Слава богу, что живой
У нас на поселке ранним пьяным не удивляются. Можно сказать, даже относятся с пониманием: перебрал мужик вчера, сегодня поправился, да сил не рассчитал. Добредет до дома – отоспится.
Времени было около десяти утра. Мы с женой ждали на остановке свою маршрутку, но она все не появлялась. Зато появилось двое пьяных, один – поспокойнее, второй очень активный, можно даже сказать, буян. Тот, который спокойней был или трезвее, явно хотел от своего товарища избавиться. Украшая свою речь всем известными словами, спокойный пьяница убеждал своего буйного друга уехать. Тот никак не хотел. То есть хотел, но ни один автобус не устраивал его. Он или заходил в салон и тут же выскакивал обратно, иногда приземляясь на колени, или же, дождавшись, пока водитель закроет двери, начинал в них барабанить, мол, выпускайте меня, не хочу я с вами ехать.
Не знаю, чем, но ему понравилась именно та маршрутка, которую мы ждали. Мы сели в салон, он устроился на пассажирское место рядом с водителем. И тут же, размахивая руками, начал что-то доказывать. Слова, столь нелюбимые депутатами Государтсвенной думы, разлетались по всему салону.
– Он же мешает вести машину! – испуганно воскликнула одна из пассажирок. – Мы так разобьемся сейчас! Надо его вывести из салона.
Водитель тоже думал так же. Притормозил у обочины, распахнул дверку. Пьяный выходить никак не хотел. Завязался короткий диалог, оба участника его, не стесняясь, использовали те самые слова, которые русские люди используют во всяком конфликте, а чаще и в обычной обстановке.
– Он, б..., еще матерится, – вконец разозлился водитель, схватил пьяницу за плечо и вытолкнул из кабины. Тот кулем вывалился из маршрутки, вытянулся на пожухлой осенней траве и замер, уткнувшись лицом в землю. Замерли все в салоне. Сзади нас остановилась черная БМВ, хотя надо сказать, что это полоса только для пассажирского транспорта: мы ехали с Соколовой горы в город. И как раз напротив парка Победы и произошел инцидент. Мужик из черной «бэхи», не подходя к упавшему, задал вопрос, который волновал всех нас:
– Он хоть живой?
Водитель нашего «фордика» осторожно подошел к лежащему мужику, потряс его за плечо. Тот не шевельнулся. Было видно, как выгнулась от напряжения спина нашего водителя. Он постоял секунд пять, потом перевернул человека на спину. Тот спал, счастливо чему-то улыбаясь, изо рта стекала тонкая струйка слюны.
– Тьфу, мать его! – полез водитель в кабину.
Старушки в салоне наперебой загалдели.
– Слава богу, что живой, его, может, где семья ждет, – и шепотком (вдруг услышит) ругали водителя за грубость.