Земля есть. Людей вот всё меньше и меньше

Сельхозпредприятия закрываются по причине отсутствия правопреемства, а вовсе не из-за того, что хозяйства закредитованы, а средства производства в новых экономических условиях всё дороже. Эту страшную тайну, которая может помешать динамичному импортозамещению, открыл журналистам на минувшей неделе председатель ассоциации крестьянских хозяйств и кооперативов Саратовской области «Возрождение» Александр Кожин.

Фермеры в основном работают в форме ИП – «индивидуальный предприниматель». И банкротное законодательство на них не действует. Финансовая составляющая больше заботит юридические лица. Но и они перекредитовываются, из банка в банк переходя. Если маленькие хозяйства не справляются с затратами, они просто объединяются. Льготная налогооблагаемая база в России – самая лучшая в мире. Главная беда сейчас в том, что возраст уже у фермеров пожилой. Если нет правопреемника, в будущее смотреть тяжело. Но оптимизма у людей, связанных с землей, всё равно хоть отбавляй.

Бери – не хочу

И кредиты, и поддержка – дело заявительное

Как будет поддерживать государство сельское хозяйство в новых экономических условиях? Как быстро можно произвести импортозамещение продовольственных товаров? Об особенностях нынешнего года для агропромышленного комплекса и пищевой перерабатывающей промышленности на минувшей неделе журналистам рассказывал заместитель председатель саратовского правительства, он же министр сельского хозяйства Александр Соловьев.

Он сказал, что, без сомнений, просматривает для сельских тружеников и для перерабатывающих производств очень даже светлые горизонты. На территории нашей области уже находятся средства так называемой несвязанной поддержки для работников сельского хозяйства. В этом году она поступит товаропроизводителям раньше всех намеченных сроков. Общая сумма этой поддержки составляет 671 млн рублей. До сегодняшнего дня министерство обещает передать весь объем несвязанной поддержки сельхозпроизводителям. Получателями окажутся более двух тысяч сельхозпроизводителей.

Журналисты спросили у министра, почему поддержку получат не все и зачем регионы устанавливают каждый свой порядок выдачи несвязанной поддержки. Это же бюрократические препоны и самоуправство, которые приводят к тому, что половине, а то и 70 процентам фермеров получить несвязанную поддержку либо невозможно, либо себе в убыток.

Александр Соловьев назвал саратовский порядок выдачи поддержки сельхозпроизводителям не препонами, а фильтрами. Да, министерство их устанавливает. В прошлом году, например, при выдаче областных средств на несвязанную поддержку (это десятки миллионов рублей) учитывались мероприятия по агрохимическому обследованию почвы. Министр не сказал о том, что на самом деле агрохимическое обследование совершенно не нужно самим сельхозпроизводителям, и только вводит их в ненужные затраты. Но мягко уточнил, что это обследование должно проходить раз в пять лет по приказу министерства сельского хозяйства РФ. И вот чтобы простимулировать выполнение этого ведомственного акта, норму и ввели.

Фильтр по заработной плате министр объяснил стремлением довести ее официальный минимум в сельском хозяйстве до средней заработной платы в промышленности. Размер в 22,5 тысячи рублей пока, конечно, недосягаем, но ниже 5 тысяч 600 рублей зарплату механизаторам и скотникам платить нельзя. А в органах статистики много информации о том, что руководители сельхозпроизводств показывают уровень ниже прожиточного минимума.

Александр Соловьев сказал, что он прекрасно понимает, что за такие деньги никто в сельском хозяйстве работать не будет. Он, конечно, понимает и то, что на самом деле меньше 15 тысяч в селе давно никто не получает. Ведь упомянул же о пенсиях, которые должны начисляться «с нормальной зарплаты». И вот теперь имеем то, что имеем: ежегодные государственные деньги на гектар обрабатываемой земли в трудные времена, когда подорожали и горючка, и семена, и средства защиты растений, в Саратовской области привязали к будущей пенсии работников хозяйств.

Председатель ассоциация крестьянских хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов «Возрождение» Александр Кожин помогал министру на пресс-конференции. И он подтвердил, что по итогам 2014 года из 3630 фермеров получили несвязанную поддержку на гектар земли 1774 фермера. Но он бы предпочел говорить, что остальные просто ее «не взяли». Ведь теоретическая возможность была у всех. Журналисты напомнили, что сельхозпроизводители из-за множества условий получают очень разные деньги на гектар обрабатываемой земли, хотя в принципе должны получать поровну. Но одним полагается 160 рублей на гектар, а другим по шесть тысяч. И тут министр Соловьев открыл главный секрет материального стимулирования. Так как несвязанная поддержка носит заявительный характер: «давайте честно говорить, много зависит от того, как руководитель показывает свою работу». В нынешнем году получается, ничего не поменяется. Кто заявился правильно, тот и получит эту государственную помощь.

Еще одна господдержка должна прийти по решению, которое правительство Медведева приняло буквально на минувшей неделе. Речь о возмещении части процентной ставки по краткосрочным кредитам на растениеводство. Саратовской области причитается из федерального бюджета по этому решению 501 млн рублей. Ими закроют и долги по прошлому году, и нужды по кредитам в этом году. Причем в этом году обещано компенсировать 14,7% от кредитной ставки. Это больше, чем в прошлом году, но деньги для крестьян всё равно окажутся дороже. Ведь процентная ставка у Россельхозбанка на данный момент составляет уже 23,5%. Но на рынке есть и более драконовские предложения. Однако министр почему-то считает, что сельхозпроизводители наберут в этом году кредитов больше, чем в прошлом. Он уверен, что ничего плохого в этом нет, и Россельхозбанк никому не будет отказывать. В прошлом году объем коротких кредитных ресурсов на весенне-полевые работы составлял 4,5 млрд рублей. А на нынешнюю весну ограничения в кредитах сняты.

С голоду не умрем

Но сразу хорошее появляется только в сказках

Генеральный директор ОАО «Саратовский молочный комбинат» Николай Арыков на минувшей неделе делился с журналистами своими впечатлениями о выставке «Продэкспо», которая проходила в начале февраля в Москве.

Арыков считает ее самой серьезной выставкой, которая проводится в России, из-за ее прикладного характера. Всякий раз участие в выставке позволяет понять, насколько конкурентную продукцию выпускает каждый. А в этом году переработчики с особым вниманием пытались еще и осознать, как позиционируется пищевая промышленность нашей страны в отсутствие западных компаний.

Журналистам это тоже было интересно. И мы задали Николаю Владимировичу конкретный житейский вопрос: хватит ли нашего российского сыра, чтобы заполнить потребность в нем, после того как с рынка ушли прибалтийские и европейские производители? И будет ли наш сыр таким же вкусным?

– С голоду не умрем, – успокоил Николай Арыков. И пустился в рассуждения на тему, будет ли у нас хороший европейский сыр. – Сыр – это продукт, который произвели из молока. Хороший сыр из непонятного молока произвести нельзя. Чтобы произвести хорошее молоко, нужны хорошие корма, хорошая техника хорошей фирмы и хорошие коровы как средство производства. Чтобы иметь хороших коров, надо иметь хороших ветеринаров, зоотехников и так далее. Если у нас этих составляющих нет, то мгновенно хороший сыр мы не получим и волшебниками не будем. У нас есть в России хорошие сырные регионы. Это Барнаул, где хорошая экология, хорошее молоко. Много сыра производят в Мордовии, Брянске. На выставке московские бизнесмены спрашивали, где им сыра купить хорошего российского. Со временем он будет. У нас хорошее оборудование уже есть, хорошие технологи есть, хорошее молоко тоже будет. Мы улучшаем качество. Но молока не хватает в объемах. Потому что при том курсе доллара и евро, которые были год назад, не было смысла в России наращивать объемы его производства. Но если сейчас мы говорим, что рубль девальвировался на 80 процентов и импорт упал на 50 процентов, это хороший потенциал для того, чтобы те люди, которые что-то умеют делать на своей земле, на своих заводах, в своих хозяйствах, хорошо работали и получали за это хорошие деньги. Но мгновенно ничего не происходит. Только в сказках.

А что касается литовского сыра, то, когда в сентябре я был в Риге, удивился тому, что у них производится сыр для мира и сыр для России. Спросил, почему, и выяснил, что культура потребления сыра в России и мире различается. Сыр, который можно резать ломтиками, едят только в России, а в мире он либо мягкий, либо твердый, и его подают кусочками.

Будем привыкать к маскарпоне?

Если молока хватит

О сыре говорили и на заседании аграрного комитета в Саратовской областной думе на минувшей неделе. Начальник управления экономического развития областного минсельхоза Павел Жолудев рассказал депутатам, что вопрос с производством сыров, сворачивание импорта которых население восприняло неоднозначно, стоит остро.

Что делается? В прошлом году ООО «Маслосырбаза Энгельсская» запустило в эксплуатацию новый цех по производству мягких творожных и сливочных сыров типа маскарпоне, на 2015–2016 годы запланировано строительство цеха по производству полутвердых сыров мощностью 50 тонн в сутки. В том числе благодаря этим проектам производство сыров в этом году вырастет до 2,0 тыс. тонн, а в 2017 году – до 3,0 тыс. тонн. Но беспокоят расчеты экспертов, которые утверждают, что Россия сможет полностью обеспечить свои потребности в молоке не ранее чем через 8–10 лет. Это обусловлено высокой зависимостью от импорта племенного скота, а также производственно-технологическими особенностями отрасли.

Свежего молока саратовцам не нальют

Городская администрация боится бруцеллеза и свиного гриппа

Говорят, что уже в 1923 году силач Бернард Манфадден в своём посвящённом бодибилдингу журнале назвал парное молоко «эликсиром силы». Но где взять этот «эликсир» современному городскому жителю, привыкшему к молоку из ближайшего супермаркета? Как оказалось, в некоторых российских городах купить молоко – пусть не парное, но всё же почти «из-под коровы» – не такая уж и проблема. Да только не в Саратове.

Торговый тоталитаризм

«В сетевые магазины нас не пускают, – говорит «Газете недели» директор небольшого романовского молокозавода Александр Кабанов. – Во-первых, у нас скоропортящийся продукт – мы же производим продукцию из натурального молока. А многие другие – из порошков. Такое молоко долго хранится, и для сетей оно выгоднее. Конечно, есть и у них молоко короткого хранения, но там ещё те свои «входные билеты»...»

Получается, что произвести хорошее молоко в Саратовской области могут, а довести его до потребителя (своих же земляков!) уже проблема. Неудивительно, что при таком положении дел с нашим молоком успешно конкурируют производители из других регионов. «Действительно, нашему молоку составляет конкуренцию молоко из других областей, которое берут сети, – рассказывает Кабанов. – Конечно, для мощных предприятий области, которые перерабатывают большое количество молока и поставляют на рынок готовый продукт, они не конкуренты. А вот нас, мелких, они задвигают – те же воронежские, пензенские... Именно по причине своего доступа в сети».

В несетевые розничные магазины попасть если и проще, то ненамного выгоднее: там тоже привыкли диктовать поставщикам свои условия, сбивая цены. «Я договариваюсь с мелкими несетевыми магазинами о продаже своего молока, – поясняет Кабанов. – По заниженной цене, это понятно. Дальше они цену накручивают и получают прибыль уже больше, чем я. А в противном случае не берут. Я называю себестоимость и рентабельность в 8–10 процентов, а они говорят: «Нет, это нам не выгодно. Пять процентов для вас хватит, а мы заберём себе 15».

Молочные улицы Пензы

Неплохим выходом из сложившейся ситуации была бы реализация молока в обход каких бы то ни было магазинов. Например, такую практику ввели в соседней Пензе: каждое утро там работают 68 торговых точек, где жители могут приобрести молоко в розлив (из бочек) непосредственно от производителя. Как отмечают пензенские СМИ, стоимость такого молока, несмотря на всеобщий рост цен, за последние пару лет почти не изменилась. Таким образом, местные изготовители молока получают возможность реализовывать до 12 тонн продукции в день, а пензяки – ежедневно и недалеко от дома покупать свежее (сразу после дойки) молоко по 28–33 рубля за литр. Как отмечают жители, такое молоко после кипячения хранится «хоть неделю», не портится и не меняет вкус. Как пояснили «Газете недели» в пензенской городской администрации, точки для реализации продукции за производителями закрепляются бесплатно «по подаче заявлений».

В министерстве сельского хозяйства Пензенской области нам рассказали, что в скором времени в регионе планируется вообще установить аппараты по автоматической продаже молока – молокоматы. Это оборудование закупит один из местных сельхозтоваропроизводителей. «В Москве это есть, в Саранске есть, а теперь и у нас будет, – пояснили пензенские чиновники. – Этот фермер будет молоко со своей современной молочной фермы ежедневно привозить. Пока они планируют порядка четырех молокоматов установить. Точки уже определены».

В регионе существует и ещё одна форма «прямой реализации» молока и молочных продуктов: одна из местных компаний продаёт их через киоски, оборудованные специальным холодильным оборудованием. По словам представителя министерства, продукция в них стоит «на порядок дешевле», чем в магазинах.

Сами понимаете, это политический вопрос

Практика реализации молока с машины успешно используется производителями и в Саратовской области. «Да, такая схема работает уже не первый год, – рассказывает председатель молочного кооператива «Основа» Ртищевского района Александр Елисеев. – По Ртищеву я развожу охлаждённое молоко и продаю по 12 рублей прямо с молоковоза. 18–20 точек у меня – всё разбирают, даже не остаётся. Специально оборудованная машина, сертификаты – всё это у меня есть». По словам Елисеева, таким образом он успешно продавал свою продукцию и в Саратове, но только на специальных ярмарках (в том числе на Театральной площади). «Возвращался пустой – расхватывают, – поясняет собеседник. – Но на этих ярмарках разрешается торговать только по тем ценам, которые администрация назначает. Сами понимаете, это политический вопрос... Конечно, для нас такие цены не выгодны. Сегодня выгодно продавать молоко в рознице не дешевле 40 рублей за литр».

Почему реализовывать своё молоко напрямую покупателям в Саратове мелкому сельхозпроизводителю можно только на ярмарке? «Если мы будем развозить молоко на машине по дворам, это будет запрещать Санэпидемстанция. Особенно в летнее время», – проясняет ситуацию Александр Кабанов. Хотя, по словам предпринимателя, техническая возможность развозить молоко с соблюдением всех санитарных норм у него имеется: «У нас есть фургон, в нём холодильник, фасовка, как положено. На ярмарках в Саратове мы же тоже на улицах торгуем с разрешения администрации».

Заместитель руководителя управления Россельхознадзора по Саратовской области Андрей Совин рассказал «Газете недели» о законной возможности для производителей продавать молоко в стационарных и нестационарных точках вне магазинов: «Если производство и реализация молока и молочной продукции соответствуют требованиям технических регламентов Таможенного союза, запретов на их реализацию не существует». По словам Совина, исполнение регламентов ТС на практике вполне реально: «В настоящий момент не вижу объективных причин невозможности исполнения этих требований. Если производитель не использует при реализации молока запрещенных препаратов и технологий, в том числе антибиотиков, гормональных препаратов, а в производстве – ингибирующих веществ и так далее, то всё абсолютно реально».

Нельзя сворачивать с пути к цивилизованной торговле

Почему же производители боятся «санэпидемстанции» и до сих не пор не разъезжают по саратовским дворам с бочками свежего молока, если Россельхознадзор это дозволяет? Разгадка кроется в том, что разрешение на реализацию молока в нестационарных и стационарных точках принимают органы местного самоуправления. И в администрации города Саратова, в отличие от пензенских и ртищевских чиновников, считают эту идею не самой удачной.

«Сейчас это невозможно, – поясняет начальник отдела торговли, общественного питания и бытового обслуживания управления развития потребительского рынка и защиты прав потребителя городской администрации Людмила Костина. – У нас ещё с 2009 года идёт перевод всей уличной торговли в цивилизованные формы. Помните, какая была эпопея, когда незаконные павильоны сносились? Так и сейчас по решению суда все незаконные павильоны демонтируются. Реализация молока и мяса возможна лишь на территориях рынков и торговых комплексов, где подразумевается уличная торговля».

Как пояснила Костина, причина предвзятого отношения саратовских чиновников к разливному молоку объясняется ещё и заботой о здоровье горожан. «Сейчас идёт очень много заболеваний, – объяснила чиновник. – И свиной грипп, и бруцеллёз, и чего только нет».

А в других городах почему такие небезопасные методы торговли не смущают чиновников? Собеседник ответила на этот вопрос так: «Каждое муниципальное образование разрабатывает схему размещения стационарных торговых рынков. Ну, посудите сами: в летний период молоко быстро скисает. И для того чтобы не было отравлений среди жителей, мы решили, что в нашу схему размещения будут включены только лишь киоски и павильоны, имеющие отвод земли. А сейчас у нас отвод земли имеют только киоски Роспечати. Вот они в схеме есть, а больше ни продовольствие, ни общепит, ни промтовары в неё не включаем».

Разрешение не получат даже те производители, у которых есть оснащённые холодильным оборудованием молоковозы. «Их мы приглашаем на ярмарку выходного дня на Театральной площади, – пояснила Костина. – Там стоит ветлаборатория, которая проверяет продукцию. Мы просто не хотим травить народ». По словам чиновника, в будущем ситуация не изменится: «Позиция города остаётся постоянной: перевод уличной торговли в стационары».

Разные ходят слухи. В том числе и про лоббизм

О том, что развозное молоко захочет купить не каждый, меня предупреждали и в пензенском минсельхозе. Выходит, рациональное зерно в позиции саратовской администрации есть. Вот, например, в 2013 году в Санкт-Петербурге с работой молокоматов связывали более десяти случаев острой кишечной инфекции (при этом один ребёнок погиб). Молокоматы в северной столице пытались даже запретить, однако суд встал на сторону предпринимателей, опровергавших причастность своей продукции к отравлениям. Чиновники системы здравоохранения призвали жителей обязательно кипятить разливное молоко.

Остаётся надеяться, что решение администрации Саратова на запрет разливного молока действительно продиктовано заботой о горожанах и желанием привести торговлю в «цивилизованные формы», а не лоббизмом сетевых магазинов. А ведь такие подозрения вполне могут появиться. Например, по словам Александра Кабанова, в Саратовской области уже есть случаи необъяснимых гонений на продажу молока через ларьки: «У нас в Балашове шесть ларьков закрыли. По разным причинам. Например, мы арендуем ларёк у хозяина, и находят массу причин: сначала свет отключат, потом говорят, что договор аренды не заключён на землю с администрацией... По слухам, хотят все маленькие павильончики убрать с улиц и всех загнать в помещения, в большие сетевые магазины. То есть мы им должны будем отдавать по бросовым ценам молоко, а они станут продавать его уже по своим условиям».

Пять рублей за упаковку

Журналисты попросили генерального директора ОАО «Саратовский молочный комбинат» Николая Арыкова рассказать, из чего складывается цена молока в кувшинчике с названием «Добрая буренка».

Журналисты хотели знать, какой процент составляет закупочная цена молока, сколько берет себе молокозавод, сколько остается перекупщикам.

Николай Арыков ответил так: «Упаковка поднялась в последние месяцы в цене в два раза. Вся. Она у нас из Норвегии и Швеции. В районе пяти рублей сейчас стоит. От этого никуда не уйдешь. Сырье получаем по цене от 20 до 23 рублей в зависимости от качества и доставки. Переработка, обработка, ТЭР, зарплата – рублей восемь в каждом литре молока. Всё остальное – доставка в сети и такие понятия, как наценки, бонусы. Сеть имеет в среднем от 20 до 40 процентов в зависимости от позиций. У йогуртов, творога больше».

Коррекция по овощам

Собрать можно, но сохранить вряд ли в этом году получится

Декан агрономического факультета СГАУ им. Н. И. Вавилова Наталья Шьюрова на днях участвовала в работе всероссийского агрономического совещания. Там присутствовал министр сельского хозяйства РФ. И он четко сказал, что нацеливает российских сельхозпроизводителей на полное импортозамещение. Упор просил делать на овощи и семенной картофель.

Такой подход поддержал глава аграрного комитета Госдумы наш земляк Николай Панков. Только вот Николай Васильевич считает, что овощей в России в 2015 году нужно произвести 16 млн тонн, а не 14, как предлагается в планах правительства. А вообще «всё это совещание было нацелено, чтобы все сплотились и поднимали наше российское сельское хозяйство», как сказала Наталья Александровна журналистам, которые пришли на пресс-конференцию к министру Соловьеву. Но журналистам нужна была конкретика. Например: сколько денег государство готово выделить на строительство овощехранилищ? И есть ли вообще понимание, сколько хранилищ нужно построить, чтобы все выращенные 16 млн тонн не сгнили?

Наталья Александровна ответила, что государственные субсидии будут выделяться не только на постройку, но и на реконструкцию старых овощехранилищ. Кроме субсидирования процентной ставки, будет еще возмещение 20 процентов затрат на строительство и оборудование. А всего выделяется по России 1,5 млрд рублей на реконструкцию картофеле– и овощехранилищ и 1–2 млрд – на плодохранилища.

Министр Александр Соловьев добавил, что Саратовской области, чтобы себя обеспечивать овощами до мая, необходимы хранилища общим объемом до 100 тысяч тонн. Хранилища бывают объемами 6, 12, 24 тысячи тонн. Шеститысячники стоят 140 млн рублей. Если кто-то из саратовских овощеводов захочет реализовать такой проект, министр Соловьев обещает помочь войти в госпрограмму и получить деньги.