50 оттенков серого

Есть распространенное суждение, что мастерство художника можно определить по тому, сколько оттенков серого он может воплотить в своем творчестве. Помню, как впервые эту фразу услышал от Ефима Исааковича Водоноса – заведующего отделом русского искусства музея Радищева. Он показывал нам, тогда еще студентам-филологам, картины Поленова и пояснял, что как раз на примере Василия Дмитриевича мы можем в этом убедиться.

Мне же кажется, что это правило, правда, уже метафорически, распространяется и на человеческую психологию: умный, тонко чувствующий человек никогда в спорных и сложных вопросах, как, например, освещение украинских событий в СМИ, не будет рубить сплеча и делить всё на черное и белое. Правда, как обычно, окажется где-то посередине и будет «серой». К сожалению, мне время от времени начинает казаться, что многие соотечественники еще очень далеки от понимания этого.

В № 39 нашей газеты коллега Артём Земцов брал интервью у режиссера-документалиста Алексея Наумова. Незадолго до того Алексей презентовал в «Доме кино» документальную работу «Медем», посвященную Александру Медему – представителю древнего балто-германского рода, помещику Хвалынского уезда. Александр Оттонович был православным человеком и человеком достойным, однако, как и многие современники, оказался зажатым в тисках советского государства. В 1931 году он умер от туберкулеза в больничном тюремном корпусе. Спустя почти семьдесят лет Медема причислили к лику святых новомучеников и исповедников российских. Казалось бы, тема явно не для дискуссий, но не тут-то было...

В «Доме кино» в тот вечер был аншлаг. После показа Наумов выходит в зал и начинает подробно рассказывать, как он с детства заинтересовался этой темой, как по крупицам добывал информацию, а потом писал диплом про Медема. Рассказывает, как ездил с фильмом на фестиваль в Нью-Йорк и как там очень удивились, когда узнали, что он далеко не либерал. В общем, всё чинно и спокойно, пока Наумов мимоходом не отпускает шпильку в адрес советской системы. Как оказалось, это был опрометчивый поступок: ра­зумеется, в зале нашлись люди, которые начали ожесточенно спорить, и даже друг Алексея сказал, что не понимает такого радикального взгляда товарища. Правда, он и сам высказал достаточно спорную идею: мол, если мы хотим примирения, надо не улицы переименовывать, а, на­оборот, приходить к тому, чтобы условная улица Деникина пересекалась с условной улицей Фрунзе. Все-таки хотя я и за «оттенки серого», но не до такой же степени – это уже какой-то оголтелый плюрализм выходит! Другие зрители, видимо, тоже так посчитали и начали спорить. Честно говоря, мне даже стало немного жаль Наумова – хотя он невольно сам стал зачинщиком этой бучи, но явно не рассчитывал на такой эффект и, кажется, чувствовал себя не в своей тарелке.

Мое терпение лопнуло окончательно, когда встал вроде бы интеллигентного вида мужчина и начал наезжать на Наумова: зачем вы снимаете фильм про Медема, разве нет других тем? Не помню, что именно он приводил в пример – то ли освоение космоса, то ли спортивные победы. Не знаю. Каюсь, но этот феерический бред я не дослушал и вышел из зала. А вы как считаете, можно заменить разговор о новомученике спортивными победами?