«Синдикат»

Еще не так давно в нашей стране бытовало мнение, что писатель обязан целенаправленно «изучать жизнь», потому как за письменным столом никакого материала не соберешь. Однако чаще всего это приводило к тому, что настоящая жизнь скукоживалась до плоской иллюстрации; писатель превращался в трудолюбивого копииста. И совсем другое дело, когда пишущий человек мог отдаться бурному потоку обстоятельств, позволяя себе запоминать, сопоставлять – авось пригодится.

«...Всегда быть зрителем, даже если ты – главное действующее лицо, и даже если тебе в данный момент это самое лицо лупцуют с обеих сторон, и кровь и сопли застят, так сказать, полноценный обзор... И надо всё воплощать в литературу, всё – в дело, не гнушаться никаким строительным материалом, вот как художник-модернист включает в картину осколки стекла, куски материи, птичий помет...» Эта сентенция принадлежит писательнице Дине Рубиной, чей роман «Синдикат» недавно переиздан в рамках ненумерованного собрания сочинений писательницы (М., Эксмо). На несколько лет Рубина променяла тихую свободу русскоязычного автора в Израиле на безумную суматошную круговерть чиновницы еврейского агентства «Сохнут», согласившись возглавить департамент культурных и общественных связей московского филиала агентства. Свою работу она выполняла честно. Но если бы «сохнутовское» начальство знало, какой замысел клубится в писательской голове, оно бы и на пушечный выстрел не подпустило Рубину к своей конторе... Слово «Сохнут» в романе не встречается ни разу. Зато присутствует некий Синдикат – могущественная организация, которая существует на деньги спонсоров. Повествовательница не оспаривает необходимости существования С-та и величия его целей. Более того. Почти все персонажи романа, коллеги героини по С-ту (синдики, как ласково называет их автор), весьма положительный народ: и флегматичный начальник Клавдий, и художник-толмач Яша, и очарованный странник Овадья. Рубина наблюдает за всем с эдакой веселой симпатией, она ко многому и многим доброжелательна, но столичная бюрократическая круговерть под пером автора порой оборачивается чистейшим безумием, бесконечной комедией дель-арте, где национальность играет роль профессии, а хорошие дела обращаются в казенные Мероприятия для галочки – что особенно противно, когда речь идет о Холокосте. И хотя многие сцены невероятно смешны, зачастую это смех сквозь слезы.