«Голод»

Шесть лет назад, в возрасте 54 лет ушел из жизни известный литературный критик Александр Агеев. Однотомник «Голод» (М., «Время», 2014) – бумажная версия его авторской рубрики, которую Агеев вел в электронном «Русском журнале» на протяжении пяти лет (2000–2004): сто три тематических колонки и еще 12 текстов, которые вышли уже после того, когда рубрика закрылась. Колонки Агеева появились в непростое время – время, когда ядовитый туманчик нравственного релятивизма уже стал заползать в несильные головы молодой поросли деятелей литературы, и те (то ли от скуки, то ли ради личного пиара, то ли ощутив колебания почвы) повзводно и поротно пошли брататься с литературными приверженцами Сталина, Мао, фюрера и прочих изгоев цивилизованного общества. Четкая граница между «можно» и «нельзя» размылась; система внутренних самозапретов, благодаря которым литсообщество до сих пор не превратилось в клубок змей, ослабла. В этой ситуации явственно обозначилась потребность в «человеке с ружьем» – нормальном, спокойном, уверенном в себе шерифе, умеющем отличать хороших парней от плохих, способном раздать по зубам кому надо, пальнуть в воздух для острастки и привести ошизевший балаган в чувство. В своей прижизненной книге «Газета, глянец, Интернет» Агеев формулировал свою позицию так: «Интересно откликаться, причем не холодными заключениями «эксперта» (в эту роль все равно впадаешь, когда функционируешь как «литературный критик»), а живой реакцией современника – непосредственной, отнюдь не всегда «политкорректной», пристрастной, поскольку смотрю я, в отличие от «эксперта», не извне, а изнутри процесса...» Автор этих строк был знаком с Агеевым, скорее, шапочно: несколько раз говорили по телефону, один раз вместе участвовали в работе жюри литературной премии имени Ап. Григорьева – вот и всё. Теперь, когда живой разговор с Александром уже невозможен, остается лишь вчитываться в его полемические статьи, ощущать биение мысли критика, соглашаться или не соглашаться с ним и вновь и вновь жалеть о том, как коротка может быть человеческая жизнь.