Право патриота на критические мысли

Да, утверждаю это категорически: патриот имеет право на критику. И причиной такого моего настроя стала не мерзейшая погода начала апреля и не подначки моего внука, который, как известно читателям, является отъявленным либералом. Нет, наставили меня на путь истинный слова Якунина Владимира Ивановича – этого Кагановича наших дней. (Далеко небесспорное сравнение. Каганович не только был наркомом путей сообщения, но и принимал активное участие в организации репрессий. Якунин, кроме основной работы, отметился речами о вреде западного образа жизни. – Прим. ред.)

Так вот, товарищ Якунин прямо указал: «Часто считают, что ослабление критического мышления в обществе приведет к спокойствию. Да, наверное, будет спокойнее. Но самое спокойное место – это кладбище. Там вообще ничего не происходит, только ветерок». Как вы понимаете, в этих словах содержится прямое указание мыслить критически. Докладываю об исполнении.

Пустые хлопоты

По инициативе товарища Миронова Сергея Михайловича и при одобрении других товарищей руководителей фракций назначен новый порядок выборов губернаторов. Я сколько ни читал, мало что понял, слова какие-то нерусские – «обнуление» и так далее. Но главный смысл уловил. То есть, если кто был губернатором до 2012 года, это как бы не считается. Как в анекдоте: здесь играем, здесь селедку заворачивали. (Это не анекдот, а эстрадная миниатюра. – Прим. ред.) А после этого вообще жёстко: два срока, и больше – ни-ни.

А теперь – внимание – критика.

Неясно, зачем вообще менять губернаторов. Чем это вызвано? Международной обстановкой, происками Обамы? Если человек (в данном случае губернатор) облечен доверием, может ли он его утерять? (Евдоким, похоже, забыл о Хорошилове-Сахалинском и ряде других некогда облеченных доверием. – Прим. ред.) Что же получится: на пути ряда ответственных товарищей будет выставлен шлагбаум? Вот Аман Гумирович Тулеев правит в Кемеровской области восемнадцать лет, прибавим еще десять – как раз получается отличный стаж для продвижения региона дальше вперед, опыт и все такое. Или наш сосед – пензенский губернатор Бочкарев Василий Кузьмич – руководит областью с 1998 года, а пензяки, я слышал, почитают его за отца родного. И что, дать такому выдающемуся человеку еще два срока и этим ограничиться?

Хочу заметить, что умники из числа либералов тоже против смены губернаторов, только по другой причине. Они утверждают, что каждый новый начальник хуже предыдущего. А знаете, что в народе говорят по этому поводу? Никого менять не надо, мол, один наворует и успокоится. А придет новый, сразу начнет воровать. Народ, конечно, глуп – в данном случае, но, согласитесь, есть в этой мысли что-то правильное. И на основании вышеизложенного категорически докладываю: всякие выборы губернаторов есть лишние, пустые хлопоты. Прошу учесть мое мнение.

Принцы из бедной семьи

Тут внук пришел, смурной такой, невеселый. Я-то знаю, в чем дело: с работой у него не ладится. В смысле у него ладится, а у работы – не очень. Тьфу, черт, запутался. Короче, завод его работает три дня в неделю, а скоро вроде как вообще остановится.

Говорю я ему:

– Может, в Газпром какой устроишься или в нефтяную компанию?

– На вахты летать?

– Отчего вахты? Знаний у тебя много, опыт имеется, в компьютерах как бог разбираешься. Так что бери выше – начальником каким.

– Ты, дед, как с Луны свалился. Вслед за Рогозиным своим.

Я про Дмитрия Олеговича уважаемого мимо ушей пропустил, ничто моего почтения к нему не отнимет. Но спросил, почему не хочется ему быть газонефтяным начальником.

– Дед, в начальники туда берут только детишек кремлевских начальников.

И тут я его срезал. Точнее, сначала думал, что срезал. Я как знал заранее, подготовил цитатку от Пескова Дмитрия Сергеевича: «Поверьте мне, в настоящее время в компанию берут людей на работу только по показаниям их квалификации, таланта и возможной отдачи от их работы. Поэтому какое-либо родство в серьезных компаниях никакого значения не имеет. Гораздо больше в государственных компаниях людей, чьи родители не занимают важных постов».

Видно, на больную мозоль я внуку наступил. Потому что он как начал – не остановишь.

– Знаешь¸ по какому поводу Песков этот комментарий дал? Потому что сынок секретаря Совбеза Николая Патрушева Андрей стал заместителем гендиректора Газпромнефти. Другой сынок – Дмитрий – руководит Россельхозбанком. Сын Сечина – Иван – уже и орден получил за освоение арктических недр. Сыновья прокурора Чайки – исключительно своими талантами – крупнейшие бизнесмены...

– Во всем мире так, – попытался я его успокоить.

– Как же, во всем, – ухмыльнулся он. – Вот смотри: английский принц Уильям после армии стал пилотом санитарной авиации, его младший брат Гарри тоже летчик, но военный.

– Может, семья бедная, летчики-то – они хорошо зарабатывают, – предположил я.

Внук только вздохнул.

Что на заборе рисуют

Помолчали, а потом, будто в отместку, внук начал выкладывать новости исключительно негативного характера, отрицающие наше уверенное продвижение вперед. В своем либеральном раже вообще до мышей докопался. Вот говорит: «Роспотребнадзор запретил импорт в чистящих и моющих средств производства украинского ООО «СК Джонсон».

Но меня с толку не собьешь.

– Почему, – спрашиваю, – украинское предприятие носит поганое американское имя? И потом, огласи список запрещенных товаров. Может, они нам без надобности?

Внук огласил: средство для мытья стекол «Мистер Мускул», чистящие средства для унитазов «Туалетный утенок».

Ну про этого «Мистера Мускула» я и знать ничего не знаю, у нас окна протирают сначала мокрой тряпкой, а потом сухой газетой. А по поводу «Утенка» я его вовсе на смех поднял, либерала этого.

– Нам, – говорю, – тем людям, у кого сортир на улице, ваш «Утенок» вовсе без надобности.

Вы морщитесь от слова «сортир», так вспомните, кто его употреблял. И потом, сортир, в смысле который во дворе, реальность нашей жизни. У нас на поселке почти у всех удобства на улице, мы уж и привыкли и другой жизни себе не представляем. Тут главное, чтобы как в Мурманске не вышло. А что в Мурманске вышло? Да обычное дело: зашел мужик и не вернулся – пол под ним провалился.

– Двадцать первый век, – вздыхает внук, – живёте как дикари.

А я ему из Якунина: не надо нам ихних ценностей. Особенно этого – кон-сью-ме-риз-ма. Сознаюсь, мудреное слово прочитал по слогам, сверяясь с тетрадкой. (Консьюмеризм: одно из значений – «культ потребительства». – Прим. ред.)

Внучок мой дорогой чуть с табуретки не грохнулся.

– Где это ты, дед, такое словечко подцепил?

– Да вот, – отвечаю с гордостью, – в лекции товарища Якунина.

– Ах, Якунина, – процедил внук, и лицо у него такое нехорошее сделалось. – Тогда скажи, дедуля, шубохранилище во дворце Якунина – это консьюмеризм или, может, духовная скрепа?

– Кто это тебе такие гадости нашептывает – про шубохранилище? – спрашиваю подозрительно.

– Да Навальный давно уже писал об этом.

– Ах, Навальный, его еще не посадили? Он – я по телевизору видел – марки на почте воровал, лес пилил. Еще картину украл с забора.

А ведь, доложу я вам, большая редкость и ценность – картина на заборе. У нас так на заборах только тексты пишут, в смысле слова разные. Такие, что даже я, в прошлом слесарь-сантехник, краснею. А тут картина патриотической направленности.

– Тюрьма его дом, – говорю внуку.

В общем, поругались опять.

И снова налил

Не стану скрывать, я расстроился из-за внука. Всё ж таки родная кровь, хотя и непутевый. Ну а когда с русским человеком случаются расстройства души, есть только один рецепт лечения. Вы сами знаете, какой. Я казенную с некоторых пор не потребляю. Что-то качество ее не устраивает: отдает керосином. Особенно если местного разливу. Потому предпочитаю продукцию домашнего изготовления. Сам не вожусь – зачем, у каждого второго на поселке есть свой аппарат.

Вы вправе спросить: а при чем здесь критический настрой патриотической мысли? Отвечу. Дело в том, что расцвет самогоноварения я как обыватель, проживающий в районе Провальных тупиков, безусловно, одобряю. Но как гражданин и патриот осуждаю, понимая, что каждая бутылка, каждый стакан самогона – это ущерб казне. Почему же так получилось, стал думать я. И нашел ответ в выступлении главы службы по регулированию алкогольного рынка Игоря Петровича Чуяна. Оказалось, что виновато головотяпство отдельных чиновников, которые в погоне за сиюминутной выгодой не подумали о будущем. Это я о тех людях, которые придумали повышение цен на водку. Игорь Петрович так и сказал: «Одним из ярких свидетельств неготовности населения платить высокую цену на алкоголь является развитие самогоноварения».

Против повышения цен на алкоголь высказывался сам товарищ президент Владимир Владимирович. По его словам, «подорожание легальной продукции лишь провоцирует выпуск суррогатов». Насчет суррогатов – это не к нам, у нас на поселке у всех качественная продукция. Но кое-где порой кто-нибудь наверняка бодяжит откровенную гадость. И потому я с Владимиром Владимировичем абсолютно согласен. Да и потом, критический настрой не может быть безграничным, он должен иметь определенные рамки.

Похвалив себя за правильный ход мыслей, я налил вторую и немедленно выпил. Задумался. Думал я, понятно, о любви к родине. Я её люблю беззаветно и бескорыстно. Но порой мне начинает казаться, что некоторые люди не прочь на этом деле срубить бабла. Вот Федеральное агентство по делам молодежи придумало программу патриотического воспитания граждан до 2020 года. И даже назвали основной ориентир – восемь процентов. Сначала я не понял: неужели мы начнем любить свою страну на восемь процентов сильнее? Но это невозможно – куда уж больше. Потом разобрался. Оказывается, доля россиян, гордящихся своей страной, должна увеличиться на восемь процентов к 2020 году.

Как это проверить, не знаю, да, боюсь, не доживу до двадцатого года. И смущает меня, что потратить на это дело хотят два миллиарда рублей. Ну как можно перевоспитать такого, как, положим, Навальный? Или такого, как мой внук: хоть на каждого потрать по миллиарду из этих двух, они будут стоять на своем. Внук мой всё время повторяет, что любить родину и власть – это две разные любви. Что страну свою он любит без всяких денег, а чиновников не полюбит ни за какие деньги. И что-то такое в его словах есть, хотя я с ними категорически не согласен: по-моему, начальники и страна – это единое целое. Как можно разделять их?

Утомленные солнцем пельмени

Выпил третью. И сильно захотелось поесть. А дома шаром покати – только корочка хлеба и луковица. Идти в магазин, а потом самому варить – докука. Ресторанов и кафе на нашем поселке нет совсем – не пользуются спросом. Народ предпочитает выпивать и иногда закусывать дома, в подъезде или на лавочке. Остается только одно – ждать. Но, кажется, ждать осталось недолго. Братья Михалковы – великий режиссер Никита Сергеевич и брат его Андрей, не знаю, чем занимается – решили открыть сеть дешевых кафе. Краем уха я слышал, что разный народишко поднял страшную бучу, дескать, негоже просить на частный бизнес денег у государства, тем более когда своих не меряно. С этим я, понятно, категорически не согласен. Во-первых, просят мало – миллиард всего. Знаю, придет внук, он мне начнет внушать, что миллиард – это пятьсот тысяч моих пенсий. Он мне уже эту арифметику приводил, но я не поддался, и если нужно начальству и его верным друзьям, то я спорить не буду. А главное – братья же наверняка отдадут. Ну не деньгами прямо, а снимут правильный какой фильм. Или, может, два. Искусство, особенно правильное, патриотическое, – оно и не таких денег стоит.

Однако в начале этих заметок я заявил о критическом своем настрое. И не надо думать, что он – настрой – испарился без следа. И у меня есть в чем не согласиться с братьями Никитой Сергеевичем и Андреем. Придумали они название – «Едим дома». Вот мне и непонятно, как так – «едим дома», а на самом деле – в столовке. Тут, как я думаю, может получиться раздвоение личности у некоторых посетителей. Решат они, что едят дома, и начнут вести себя соответственно. Курить станут, слова разные орать, бутылку на стол поставят, хотя в заведениях подобного рода бутылку надо держать под столом. И потом, у тех, которые женатые, могут возникнуть проблемы. Предположим, приходит он с работы, жена на стол накрывает, а он ей: «Я дома поел». Жена сразу же подумает, что у него есть второй дом со змеей-разлучницей, а он просто о столовке говорит. Так что название надо менять.

И есть у меня предложение назвать все эти заведения в честь самого знаменитого фильма Никиты Сергеевича. Я их много не знаю, но один помню – «Утомленные солнцем». А что, красиво звучит: пельменная «Утомленные солнцем». Хотя... Непонятно, кто утомлен солнцем? Если посетители, это еще ладно – пара кружек пивка, и всё пройдет. Но если пельмени? Утомленные солнцем пельмени – значит, никуда они не годятся, протухли.

От мыслей о пельменях я больше проголодался и выпил еще одну. Клонило в сон. Прилег я на свой продавленный и скрипучий диван. Сначала мне снились молебны в поддержку импортозамещения, и легко было на душе. Ведь только молитвой можно решить эту задачей. Потом приснился кабинет генерала Реймера в тысячу квадратных метров. Такой кабинет – это очень державно, значит патриотично. И начал я в полусне размышлять: вот генерал Реймер до ареста за коррупцию, несомненно, был патриот. Не патриот не может быть генералом. А после ареста? Думал, думал – ничего не придумал. Забылся только под утро. Сон был беспокойным.