Все мы немного Рашкины

Сидим мы, стало быть, с внуком, говорим о событиях текущей жизни. У него теперь времени побольше стало свободного: на трехдневку перевели завод, где он компьютерами заведует. Хорошо хоть, совсем не закрыли. Главное событие сейчас одно – как враги поступили с Иосифом Давыдовичем Кобзоном и Рашкиным Валерием Федоровичем.

Певец и ГБУЗ № 8

Рашкин – он наш – из мужиков, сразу нашелся, как ответить. Говорит, пошлю им посылку с виагрой, чтобы, мол, поняли, что они политические импотенты. Очень остроумно придумал – я смеялся долго. Я его почти лично знаю: свояк с ним на одном заводе работал, с Рашкиным-то. Свояк говорит, ему никакие заграницы не нужны, ему лишь бы на гору залезть повыше. Хотя и сказано «Умный в гору не пойдет», это не про него.

Что обрадовало, так это как наши депутаты на санкцию отреагировали. Товарищ Никонов Вячеслав Алексеевич так прямо и сказал: «Мы с вами все Кобзоны, и мы с вами все Рашкины».

Я так расчувствовался, что начал даже напевать: «По проселочной дороге шел я молча».

– Погоди, дед, спутал ты всё, это не Кобзон, это Муслим Магомаев, – тут малец с поправкой влез. – И еще у меня вопрос. Если они все в Думе Рашкины и Кобзоны, то как голосовать будут? И потом, Жириновский, он кто – Рашкин или Кобзон?

Я ему отвечаю, но не на все вопросы. Потому как, чувствую, заданы они для того, чтобы надо мной посмеяться. Никакого уважения к старости. А вот что Магомаева с Кобзоном спутал – задело.

– Я в песнях ваших не разбираюсь, мне медведь на ухо наступил, но как можно было обидеть такого заслуженного человека: народный артист сразу всех кавказских республик и Калмыкии в придачу, двадцатью одним орденом награжден и медалей не счесть?

Внук на своем стоит:

– Если у него дети за рубежом живут и лечится он только в Германии, чего на старости лет полез в донецкие дела, почетным консулом ДНР заделался?

Нет, не понимает современная молодежь, что такое патриотизм. Совсем не понимает.

– Какой же это, дед, патриотизм – лезть в дела другой страны?

И этот дурацкий провокационный его вопрос оставил я без ответа, а сам задумался о здоровье Иосифа Давыдовича. На вид он молодец: вона – ни одного седого волоса, а здоровье, я читал, подводит. И что же ему теперь, в наших больницах лечиться? Тем более после их модернизации. В каком-нибудь ГБУЗ № 8?

– Дед, что такое ГБУЗ? – заинтересовался внук.

Я ему как мог расшифровал:

– Государственное больничное учреждение здравоохранения.

– Наверное, государственное бюджетное, – опять лезет с поправкой. – Хотя государственное – оно и должно быть бюджетным. Масло масляное получается. Не пойму я твоих бюрократов.

– С чего это они мои? – обиделся я. – Конечно, есть среди них люди, которых я уважаю очень. Вот министр культуры Мединский Владимир Ростиславович...

– Говори еще, дед, про него, – обрадовался внук, – он такой прикольный. Вроде заведует культурой, а интеллект у него...

– Слушай, не перебивай и без замечаний своих обойдись. Так вот, министр культуры прямо им в лицо бросил: «Мы не планируем ответных мер, так как я не вижу в этих странах деятелей культуры уровня Кобзона. Таких нет. А подвергать санкциям артистов или других деятелей культуры более низкого уровня бессмысленно».

Внук аж зашелся в смехе.

– Блин, не видит он! Ну насмешил дед со своим Мединским. Порадовал. Пласидо Доминго – он что, ниже уровня Кобзона? А Пол Маккартни – тоже? Да там сотни артистов мировой известности. Похоже, твой министр, как бы сказать, чтоб тебя не обидеть, в культуре разбирается, ну как эта в апельсинах.

– Меня, говорю, ты этим не обидишь, а вот язык свой без костей попридержи.

– Это почему?

И тут я ему начал рассказывать другую историю.

Призрак ледоруба

История та про очень уважаемого мной государственного деятеля городского масштаба депутата Милонова Виталия Валентиновича. Он успевает не только бороться с геями и педерастами, защищать исконные ценности и вбивать эти, как их, духовные скрепы. Теперь он встал на защиту всего Отечества. Но, заметьте, законным путем. Товарищ Милонов предлагает внести в Уголовный кодекс статью «Измена Родине». Там, правда, есть статься «Государственная измена», но депутат считает, что это не одно и то же. Объяснил Виталий Валентинович всё научно: «Замена существующей дефиниции на понятную каждому гражданину формулировку является ценностным вектором, дополнительным сакральным барьером». И впал я в печаль, или, как говорят врачи, в депрессию. Потому как не понял ни хрена. Но не это меня расстроило, а осознание собственной никчемности. Депутат пишет «понятная каждому гражданину», а я не понял. И выходит, что я и не гражданин уже со всеми вытекающими последствиями. Хотя слово «сакральная» мне понравилось. Его я за последнее месяцы выучил, ведь его сам президент употребил, назвав развалины Херсонеса «сакральным местом».

Дальше я с помощью внука разобрался. Новая статья будет применяться против тех господ, которые «исключительно в политических целях демонстративно покидают страну и ведут подрывную идеологическую деятельность вне границ государства». То есть те, кто на всяких «Свободах» выступает и хает наши достижения, не избегая даже критики первых лиц. Или в интернетах льет грязь из-за бугра.

Внук послушал и говорит:

– Похоже, хочет твой Милонов вернуть время ледорубов.

Я не понял, он пояснил, что ледорубом был убит в свое время Троцкий, бывший ближайший соратник Ленина Владимира Ильича. Честно скажу, не слышал, чтобы Троцкий с Лениным соратничали, но в свое время много читал в газетах о троцкистских выродках. Как они Кирова Сергея Мироновича убили и писателя Горького. (Что-то преувеличивает наш Евдоким: когда Кирова убили, его и на свете не было. – Прим. ред.)

– Ты больно не умничай, образованность свою не выказывай, а то ледорубом не ледорубом, а арматуриной по башке получишь. У нас с этим просто.

Внук внимания на мое предостережение не обратил. Зато спросил:

– Вот скажи-ка мне, дед, ты помнишь, чтобы твои любимые депутаты чего-нибудь разрешили, а не запретили? Что ни новость из Госдумы – то запретить, наказать, увеличить штрафы.

Полез он в свой маленьких компьютер и начал мне читать о том, что депутат Доронин Сергей Александрович предложил ввести новые штрафы – до 20 тысяч рублей за попрошайничество с использованием животных. И нарисовал депутат страшную картину:

«Алкоголики, сидящие в обнимку с собаками и просящие денег на их прокорм, на самом деле собирают их себе на алкоголь, а уж что достается несчастным собакам, никто не ведает, иногда бывает, что ими и закусывают. Бабушка-коробочница, берущая на реализацию лишних котяток у граждан за 300 рублей, благополучно выкидывает не отданных котят в случае их смерти в ближайший овраг».

– Правда, 20 тысяч будут брать с юридических лиц, – пояснил внук, – неужели есть такие организации? Или опять депутатам примстилось? Или приюты для бродячих животных решили прессануть?

Я отвечал ему, что в нашем городе всё есть. Приют, правда, сгорел, но вот эти выставки котят вполне можно штрафануть. (Признаюсь, котят, да и кошек тоже, не люблю сильно.) Но про себя подумал: «Внучок-то прав, только наказать да наказать. Неужто нельзя выбрать лучших людей на местах, без скромности скажу, вроде меня, и наградить их? Деньгами, понятное дело.

Но не делают ничего такого, может, оттого что депутатская работа сложна и многогранна. Будет ли дело депутатам областной думы до какого-то Евдокима, пусть и верного их сторонника, если они заняты запретом дрифтерного промысла тихоокеанских лососей? Я диалог – этот образец государственной мысли – из «Взгляда» (опять же внук подсунул мне под самый нос свой маленький компьютер) в свою тетрадку переписал: «Мы за документ, только не понимаем, что такое дрифтерный промысел», – сказал депутат Павел Артемов. Глава комитета Николай Кузнецов пояснил, что «понятие «дрифт» подразумевает отлов рыбы во время миграции и нереста». И тут внук, всезнайка чертов, лезет с цитатой из энциклопедии: «Дрифтерный лов – лов рыбы, держащейся разреженно (сельдь, макрель, лосось и т. п.), с промысловых судов дрифтеров. Ведется во время дрейфа судна с помощью наплавных (т. н. дрифтерных) сетей».

– Ну и что? – сказал я ему. – Николай Иванович, хоть и ректор, не обязан всё знать про лососей.

– Ага, – подначивает внук, – тем более что встречал их только на банкетном столе.

Лекарства с озера Севан

Конечно, как и все патриоты страны, я озабочен современной экономической ситуацией. Паникеры называют это кризисом, но ни в одной речи руководителей нашей великой страны я слова «кризис» не слышал, говорят именно так – «нынешняя ситуация». Правда, план мероприятий почему-то назвали «антикризисным». Не иначе либералы постарались, которые проникли в органы власти. Их еще шестой колонной называют.

Короче так, «современной экономической ситуацией» я почти не обеспокоен, за исключением нескольких моментов, о которых скажу ниже. А так всё нормально, и даже наш лидер об этом сказал: «Всё понятно».

Только внук – зараза глазастая – говорит:

– Ты, дед, уж дописывай цитату до конца. Хочешь, я продиктую: «Всё понятно, часто только не ясно, что конкретно нужно сделать в данный момент времени, чтобы всё это было реализовано». Что же, из песни (из речи) слова не выкинешь, пришлось писать как есть.

Внучок тем временем продолжает свои нападки:

– Слышишь, дед, в антикризисном плане правительства есть такой пункт: «Положительную динамику в производстве обуви будут иметь производства дешевой обуви – с верхом из текстиля, резины или пластмассы». Они часом не белые тапочки имеют в виду?

Не стал я с ним спорить, а углубился в изучение пенсионных планов нашего правительства. Планов этих было так много, что совсем запутался. Меня это не касается – ну насчет работающих пенсионеров, – я свое отгорбатился, но всё равно интересно. Вот принято решение: тем, кто получает больше 83 тысяч в месяц, пенсии сократить. Я, честно говоря, этих людей не встречал, чтоб такие громадные деньжищи получали. У нас на поселке кто двадцать тысяч получает, уже считается богатеем. Хотя есть к кому присмотреться. Вот сосед мой Петрович ночью ларек на четвертом Провальном тупике охраняет, днем там же ящики таскает, а сам на пенсии. И поди узнай, сколько ему Ашот из ларька платит. Вдруг как раз 83 тысячи получается. Сомнительно, конечно, но Ашот парень добрый – и в долг даст и вообще. Надо будет сообщить, чтобы проверили. Обоих. А еще радуют намерения власти сделать так, чтобы женщины тоже в 63 года на пенсию выходили. То-то моя бывшая обрадуется. Не скрою, чувство мести руководит мной: по гроб жизни не забуду, как ругала она мой характер, называя его занудным и даже сволочным. И теперь власть, которую я так уважаю, отомстит за меня. (Да, не джентльмен наш автор, решительно не джентльмен. – Прим. ред.)

Теперь о том, что так беспокоит меня в громадье правительственных планов. Как человек не самого крепкого здоровья, я с сомнением смотрю на планы правительства в области аптек и лекарств. Цены растут так, что не угнаться. Правительство беспокоится, но как-то странно. Почитаешь их речи, получается, что для них главное не то, чтобы простой человек мог купить себе анальгин и не разориться. Главное – изжить из наших аптек иностранные лекарства. А что правду скрывать: они получше наших будут – хотя бы те, которые я принимал. Вот от давления пью (спасибо, внук субсидировал): одна таблетка из Венгрии, другая из Словении, третья от Ангелы Меркель – из Германии. Вице-премьер Ольга Юрьевна Голодец, она за это дело отвечает, говорит: «Большую часть иностранных лекарственных препаратов можно заменить отечественными. Хотя ситуация непростая. Чтобы российская фармпромышленность смогла полноценно конкурировать с зарубежной, нужны время и кредитные ресурсы». Вот и опасаюсь я: у кого-то время, может, и есть, а у больных людей его поменьше будет.

Да и насчет цен Голодец говорит заковыристо: «При таком контракте, например, семилетнем часть производителей готовы обсуждать тему удержания цены на приемлемом для потребителя уровне». Как-то всё это расплывчато – «готовы обсуждать тему удержания цены». Как бы не вышло так: обсудят тему, а цену удерживать не будут. А еще смущает решение, что при отборе производителей предпочтение будет отдано России, Казахстану, Белоруссии, Армении. Вы слышали что-нибудь об армянских лекарствах? Разве что об армянском коньяке «Арарат».

А внук не удержался от ехидного замечания:

– Дед, все армянские коньяки давно уже производит французская фирма «Перно Рикар».

Ох, и тут облом.