Жизнь за розовым забором
Осень, туман, грязь, разбитая асфальтовая дорога. На дороге пусто, только наша машина стоически преодолевает щедро раскиданные на остатках асфальта колдобины. Вдруг из тумана выплывает яркое пятно: посреди всего этого депрессивного великолепия появляется одинокий ухоженный домик с розовым забором и красной крышей. За домом – пара строений, за строениями раскинулось поле, усеянное ржавыми машинами и механизмами. Хорошее начало для какого-нибудь фантастического фильма... Но это – не покинутая людьми планета и не затерянный мир, а Екатериновский район Саратовской области, посёлок Юбилейный, наши дни. В этом фантасмагорическом пейзаже вполне по-земному живёт и работает фермер Владимир Сиротин.
Восемь лет Сиротин прослужил мичманом на подводной лодке. После отставки пошёл работать в колхоз, а в 90-е годы возглавил местный сельскохозяйственный производственный кооператив «Земледелец», где старался быть хорошим и принципиальным руководителем. Но очень быстро выяснилось, что это не всем выгодно. «Тогда вокруг шёл крах, а у меня наоборот – и мельницу приобрели, и маслоцех сделали, и технику подновили, – рассказывает Сиротин. – На других руководителей люди стали недобро посматривать: вот, мол, «Земледелец» был дыра дырой, а сейчас там люди гораздо лучше жить стали! На этом фоне я стал невыгодно смотреться – меня нужно было убрать, к чему со временем подключилось и руководство района. Меня вызывали в администрацию, а в кооператив засылали комиссии, которые настраивали людей против меня...» В конечном итоге Сиротину всё-таки пришлось покинуть директорское кресло, попутно пропала и всякая охота занимать руководящие должности.
Предложение с продолжением
В 2003 году ситуация изменилась. «К этому времени хозяйство в соседнем селе Упоровка уже практически разваливалось, – вспоминает Сиротин. – Долгов там было немерено, поля запущены, всё в плачевном состоянии, люди кругом тащат... В общем, ужас. Начальник управления сельского хозяйства целую неделю меня терроризировал: давай, принимай хозяйство! Я поначалу не хотел с этим связываться: у меня уже было 150 га земли, на которой я сам работал, и два трактора. Выращивал, продавал, свиней разводил – более сотни голов было... Этого моей семье вполне хватало. Успевал и трудиться, и отдыхать». Но всё-таки естественная тяга к саморазвитию и вполне человеческое желание добиться большего, видимо, сделали своё дело: в конечном итоге бывший мичман согласился встать у руля идущего ко дну хозяйства.
Предстояло решить массу проблем, одна из которых – воровство, ставшее для хозяйства настоящим бедствием. «Вот человек пять лет не получает зарплату, а ведь на что-то жить ему надо, – рассуждает Сиротин. – Он там утащил, здесь утащил, продал – вот и копейка в дом. Эту ситуацию надо было преломить. Но как? Ведь сколько ни кричи, сколько ни ставь сторожей, пока не дашь возможность людям заработать, толку никакого не будет».
У хозяйства было в наличии немного семян – посеяли, стали ждать урожая. Постепенно работы появлялось всё больше и больше. Конечно, восстановление шло нелегко, рассказывает председатель историю о том, как работники полгода бастовали из-за маленькой зарплаты. «Но я ведь тоже не мог ниоткуда эти деньги взять! – объясняет Сиротин. – Мне не жалко было заплатить больше, если человек действительно работал, но не с чего было – хозяйство столько ещё не заработало! Мне советовали любыми путями повысить зарплату тысяч до десяти, просто чтобы все успокоились, но я пошёл на принцип: если сейчас заплатить незаработанное, потом это уже не остановишь».
На следующий год хозяйство собрало урожай, выручило деньги, и вот тогда уже люди получили причитающиеся им суммы – к своему удивлению, вполне неплохие. «Как начали зарплату выдавать, люди глаза вытаращили: много! – рассказывает Сиротин. – Я говорю: ребята, сколько заработали! Теперь есть с чего заплатить. И всё, с этого момента люди поверили, что никто никого не собирается обманывать».
Земля взаймы
Сейчас проблем с кадрами в хозяйстве нет: в нём занято почти четыре десятка человек, и, как поясняет Сиротин, желающих устроиться на работу даже больше, чем требуется. Что касается распространённого мнения о пьянстве и отсутствии нормальных рабочих рук в российской деревне, то собеседник разъяснил так: «Если у человека есть стимул, то он будет стараться. И когда есть какой-то порядок, то нарушать его человеку тоже уже не с руки: если в коллективе никто не пьёт, то и он не станет. А ещё, когда у мужика под задницей техника на 9 миллионов, то пить вообще уже преступление!»
В хозяйстве насчитывается около 25 единиц сельхозтехники – более двух десятков тракторов и несколько комбайнов. Комбайны новые, известной немецкой фирмы, хоть и собраны в Краснодаре. Замечу, что единого мнения том, какая техника выгоднее и лучше, наша или зарубежная, среди российских аграриев нет. «Когда всё это только начиналось, у импортных, конечно, качество лучше было, – делится своим опытом Сиротин. – Но сейчас они стали что-то химичить, и их техника тоже стала ломаться. Ну и наши тут немного поднялись... В этом году мы как раз хотим взять отечественный ростсельмашевский комбайн, уже проплатили аванс. Там государство дотации даёт, поэтому цена на него получается в три раза меньше, чем на тот же немецкий».
Хозяйство логично делает упор на наиболее востребованные на рынке культуры – выращивает в основном пшеницу и подсолнечник, но также возделывает и ячмень, овёс, лён. «Под ячмень и овёс у нас отведены совсем небольшие площади, – поясняет Сиротин. – Они больше на корм скоту идут, так как особенной прибыли от их реализации нет. Люди ведь всё равно держат скотину, а у нашего хозяйства пайщиков много – им и отдаём натуроплатой». Из 4,5 тысяч га земель хозяйства 4 тысячи как раз арендованы у пайщиков.
«Нет задачи скупить землю, – разъясняет свой подход собеседник. – Если кому-то из пайщиков сильно нужны деньги, то тогда у него землю выкупаем. Конечно, на своей земле работать лучше. Но, я считаю, всё равно полезнее, чтобы люди вокруг тебя тоже работали и от этого что-то получали. Чтобы заинтересованность у них была! Вот мы лучше сработаем – и они за свою землю натуроплатой нормально получат. А если у нас ничего не будет, то и им мы ничего дать и не сможем».
Поле металла
У сельхозбазы беспокойно бродят индюки, председателя сопровождает верный Оскар – овчарка, по каким-то причинам ещё щенком выбракованная в питомнике и теперь ставшая членом семьи Сиротиных. Мне показывают хозяйство. Под треугольной крышей склада высятся горы семечек и зерна, из вмонтированной в стену трубы аккуратно ссыпаются отходы с мельницы. Мельница находится в соседнем помещении: в беловатой дымке с гулом делает незамысловатые движения массивный механизм, рабочие покорно подставляют по его рукава мешки, наполняющиеся свежемолотой мукой. Сиротин ведёт меня в мастерскую, плотно набитую всякой всячиной, которую хозяйственный председатель не позволяет себе выбросить – вдруг пригодится: «Своими руками всё чиним. Восстанавливаем старые тракторы, ставим на них кондиционеры, чтобы люди могли в жару нормально работать... Кстати, в мастерской я сделал отопление на биотопливе. Остаются же у нас всякие отходы от мельницы и так далее. Вот теперь они идут в дело». Такую же биопечку хозяин строит и на расположившемся рядом току, а в будущем, возможно, на биотопливо перейдут и другие помещения. «Так много экономнее будет», – поясняет собеседник. Спорить с ним сложно – я вспоминаю о ежегодно растущих ценах на газ.
За производственным помещениями расположилась целая выставка отживших своё механизмов: поеденная ржавчиной стрела крана, красный кузов «Лады», видавший виды трактор, разноцветные металлические бочки и ещё много, много, много всего. «Если что-нибудь захотим сделать, сюда идём и что-то здесь берём, – смущённо улыбаясь, объясняет Сиротин. – Ведь если всё покупать, хозяйство перестанет быть выгодным...»
Я смотрю на приветливый яркий домик с розовым забором. Всего жилых домов здесь два – председателя и его сына Вячеслава, тоже успешного фермера. Остальные дома посёлка расположились за близлежащей лесополосой, но если этого не знать, кажется, что ухоженные жилища Сиротиных – единственный признак разумной жизни на этой холодной, покрытой туманом земле.
«В советское время, когда ещё ничего не распадалось, здесь хотели построить семь домов, – рассказывает председатель. – Фундамент и остовы для двух домов возвели, на этом всё и закончилось – с каждым годом жизнь становилась всё хуже и хуже, денег ни у кого не было. Мы заселились сюда году в 94-м и уже своими руками всё доделывали». Стараниям Сиротина со временем возле дома выросли производственные помещения, появилась асфальтовая площадка.
Среди людей
Кабинет главы хозяйства устроен весьма причудливо: это очень большая комната, с одной стороны которой – длинный обеденный стол для рабочего коллектива, с другой – небольшой уголок в офисном стиле со столом и диваном. За столом сидит семилетний внук Сиротина Егор и наблюдает за происходящим на экране ноутбука: там он управляет фермой, собирает урожай, покупает и водит технику... Пока – виртуально. К слову, на настоящем комбайне он тоже уже успел поездить. Рядом по хозяйству хлопочет жена председателя Нина Александровна, вырастившая и выпустившая в люди пятерых детей. Хозяин внимательно поправляет что-то кочергой в металлической печке с причудливой длинной трубой (печка сконструирована им лично). «Проблемы в нашей жизни всегда есть, – рассказывает председатель. – Я стараюсь особенно на государство не надеяться. Знаете, когда на них не надеешься, оно как-то лучше получается... Думаешь, что от них ничего не будет, а тебе вдруг что-то раз – и дали, и красота! А если рассчитывать на помощь, то, естественно, её получается мало».
На полке над рабочим столом выстроились рамочки с грамотами: благодарственные письма от администрации района, депутата областной думы и даже федерального министерства сельского хозяйства «за многолетний добросовестный труд». Но, как и некоторые другие успешные фермеры, многие вещи Сиротин делает не ради благодарностей, а просто потому, что их нельзя не сделать. Например, за свой счёт отсыпал щебнем дороги в посёлке, а одну дорогу восстановил полностью. В Упоровке вода промыла овраг у прудовой плотины – его тоже засыпал щебнем. Если где-то в деревне прорывает водопровод, починку опять же берёт на себя хозяйство. На плечах председателя лежит и очистка близлежащих дорог, что особенно важно в сильные снегопады, когда непогода грозится окончательно отрезать местных жителей от цивилизации. В текущем году отец и сын помогли сделать капитальный ремонт в спортзале местной школы. «Без этого никак нельзя, – поясняет глава хозяйства. – Люди-то здесь живут наши, и надо понимать, что на помощь им никто больше не придёт».
Визит в гостеприимную семью Сиротиных оставил у меня противоречивые впечатления: то ли пожалеть сельчан, что им приходится жить в таких средневековых условиях, то ли порадоваться, что в сёлах остались такие ответственные и хозяйственные председатели. Не знаю. Но пока такие люди есть, российской деревне, бесспорно, можно на что-то надеяться.
