Наценки, проверки и «чемоданные настроения»
«Поколение, которому сейчас больше 35 лет, прекрасно помнит пустые полки 91-го года, крах системы плановой советской экономики, – сделал краткий экскурс в историю президент Торгово-промышленной палаты Саратовской области Максим Фатеев. – И у части этого поколения возникают вопросы: не повлечёт ли зарегулирование цен новую волну тех тенденций, которые мы пережили 24 года назад?»
На минувшей неделе чиновники, представители бизнеса и общественности обсуждали, можно ли сдержать рост цен в России и к чему это приведёт. Без предложений в духе «зачем вообще есть» тоже не обошлось.
Опыт ограничения цен в сложные времена можно найти и в новейшей истории вполне успешных европейских государств. Фатеев привёл в пример недавний диалог со знакомым из Германии, рассказавшим ему, что происходило на берегах Рейна в «недалёкие кризисные годы» шесть-семь лет назад. «На ряд товаров по согласованию с профессиональными гильдиями и торгово-промышленными палатами федеральное правительство ограничило наценку, – пересказывал разговор глава ТПП. – То же самое касалось некоторых видов деятельности – например, аренды недвижимости. Есть такое право и у нашего федерального правительства. Оно им не воспользовалось. Но, тем не менее, надзорные органы проводят ряд рейдов».
Как бы не зарегулировать
Во что может вылиться активное вмешательство российского государства в ценообразование? По словам председателя Саратовского регионального отделения общероссийской общественной организации малого и среднего бизнеса «Опора России» Юрия Романова, даже ограничение цен на лекарства, которое существует в России уже давно, сейчас привело к определённым проблемам: «Процент (максимальной) наценки на опт по медикаментам, кажется, 15%, на розницу – 30%. Предприниматели, которые здесь сидят, знают, что элементарно только логистическая составляющая в стоимости продукции может доходить до 7% . Соответственно, предприниматели вынуждены как-то изворачиваться. Например, это увеличение реестровых цен со стороны завода-производителя, когда наценка составляет уже не 15%, а все 60».
Попытка ввести жёсткий контроль на продуктовом рынке, по мнению Романова, так же может привести к «новым непонятным последствиям», а именно «чемоданным настроениям» у бизнеса. Просто в какой-то момент предпринимателю станет легче закрыть свой магазин и сдать здание в аренду, а после вообще продать его и уехать. В подтверждение выступающий привёл данные на ноябрь прошлого года, согласно которым из Саратова уехало порядка трёх тысяч человек. «Это проактивное население, – пояснил Романов. – Не цены, а люди уезжают».
Как считает выступающий, решение проблемы с ценообразованием нужно «максимально отдать рынку» и развивать конкуренцию, которая и обеспечит потребителям более широкое ценовое предложение. Либо уже действительно ввести какие-то ценовые ограничения, «чтобы все понимали, какие цены, какие наценки».
«Мы, сами того не предполагая, в последнее время очень сильно снизили конкуренцию именно в секторе продуктов питания, – добавил Романов. – У нас ушло очень большое количество мелких магазинов, которые могли конкурировать с сетями. Сейчас уже сети мы практически называем монополистами. Дальше они будут закупать продукты через третьих лиц, будут показывать, что у них вообще один процент наценки». А между тем, по словам члена Общественной палаты Саратовской области Михаила Волкова, как раз мелкие несетевые заведения торговли и могут обеспечить населению невысокие цены. Дело в том, что такие магазинчики охотнее работают с местными производителями, которым в свою очередь сложнее попасть на прилавки сетевиков: ведь для этого нужно пройти через целую систему взяток (которая нередко принимает вид «коммерческих сборов»).
Нестрашные проверки
Массовые инспекции магазинов, проводимые прокуратурой и ФАС, тоже могут навредить бизнесу, говорили участники встречи. Ведь, по словам Романова, с одной стороны, декларируется, что нужно максимально убрать руки от бизнеса, с другой – начинаются проверки. «В учебниках по экономике мы вряд ли найдём такой регулятор, как прокуратура, – добавил Романов. – Его просто там нет».
Как заметил Волков, проверки начинаются каждый раз во время очередного кризиса в России. Однако появляются они прежде всего именно в розничной торговле, хотя есть ещё оптовики и производители, у которых и закупается товар. Но до них проверяющим органам дотянуться сложнее (часто они могут находиться даже в другом регионе), в результате ввозная цена всё равно не меняется. «Это называется бить по хвостам», – заметил Волков.
Как считает представитель саратовской региональной общественной организации «Правопорядок» Николай Скворцов, прокуратура действительно не сможет сдержать экономические явления, но и без неё не обойтись, пока правительство ищет другие выходы из ситуации.
Тем не менее, по словам Волкова, с помощью проверок тоже можно кое-чего добиться – например, изменить соотношение между сетевыми и несетевыми магазинами. «По этому поводу есть и федеральная норма закона, регулирующая такое процентное соотношение, и областные нормативные акты, – пояснил общественник. – Я уверен, что, если глубже посмотреть, оно везде будет нарушено. Но именно это препятствует тому, чтобы на полки таких магазинов доходили дешёвые товары».
В ответ на критику идеи массовых проверок начальник отдела прокуратуры Саратовской области Александр Баринов неоднократно напоминал участникам, что рейды могут повлиять только на крупные сетевые магазины. «Я ещё раз хочу заверить организации мелкорозничной торговли: если у вас и были проверки, они не обязательно закончатся мерами административно-правового характера, – сообщил Баринов. – Это мы у вас сведения будем брать – исключительно для того, чтобы выяснить, как вам отгружают продукцию. Никаких проверочных мероприятия с целью привлечь к ответственности за то или иное повышение цены не будет».
Кроме того, как оказалось, ведомство вовсе не собирается играть роль рыночного регулятора. Всё, что оно делает, – это следит за соблюдением законности. Баринов заметил, что есть некоторые виды запрещённой монополистической деятельности (их перечень содержится в антимонопольном законодательстве), и прокуратура реагирует не на повышение цены, а именно на нарушение закона.
Зачем огурцы зимой
Почему растут цены у отечественных производителей, всем компетентным экспертам на этой встрече было понятно. Многое из того, что производится в России, зачастую изготавливается с использованием импортных компонентов и техники. По словам Волкова, в той же Саратовской области практически никто не производит продукцию, пригодную для переработки (даже в продовольственном секторе). «Это удивительно, но даже муку не могут произвести стандартного качества, – заметил Волков. – Что уж там говорить про масло, сыры и мясо, которое у нас не могут вырастить и забить определённым образом. Практически нет ни одной составляющей, которая была бы стандартизирована по многим европейским и американским нормам и, соответственно, реализована в должном качестве, потому что каждый раз это качество меняется».
Однако некоторые предприниматели повышают расценки просто потому, что растут цены у других. «Я пытался разобраться, почему на стрижку подросла цена, – рассказал о своих наблюдениях Волков. – Электричество по тарифам не подросло. Вода – не подросла. Налоги абсолютно для них не подросли («Как не платили, так и не платят», – пошутил кто-то в зале.) Аренда помещения: я совершенно точно знаю, что сейчас даже снижают арендные ставки, потому что желающих нет... По идее цена на стрижку должна снизиться. А она повышается». По словам Волкова, есть и другие похожие примеры, «и это действительно паника, и вот такую панику надо сдерживать, а как – непонятно».
Многие участники согласились, что свою роль играет ажиотаж, подогреваемый СМИ. «Давайте не будем вовлекать людей в этот ажиотаж, – призвала заместитель главы администрации Саратова по экономическим вопросам Елена Ножечкина. – В настоящее время, по-моему, наша с вами роль, наоборот, стараться людей успокоить, а не будоражить. Что последнее время муссируется? Помидоры, огурцы? Когда мы их в социалистическое время ели в январе? Вообще, есть ли смысл их есть в январе? Сейчас они не имеют ни вкуса, ни витаминов, ничего. Или сёмга, которой тоже раньше не было. Давайте смотреть на товары, которые являются действительно товарами первой необходимости». Ножечкина добавила, что похожая ситуация была и в истории с гречкой: фотографировались и выкладывались на всеобщее обозрение только ценники на самую дорогую импортную крупу.
По словам Ножечкиной, регулирование цен имеет смысл только в случае, когда их месячный рост превышает 30 процентов.
Ближе к концу встречи председатель Общественной платы Саратовской области Александр Ландо предложил представителям власти и торговых сетей сесть за стол переговоров и заключить некий договор о согласии. Там, где нужно, привлекать к работе ФАС, «которую не слышно, не видно».
«Мы договорились с вами дальше смотреть за развитием ситуации, – подвёл итоги мероприятия Максим Фатеев. – Мы ведём прямой диалог с сетями. И у меня определённый посыл: обязательно антимонопольной службе обратить внимание на доминирование крупных торговых сетей в малых муниципальных образованиях. Это тоже вопрос самозанятости на местах, развития деловой инициативы, снижения бюджетного бремени».