортом.

Недавно наш народный губернатор Радаев В. В. показывал товарищу премьеру наш калач местного производства. Так калач, на фото по крайней мере, был такого же размера, что и премьер-министр. На самом-то деле настоящие калачи поменьше были, это когда они стоили 56 копеек и продавались в булочных. Сейчас в булочных их и в помине нет, только на выставках. И это правильно, потому как если и тогда калач стоил 56 копеек (два стакана красного в разлив), то сколько бы он стоил сейчас? Наверное, потому их и не делают. А еще Дмитрий Анатольевич отказался отведать саратовского арбуза, только понюхал его. И правильно сделал: чтобы насладиться арбузом, надо дождаться конца августа. А то я как-то покушал арбуза раннего, потом три дня животом маялся. Но я отвлекся. И вообще все эти рассуждения бессмысленны и даже опасны: начальство дОлжно любить независимо от его размера и чина. (Хотя в скобках отмечу личное мнение: большому начальнику и доверия больше, он как-то солиднее выглядит.)

Атомный ледоруб

Вобщем, для встречи с внуком избрал я такую тактику: буду говорить по очереди об одном начальнике, убеждая этого диссидента, насколько велики их достижения. Так и перекую его помаленьку.

Внук, будто почуяв мой замысел, тут же явился. Разлегся на диване – он в последнее время ведет себя вольно – и спрашивает:

– Что у тебя, дед, вид такой загадочный, задумал что? Излагай.

– Дмитрий Олегович Рогозин, – начал я, – сказал...

– Давай-давай, – тут же перебил он меня, – обожаю слушать об этом великом человеке.

– Слышь, – прикрикнул я, – ты давай того, не перебивай.

– А я что? Я ничего, я молчу, как рыба, – внук сделал вид, что испугался.

Я решил не обращать внимания:

– Так вот, товарищ Рогозин презентовал товарищу премьер-министру (что за дурацкое слово «презентовал», будто подарок сделал) проект атомного суперледокола. «Сейчас в разработке до конца года будет представлен проект создания «суператомного» ледокола. Он уже будет пробуривать лед более четырех метров», – зачитал я.

– Стоп! Тогда это будет не ледокол, а ледобур. Ты же сам сказал, что он будет бурить лед.

Я смещался, что такое ледобур, я знаю, сосед Петрович как завязал с рыбалкой, так все свои снасти на базар отнес. Я помогал. Как раз ледобур нес. Продали всё и посидели очень неплохо. Но к теме это не относится.

А внук уже разошелся – не остановить:

– Отличная идея, шеф! Значит, твой с Рогозиным ледокол-ледобур сначала бурит лед, потом морское дно и находит нефть. Круто! Над ним летят суперсамолеты, везут по сто танков каждый, а поселенцы с Луны координируют их полет!

– Что за бред ты несешь?

– Я бред? Так разве не твой Рогозин обещал колонизировать Луну и построить самолеты, которые разом перевезут за океан танковую дивизию?

Пришлось промолчать: я же не знаю, в какой стадии разработки сейчас находятся эти гениальные идеи. Потом вспомнил еще одно замечательное предложение тов. Рогозина. Начал издалека:

– Может, поедешь космодром «Восточный» строить? Там хорошо.

– Чего же там хорошего? Зарплату, как и здесь, не платят.

– Зато там девочки, – брякнул я, устав ходить вокруг да около.

– Какие девочки?

– Так товарищ Рогозин призвал молодых специалистов на «Восточном» произвести демографический взрыв.

– И с кем его производить? Людей в тайге нет давно, так, последние из удэге. С медведицами прикажешь?

– Ну, зачем медведицы, – примирительно сказал я, – туда молодых специалисток навезут для взрыва.

– На Большой Казачьей набирать будут? – спросил внук.

Что там за специалистки на Большой Казачьей, какой там институт, я не знаю, потому решил перевести разговор на другого моего героя.

Человек из Атлантиды

-Вот ты знаешь, сколько лет городу, в котором ты живешь? – с такого вопроса начал я вторую часть нашего разговора.

– Заседание клуба юных географов объявляю открытым, – начал дурачиться внук. – Судя по дорогам и домам на твоих выселках, городу сто тысяч лет.

По поводу выселок я немного обиделся, но обиду выказывать не стал. Другая у меня была цель. Я достал заветную тетрадь и зачитал оттуда слова народного губернатора тов. Радаева. «В исторической науке любое локальное открытие может повлечь за собой пересмотр устоявшихся представлений. На любой территории есть свой сакральный объект, который делает это место узнаваемым и привлекательным», – и приравнял Увек к Мамаеву кургану и Кремлю в Татарстане.

– Помнится, Радаев иначе о Мамаевом кургане говорил. Что-то там с горами мусора было связано.

– Кто старое помянет, – начал я и тут же осёкся. Непонятно же, кому глаз вон – то ли оппоненту моему, то ли...

– Знаешь ли ты, что на стороне товарища Радаева выступили лучшие представители научной мысли и общественности?

– А что, их не разогнали еще, лучших представителей? – вопросом на вопрос отвечает внучек.

– Тех, которые бухтели, разогнали, а кто правильную линию поддерживает, те сейчас в силе, и важные дела им доверяют, – уточнил я ситуацию.

– И кто же такой правильный?

– Доктор исторических наук профессор Наумов Сергей Юрьевич, – назвал я своего второго героя.

– Как же, как же, знаю такого, крупный во всех смыслах ученый, – с противной такой улыбочкой говорит внук. – Какие же открытия он сделал на этот раз?

– Наумов, – говорю, – поддержал исторические изыскания губернатора...

– Немудрено, – опять встрял он.

– Хватит перебивать, ты лучше послушай, я тебе из доклада зачитаю. Большой умственной силы документ, – и снова раскрыл заветную тетрадь: – «Увек, наша поволжская Пальмира, саратовская Атлантида, может стать толчком к поиску региональной идентичности и поможет выйти из непростого финансово-экономического положения».

– Круто сказано! Ай молодца! Только я читал про эту конференцию, научную, так сказать. Типа все мы произошли от Золотой Орды. А как же Иван Васильевич Грозный, который Казань брал, Астрахань брал? Как же Туров и Засекин?

– Это еще что за люди?

– Стыдоба, ты же политический аналитик, – продолжал резвиться внук. – Они же, как говорят, основали Саратов. Выходит, что самозванцы они. На готовенькое приехали. А им известный меценат собрался памятник поставить – надо ему, меценату, денежки назад забирать. И если мы наследники Орды, то как быть с православными корнями и истоками? Хотя каждый русский немного татарин.

– Это еще кто сказал? – возмутился я.

– Кто-кто? Путин! Вот смотри, в компе нашел: «У нас, знаете, говорят: «Каждого русского если потереть как следует, там татарин появится».

– Точно Путин? Тогда всё правильно, – согласился я, хотя татарином никак себя не считал.

– Кстати, Наумов не уточнил, как это с помощью Увека мы из кризиса выйдем. Молчи, я сам догадался: миллионы туристов со всех концов света приедут к нам посмотреть на Увек. Придется тебе, дед, потесниться, будешь полкомнаты англичанам сдавать. Ну, французам, – добавил он, увидев моментальный мой испуг: – Ты, главное, тараканов повыведи. А еще я не понял насчет Атлантиды. Ты, пользуясь своими связями в верхах, не мог бы уточнить? Увек-то на суше, Атлантида – под водой. А вдруг Увек утонет, как Атлантида? И потом, откуда узнали, что она у нас есть? Кто-то нырял? Лично Наумов Сергей Юрьевич? Реально, он – человек из Атлантиды. Атлант!

Многоцелевой человек

Я так и не понял, иронизировал он или всерьез говорил. Если и была ирония, я ее предпочел не заметить. Лично я считаю товарища Наумова настоящим атлантом. К следующему своему герою я опять решил подойти исподволь. А заодно и внучка своего задеть за живое:

– Вот ты когда женишься? Где твоя краля?

– Ты, дед, слова-то подбирай, ее Мариной зовут, в Лондоне она, учиться поехала, меня зовет.

– И что ты будешь делать в этом логове врага? Лучше бы здесь женился.

– На девушке с космодрома «Восточный»?

– А хотя бы и на ней, лишь бы семья была крепкой, как в романе «Война и мир».

– Ты никак классической литературой увлекся? Не ждал от тебя, там же сотни страниц, как осилил-то?

– Ничего я не читал, больно нужно, про семью Ростовых один очень умный человек рассказал.

Вот так я перешел к Александру Соломоновичу Ландо. Он хоть мужчина внешне и не видный, как я недавно выяснил, не богатырь и даже не солидный с виду, но очень много разных направлений в своей голове имеет. По ним он и действует, трудно найти уже в нашей области сферы, до которых он не дотянулся бы. Враги про него когда говорят, вспоминают поговорку о каждой бочке. Он везде успевает – и в экологии, и в демографии, и в торговле частый гость. Последние слова я, видно, произнес вслух, потому как внук прервал меня грубой и безответственной репликой:

– Разве плохо подкормиться? Времена сейчас трудные.

– Ты это прекрати – поклепы на порядочных людей возводить. Лучше дальше слушай.

– Про Анну Каренину, как с нее пример брать?

– При чём здесь Каренина какая-то? Мы о Ландо говорим, о делах его больших. Вот недавно он рекламу раскритиковал, так резко сказал: «У одной из церквей висит щит с рекламой, на нем изображена девушка с голыми ногами, с голой попой, простите. Такая реклама не должна появляться около церквей».

– Так Соломонович теперь защитник православия? Чудны дела твои, господи.

– Ты эти фамильярности брось, человек тебе в прадеды годится!

– А чего такого? – сразу начал он отступать. – Его так многие зовут. За глаза. Ты лучше, дед, вот что скажи: эта девица с голой задницей что символизирует? Не знаешь?

– Ты что за слова употребляешь – «задница»? Еще «ж...па» скажи! Воспитания в тебе нет никакого!

– Сам и виноват. Ты же меня воспитывал. Не кипятись, мы не в детском саду. Давай я тебе лучше объясню, что эта задница символизирует. Нашу экономику!

Я ждал от него подвоха, но чтобы такого!.. В висках застучало. Перед глазами поплыли круги. Внучок это углядел:

– Всё, всё. Я пошутил. Я не про всю экономику, только про областную. Давай еще про Ландо расскажи, мне интересно. Честное слово.

Не смог я устоять и продолжил свой рассказ. О том, как депутат Комаров назвал компанию «Экорос» «говнюками». Никто бы внимания не обратил, слово это обычное, у нас на поселке матери так детей малолетних называют ласково, даже грудничков. И сошла бы грубость, если бы Александр Соломонович не вступился решительно: «Я не хочу в общем хоре участвовать. Сейчас там та поверхность водная, которая была, она исчезла на сегодня. Её обработали, всё устранено. Что еще нужно? Органы занимаются, источник устранен. Ну, давайте их еще и ногами».

– Странно, – протянул внук, – Ландо за эту компанию вступался, когда она только заходила в область. И вот опять. Дед, а ты книги об итальянской мафии читал, документальные?

– Зачем мне это, у меня и так забот хватает.

– Так вот там мусорки всякие и свалки – любимый бизнес мафиози. А депутаты всякие их покрывают.

– Ты это на кого намекаешь, мерзавец?! – взвился я.

– Упаси бог, не надо так нервничать, старый, давление опять поднимется, никаких намеков, никаких сравнений, они вообще дети по сравнению с нашими деятелями.

– То-то, а то городишь тут всякую, понимаешь, ерунду. А вообще, тебе герои мои понравились? Могучие ведь люди, титаны, атланты.

– Почему они мне нравиться должны, они что, девицы с «Восточного» космодрома? Я так скажу тебе: ничем ты меня не удивил, обычные деятели нашего времени. Как там? «Рыдай, Россия, какое время на дворе – таков мессия».

– Стишок? – переспросил я подозрительно.

– Стишок, стишок – ни о ком конкретно.

– Тогда ладно, – успокоился я.

(Мы уже устали напоминать читателям, что при всех своих неоспоримых достоинствах наш автор в художественной литературе ни бельмеса не смыслит. На всякий случай напомним читателям: это строки Андрея Вознесенского.)