Гастарбайтер везде чужой

Это современная немецкая постановка, сделанная совместно региональным центром культуры «Надежда», Институтом Гете и Музеем Модерна на театральной студии при Университете Людвига-Максимилиана (Мюнхен, Германия). А конкретно – творческая лаборатория Катрин Кацубко и Юрия Дица. Моноспектакль уже побывал в Екатеринбурге, Перми, Самаре. А также на Украине, в Австрии, а также многих городах Германии и США.

Состав

Автор пьесы «Босиком, нагишом, сердце в руках» – Али Джалали. Он родился в Иране, окончил столичный тегеранский университет. Параллельно занимался в театральной школе «Анахита». Изучал актерское мастерство и режиссуру. С 1983 года он живет и работает в Германии. Поводом к написанию пьесы стал пожар. А точнее, поджог немецкими скинхедами одного дома в небольшом городке Золинген, где жила турецкая семья. Это событие оказало на автора серьезное воздействие.

Режиссёр спектакля – Катрин Кацубко. Родилась в Ганновере. С 1993 года руководит театральной студией при факультете театральных наук в Мюнхене. Катрин ставит пьесы по самым разным сценариям. Помимо преподавательской деятельности, Кацубко работала режиссером в разных театрах Европы. Например, сотрудничала с Национальным академическим театром русской драмы имени Леси Украинки в Киеве. После постановки «Эмигрантов» Славомира Мрожека в Мюнхене 2009 году, Катрин продолжила тему изнанки мультикультурализма и глобализации. Как раз примерно об этом – пьеса «Босиком, нагишом, сердце в руках».

Теперь об актере. Юрий Диц родился в Казахстане. Вырос в России. Сейчас живет в Германии, работает – как свободный актер – в Германии и Австрии. В общем, образцовая эмигрантское детство и подходящая гастарбайтерская биография. На его счету многочисленные гастроли, участие в различных театральных фестивалях Германии и за её пределами.

Пожар мультикультурализма

«Спектакль был создан в рамках деятельности, так называемой учебной сцены одного из старейших университетов Германии Людвига Максимилиана в Мюнхене, – рассказал руководитель культурных проектов Гете-Института Василий Кузнецов. – В последние годы эта сцена представляет собой уникальное образование. На ней могут попробовать свои силы студенты, которые не изучают ни актерское мастерство, ни режиссерское искусство, но они имеют отношение к театру, – это театроведы, будущие театральные критики. Есть еще одно направление работы этой сцены, когда профессиональные актеры встречаются со студентами и организуют совместные проекты. Спектакль, который мы с вами сегодня увидим, как раз результат этой учебной сцены».

Главный и единственный герой пьесы – турок Али. Он и его семья уже долгое время живут в Германии. Али работает дворником. Свое ремесло он знает лучше других. Главный герой хорошо представляет, какой мусор ждать сегодня от обитателей тихой улочки, где он работает. Местные жители к нему давно привыкли. Дальнейших сценариев карьерного роста герой не рассматривает. Ему спокойно здесь, в тихом, бюргерском городке. Али такой же добропорядочный гражданин, и, можно с гордостью сказать, достаточно перспективный немец. Только постоянно что-то судорожно протирает и говорит сам с собой.

У Али есть собственные преставления о том городе и стране, в которую ему пришлось переселиться. Герой добр и по-детски наивен. Он разговаривает с нами на корявом немецком, путая предлоги, времена и формы глаголов. Но от этого суть его монолога становится еще яснее.

О своих мечтах Али говорит с нескрываемой самоиронией. Он жалеет свою престарелую и одинокую соседку, ненавидит «Макдоналдс», потому что от него только горы мусора, и тихо презирает немцев за их нежное отношение к собакам. Изо дня в день Али приходится убирать все издержки этого нежного чувства.

А еще он боится праворадикальных немцев. Из монолога главного героя мы узнаем, что двадцать лет назад неонацисты подожги его дом. В огне погибла жена и один из его сыновей.

Монолог Али – это языческий заговор и таинство евхаристии одновременно. Он говорит, чтобы не забыться, не озлобиться, чтобы не сгореть в горе. Молит господа о справедливом суде и счастливой жизни. Бог помочь ничем не может, но сопереживает. Только ответить ему не в силах. За господа Али как бы отвечает уполномоченное толерантное немецкое общество: «Дружище, ты хорошо метешь улицы. Так мети и заткнись. Пойми, ты не наш. И никогда им не станешь. Знай свое место».

И как бы ты со своей идентичностью или ментальностью не боролся, всё не годится. Хоть тресни. Ты здесь не свой. Али не свой и у себя на родине, в Турции. Да, по ней он скучает, ей он чем-то обязан, не более.

Этот моноспектакль, несомненно, из разряда так называемого актуального искусства, которое поднимает проблемы сексуальных меньшинств, глобализации, мультикультурализма и так далее. Спектакль плотно вошел в эту колею современного проблемного искусства. Да, здесь театральная немецкая традиция – осовремененная, экспериментальная. Форма, возможно, экспериментальна – куклы, свет, построение диалога, – но содержание вполне традиционное, театральное, русское, вышедшее из пресловутой гоголевской «Шинели». Темы немного другие.