Алексей Наумов: Мы утратили национально мыслящую элиту

Алексей Наумов – историк, краевед, режиссер-документалист из Хвалынска. Уже около 15 лет он занимается историей курляндского графского рода, который жил на территории Хвалынского района. Один из самых известных его представителей – граф Александр Медем. Большевики арестовывали его несколько раз, но он не отказался ни от своей веры, ни от убеждений. Александр скончался в ссылке, в больничном тюремном корпусе от туберкулеза в 1931 году. В 2000 году он причислен к лику святых новомучеников и исповедников российских.

В конце октября в Саратове Алексей Наумов представил свой первый документальный фильм о графе Медеме, удостоенный Гран-при Международного фестиваля документального кино «12 духовных скреп» в Сербии под патронатом Эмира Кустурицы и диплома фестиваля российского документального кино в Нью-Йорке.

– Алексей, какова история создания фильма «Медем»?

– Фильм, как и все мои книги, – результат многолетней работы над этой темой. Я с детства бывал в бывшем имении Медемов – там живут мои родственники. Сейчас это поселок Северный в Хвалынском районе, а раньше – хутор Александрия. Он возник в 1870-е годы как центр земельных владений графов Медемов. Представители этой семьи занимали значительные посты на государственной службе в Российской империи. Еще в начале 2000-х годов об этой фамилии мало кто знал. Теперь она на слуху.

А 15 лет назад, когда я лазил по барским развалинам, начал задавать себе вопросы: что это за постройки, и кто в них жил? Стал собирать легенды, а их было множество, о полумифическом добром графе. Местные не знали ни его имени, ни фамилии. В местном клубе мне как-то назвали его фамилию таким образом – Медон. В общем, информация была практически утрачена.

Мне захотелось узнать больше об этой семье. Первые результаты выливались в доклады на школьных конференциях и статьи в местной прессе. Потом, когда я поступил в университет, эта тема не отпускала. Расширялся круг источников, публиковались новые статьи, находились семейные реликвии. Я вчитывался в мемуары и семейную переписку, связанную с жизнью моего родного Хвалынска, и передо мной открывалась совершенно иная жизнь города, о которой уже никто рассказать не мог.

– А что было дальше?

– Диплом был по этой же теме. Через полтора года защитил диссертацию по Медемам досрочно. И в 2009 году уехал в Москву. Устроился в Российский фонд культуры к Елене Николаевне Чавчавадзе. Она автор и продюсер цикла «Русские без России». Ведущим был Никита Михалков. Никогда не думал, что мне придется делать что-то в этом проекте. Работал редактором. Для меня это было хорошей школой.

Когда был студентом, мне пришлось делать много интервью с героями для своих работ. Это были устные беседы. Когда я стал заниматься кино, понял: даже если у тебя нет средств на фильм, то ты можешь снимать интервью людей. Потому что, когда у тебя будут деньги, возможности, этих людей уже может не быть. Так началась история создания фильма – с записей для архива. Потом к ним добавлялись новые. Постепенно в голове выстроилась драматургическая линия. А вскоре началась работа над сценарием.

Фильм о Медемах показал масштаб целенаправленного уничтожения русского народа, его элит и души. После революции 1917 года произошел настоящий подрыв традиционного уклада русской жизни. И в это трудное время такие люди, как граф Медем, проливали свою кровь за его спасение.

Именно поэтому я выступаю за возвращение исторических названий улицам, городам и другим объектам, потому что историческая память формирует идентичность народа. Феномен Саратовской области в том, что здесь многие города носят имена русофобов и палачей: Энгельс, Маркс, Пугачев, Калининск... Эти имена как молитву каждый день произносят тысячи людей. Так не должно быть.

– А где сейчас живут потомки этого известного рода?

– Сыну Александра Медема удалось выехать в Германию. Сегодня в Европе и США живут его потомки. Связь с Россией поддерживает только одна из дочерей – Ольга Федоровна. Также есть внук и правнук графа Медема. Они оба живут в Австрии. Но никаких связей с Россией иметь не хотят. Молодой правнук – Александр Медем – режиссер. Ему 33 года.

– Такое отношение к России у них идейное или просто так сложилось?

– Я встречался с правнуком Медема. Как раз накануне моего приезда он поставил в Вене спектакль о своем предке. Александр использовал некоторые материалы из моей книги. Но пьеса получилась русофобская. Мне было не совсем понятно, как человек, который не побывал ни разу в России, может рассуждать о том, какая у нас ужасная жизнь. Я еще раз убедился в том, что русофобия – часть европейской политики. А новая генерация Медемов – это люди иной идентичности. За это их трудно осуждать. Таковы исторические условия, в которых оказываются люди.

– А кто-нибудь еще в России или за рубежом занимается этой династией?

– Ирина Ивановна Ковалева, научный сотрудник православного Свято-Тихоновского университета. Она недавно подготовила большую книгу о графе. Около пятисот страниц. Мы как-то параллельно начали этим заниматься. Ирина Ивановна исследовала всю духовную жизнь Хвалынска и области с начала ХХ века. У нее есть доступ к архивам ФСБ. Думаю, что выход монографии станет заметным культурным событием в нашем регионе в 2015 году.

– Кто-нибудь из профессиональных историков может опровергнуть или подтвердить подлинность фактов из ваших работ?

– Если задаться целью, можно опровергнуть всё что угодно. Могут отрыться новые источники. Я не строю книги на собственных суждениях, мое дело – найти источник и опубликовать его, вписав в рамки и в общую канву. Я очень сдержан в оценках. Вот было это, это и это. А дальше решают читатели. Я не говорю, что большевики были плохими, а показываю кинохронику разрушения церквей и цитирую письма и воспоминания людей, над семьями которых издевались. Факты – вещь упрямая. Например, Киров в 1919 году расстрелял крестный ход и был куратором травли и убийства митрополита Астраханского Митрофана и епископа Леонтия. Как этого человека называть? Он бандит и убийца. Мы же как молитву повторяем: «проспект Кирова».

– А не кажется ли вам тема Медемов слишком узкой?

– Понимаете, я занимаюсь даже не столько графом Александром Медемом, сколько вопросом элит в России. Фактически вся проблема нашей страны – это утрата национально мыслящей элиты. Очень многие сейчас просто не идентифицируют себя с исторической Россией.

Кто те люди, что разрушают памятники архитектуры, превращают их в строительные площадки? Как они мыслят? Они рушат памятники не своей истории... Их код напрямую связан со счетом в банке, их дети учатся и живут в Европе...

– 10–12 октября прошел фестиваль российского документального кино в Нью-Йорке. Вы были одним из его победителей. Есть ли какая-то объединяющая тема этого фестиваля?

– Ежегодный фестиваль российского документального кино в Нью-Йорке организован корпорацией «Нового журнала» (TheNewReview, Inc.) – старейшего в мире интеллектуального литературного издания русскоязычной диаспоры. Тематика фильмов была разнообразна: это и исторические очерки, в которых рассказывается о ГУЛАГе, Первой мировой войне, а также о современной России, о российской молодежи, о русской провинции, о знаменитых деятелях искусства. Но главной темой фестиваля был Холокост.

– Как был принят ваш фильм?

– Фильм прошел отбор и вошел в конкурсную программу. Более того, на фестивале я стал единственным режиссером, который представил свой фильм на двух площадках. На основной, в кинотеатре Трайбека, и на дополнительной – в русской деревеньке Отрада под Нью-Йорком.

Хотя фильм был принят, уже на приеме у генерального консула я понял, что оказался не совсем на своем месте. У людей, которые уехали в Америку, отношение к современной России все-таки негативное. Журналисты с «Голоса Америки» были сильно удивлены моему патриотическому настрою и вере в то, что Россия выстоит и возродится. Но я нисколько не жалею, что поучаствовал в этом фестивале!

– Вы один из победителей проправительственного фестиваля «12 духовных скреп» в Сербии. Это совершенная противоположность нью-йоркского фестиваля или они схожи?

– Этот фестиваль был задуман продюсерским центром «Сеть». Его курирует Эмир Кустурица. Этот человек, один из немногих величин мировой культуры, открыто поддерживает Россию в непростое для нее время.

Проект был сделан с цель формирования патриотического воспитания молодежи. О нем я ничего не знал. Друзья просто скинули ссылку в «Фейсбуке». Никаких серьезных условий не требовалось – нужна была лишь ссылка на фильм и заполнение маленькой анкеты.

Через некоторое время, кстати, застав меня на пути в Хвалынск, мне позвонили с фестиваля и срочно потребовали паспортные данные. Так я оказался в финале. Для меня это было полной неожиданностью. Мне вручили хрустальный приз и сертификат на обучение в школе Эмира Кустурицы.

– Вы им воспользуетесь?

– Пока проект киношколы еще разрабатывается. Так как я работаю, то стационарно пребывать в этой школе для меня роскошь. Мне надо на что-то жить. Если это будут короткие курсы, я постараюсь воспользоваться этой возможностью.

– На официальном сайте фестиваля разъясняется значение каждой из 12 духовных скреп. Это щедрость, история, Пасха, Победа, Родина, семья, милосердие, русский язык, Путин, народ, государство, литература. Какие скрепы вы заменили бы или добавили что-нибудь?

– Я не согласен с этим набором. Есть один единый базис – вера. Все эти скрепы лишь качественные характеристики или производ­ные веры.

– И Путин?

– Я сказал, что не совсем согласен с этим набором. Я не состоял в оргкомитете. Да, Путин – это замечательно, но лучше было заменить на слово «лидер», например. А то это уже слишком в лоб.

– А можно не быть верующим и любить свою страну?

– А можно ли полноценно любить Россию, не понимая ее духовных основ? В основе любой цивилизации лежит какой-то корень. Корень русской цивилизации – это православие. Как сказал Достоевский, «русский человек без бога – дрянь, а не человек». Чтобы чувствовать и понимать Россию, нужно чувствовать ее душу. Верующее мышление может более целостно понять русскую культуру, творчество Достоевского, Бунина, Пушкина, художников Андрея Рублева, Петрова-Водкина и других.

Сегодня Россия становится чуть ли не последним бастионом на пути дехристианизации мира. Мы видим агрессивную политику Запада, его политику «управляемого хаоса», разрушения традиционных ценностей.

Когда я говорю «русский», то вкладываю не этническое происхождение, а цивилизационное. В русском нет ростовщического мышления, нет западного формализма. В рамках русской цивилизации расцвели многие народы, исповедующие разные религии. В свою очередь эти народы обогатили русскую культуру, стали частью общности, сохранив свой традиционный уклад.

– То есть русская идентичность не включает национальности?

– Стержнем любого национального самосознания и достоинства является историческая память. Мы практически утратили свои исконные качества. Наша культура вымывается. Например, в Хвалынске на месте Казанского собора сейчас площадь, где на праздники устраивают гуляния, танцуют люди и валяются пустые бутылки. Кем нужно быть, чтобы танцевать на своих разрушенных святынях?

Какие бы ни были элиты сегодня, им надо задуматься об этом. Маргинальные или еще какие, других у нас нет, вся власть от Бога. Но все-таки мое пожелание к власти – способствовать возрождению наших духовных основ. Если этого не будет происходить, то будут возникать такие же ситуации, как в Пугачеве. Ведь у каждой проблемы есть своя первопричина. Мы же продолжаем бороться с последствиями. Это непродуктивно.

– Главная проблема России – это проблема элит?

– В том числе. Это вполне закономерно. В феврале 1917 года были свергнуты царь и дворянство, в октябре того же года пришел черёд торгово-промышленного класса, в последующие годы – крестьянства и церкви. Миллионы репрессированных, миллионы эмигрировавших... Мы потеряли значительную часть своего генофонда. Нас лишили легитимной национальной элиты. Откуда ей взяться сейчас? Это большой вопрос. Многие отмечают, что сегодня, в условиях санкций, в России происходит не просто консолидация общества, но и национализация элит. Мы должны признать, что были сложные исторические условия. Если мы хотим сильное государство, мы должны взращивать эти элиты, способствовать продвижению талантливых, умных людей с государственным мышлением.

Способствовать этому может, в частности, и возрождение традиционного для России образования. Кстати, у нас в Хвалынске открылась православная гимназия имени святого Александра Медема. Набрано уже пять классов. Я являюсь ее попечителем. Здесь нет ничего особенного – раньше при каждой гимназии был свой священник и духовник, это было нормально. Сейчас в этом также есть потребность. Я не понимаю людей, которые с воплями критиковали открытие нового храма на территории СГУ. Да, в этом есть политический момент. Вячеслав Володин все-таки пролоббировал визит патриарха Кирилла в обители Хвалынского района. Поддержка и приезд патриарха – это божья метка, и неважно, под каким соусом это можно принимать. Многие возмущались: дороги перекрыли и прочее. Но человеческие эмоции – это даже не пыль, это ничего. Ничего не остается, остаются только плоды деятельности патриарха.