Тайна нашего детства

Когда Ксения Лазарева из пиар-агентства «Provokator» в очередной раз позвала меня на мероприятие проекта «Журналист меняет профессию». Это было предложение, от которого невозможно отказаться: поход в «Теремок». Своими детьми я еще не обзавелся, поэтому в театре не был, понятное дело, давно. И, честно говоря, соскучился очень.

Скульптор – механик – скульптор – механик...

Переходы, переходы – и вот мы уже в мастерской, где Ольга Дмитриевна Тарасова, художник-скульптор театра, показывает нам обустройство цеха. Везде куклы: кто сидит, кто стоит, а кто и висит – головы надежно закрепляются за «виски». Вполне прогнозируемо в цехе наблюдается легкий творческий беспорядок, но Тарасова уверяет журналистов: редко, когда на столах не навалено, цех есть цех – рабочие моменты.

Художник-скульптор очень неторопливо начинает свой рассказ о том, как создаются куклы и реквизит для спектакля. Начинает она издалека, с рассказа о родителях, по пути вспоминает свои и чужие стихи. Ее истории тесно переплелись с театром. Ведь и в ее жизни «Теремок» с детства.

Работать в этот театр Ольга Викторовна пришла относительно недавно – в 2003 году, с «легкой руки подруги; она пришла сюда чуть раньше». Впрочем, у Тарасовой был театральный опыт и до того – в Беково (Пензенская область). Тут же она замечает, что в цехе могут работать люди и без специального образования, хоть домохозяйки. Правда, одна тонкость: это возможно только при наличии постоянного художника, а у «Теремка» уже несколько лет его нет.

Работа художника-скульптора многоплановая. Здесь нет строгого разделения – ты шьешь платья, а ты делаешь кукол. Ольга Викторовна вспоминает, как для спектакля «Аленушка и солдат» пришлось вязать «бабушкины коврики». Вязали всем театром, но и это полдела: без грамотной работы осветителя эффект был бы не тот.

Сколько уходит время на изготовление кукол? На самом деле ответить на этот вопрос толком нельзя, ведь в театре нет понятия работы над каким-то конкретным персонажем. В год выходит три-четыре премьеры. И куклы делаются сразу на все премьеры. В каждом спектакле как минимум от 15 персонажей. Так что за год приходится изготовить больше пятидесяти кукол.

Отдельное внимание – процессу изготовления голов. Тут используется особый пластилин, настолько неподатливый в работе, что для лепки нужно пользоваться специальными приборами. Затем разогретую модель из пластилина смазывают вазелином и заливают гипс, а потом с помощью специального рычага форма вынимается. Ну а дальше дело за папье-маше. Какие клеи используются в работе? Разные и все сразу: ПВА придает пластичность, а столярный клей – жесткость. Очень важно соблюдать пропорции. Так, при избытке ПВА голова куклы может начать шкуриться.

После этого скрепленная и склеенная голова отдается механику, чтобы он... разрезал ее. А как иначе, если мы хотим, чтобы кукла вращала глазами, двигала ушами, поворачивала голову? Ольга Викторовна начинает показывать голову изнутри. Признаться, выглядит немного жутковато. Механик делает конструкцию, после чего отдает ее обратно в цех, где скульпторы снова склеивают голову, теперь уже навсегда. Затем она зачищается до гладкости яйца и красится фасадной эмульсией, чтобы была естественного цвета.

Научиться ходить

Ольгу Викторовна сменяет Роман Сопко – актер театра. Он рассказывает о том, какие разновидности кукол бывают, и начинает с перчаточной или петрушки – одной из древнейших кукол. Сопко показывает правильную «распальцовку»: мизинец – в правую руку, большой палец – в левую, между указательным и средним пальцем помещается шток, с помощью которого управляется голова, а глаза – с помощью специального курка. Следующая кукла – тростевая, ее руки управляются тростью. Внутри нее находится гапит – ручка с шайбой, с помощью которой управляется голова. Тростевые куклы очень тяжелые, поэтому Роман вызывает на «дегустацию» меня – единственного мужчину на мастер-классе. Впрочем, оказывается, что держать тростевую куклу, во всяком случае непродолжительное время, совсем не сложно. Гораздо сложнее управлять ее руками. Ах, если бы у человека была запасная рука специально для такого случая! Впрочем, замечает Роман, иногда такие куклы все-таки управляются двумя или даже тремя людьми. Еще один тип кукол – планшетные, то бишь настольные. Вот ими действительно, как правило, управляют два-три человека. И все же самыми сложными остаются марионетки, ведь это единственный тип кукол, с которыми напрямую не взаимодействует рука актера. Есть, впрочем, прямо противоположная ситуация: ростовые куклы, когда в костюм переодевается сам актер.

Спросили Сопко и про физические ограничения для актеров. Артист ответил, что, разумеется, они имеются, как и профессиональные заболевания от постоянного напряжения разных групп мышц и неестественных поз. А с учетом того, что высота ширмы составляет 170–174 см, мужчинам приходится пригибаться. Тоже нагрузка!

Китайские причуды

После мастер-классов журналисты дружно идут на брифинг с директором театра Александром Удаловым. Говорили о многом. Например, Александр Александрович считает, что в кукольном театре для детей нет смысла показывать новые формы, и по большому счету что-то новое может появляться только в техническом плане – в первую очередь в освещении и звуке.

А вот Китай нас обгоняет – и по количеству театров, и по возможностям. Есть, правда, и свои тонкости. Например, говорит Удалов, у китайцев иной подход к поведению детей в таких театрах: считается, что своих чад не стоит ограничивать, поэтому они могут носиться по залу и кричать, что может шокировать европейских гастролеров. Из этого вытекает и другая особенность китайских театров: чтобы хоть как-то контролировать этот сумасшедший дом, местные театралы стараются удерживать внимание необычными эффектами и красочными декорациями, из-за чего, по мнению Удалова, наблюдается перекос технической составляющей, поскольку тридцать сменных декораций за спектакль и несколько модификаций кукол – это явный перебор. «Ради 30-секундной сцены поднимают планшет с несколькими тысячами цветов, которые двигаются и поют. Никакой смысловой нагрузки нет – просто эффект. Первый и второй раз можно ахнуть, но потом неинтересно. Теряется канва и смысл».

Не всё хорошо и у нас. По мнению Удалова, сейчас поход в кукольный театр начинает восприниматься родителями как труд. Практически не изменилось количество ходящих в театр, но поменялся состав – сегодня на спектаклях появляются практически одни и те же люди, утратилась связь со школой: учителя теперь не обязаны водить школьников, а по техническим возможностям сам «Теремок» со спектаклями не может выбираться в образовательные учреждения.

P. S. После получасовой беседы все расходятся кто куда – смотреть сцену, другие цеха, фойе. Я понемногу успеваю побывать везде, но практически не фотографирую. Мне не хочется снимать всё это, фиксировать. Пусть всё это останется тайной моего детства.