Фильмы – это крик: «Опомнитесь, люди!»

Пять дней длились эти «страдания». 22 фильма из основной конкурсной программы, 10 лент местных авторов в номинации «Наша кинофабрика», 13 фильмов из номинации «Панорама KINO.DOC» и не известное никому количество работ, которые показаны просто в рамках фестиваля, специальные программы и мастер-классы. Город переживал одиннадцатый кинофурор в своей жизни. За эти пять дней в Саратов съехались мировые звезды.

Артем Земцов, Вера Салманова (фото)

Дневник

– Мне кажется, нормально. Очень трудно судить изнутри, – говорит бессменный директор «Саратовских страданий» Татьяна Зорина. – Очень сложно испытывать эмоции. Мы их испытываем раньше, чем начинается фестиваль. Тогда, когда смотрим кино, общаемся с теми людьми, которых мы ждем. Сейчас у нас уже другие проблемы. Мы должны обеспечить качественный показ, следить за тем, чтобы вовремя начался фильм. Сейчас у нас должна быть ясная сухая голова, и всё должно быть как должно быть. Пока нам это удается. Хотя это очень трудно. Много неожиданных привходящих элементов.

В зале Татьяна Викторовна смотрит уже не много фильмов. Всё в общем пересмотрено. Но «Мой сын», раритетную ленту 1928 года, в пятницу вечером смотрела с удовольствием. Его недавно привезла специально для фестиваля искусствовед и член жюри Ирина Гращенкова.

А начался фестиваль с детского сеанса. Фильм «Рикки-Тикки-Тави», затем лента «Чапаев». В обед прошла презентация фотовыставки «Детская мода. 100 лет назад». А с 15:00 часов пятницы стартовала конкурсная программа. Номинация «Наша кинофабрика». Это показ фильмов местных авторов.

– По аннотациям о кино судить сложно, – рассказывает Ирина Гращенкова. Мне была очень интересна программа «Наша кинофабрика», потому что я увидела вполне зрелое и осмысленное мастерство. Это лишний раз вернуло меня к убеждению, что закрытие региональных студий в России есть просто преступление перед культурой. Многие говорят, что местные студии кинохроники никому не нужны. Они нужны! Потому что они способны работать на свой город. Каждый фильм – это взнос в культуру и жизнь города. Утренний просмотр конкурсной программы для меня лично – это программа, которая твердит о том, что мир погибает нравственно. Фильмы – это крик: «Опомнитесь, люди!» Неужели людей нужно довести до скотского состояния, чтобы они вспомнили о боге? – заявляет искусствовед.

Председатель жюри режиссер Евгений Григорьев утверждает, что все фильмы укладываются в концепцию о страданиях. Документальное кино здесь – это способ проживания жизнь.

– Я не могу говорить, что мы для себя отметили, потому что нас много... Лично за себя пока не могу говорить. Но это очень насыщенные и разные картины. Конечно, русским картинам не хватает качества, которое мы видим у заграничных коллег. Это я отметил для себя, и мы вместе с Родионом Исмаиловым к этому пришли. У наших картин чуть хуже звук, чисто технически они менее проработаны. Но наше кино всё глубже, как мне кажется, хотя... Просто очень разное и неоднозначное.

Открытие

Церемонию по традиции открывает народная артистка России Елена Сапогова. Она исполняет страдания – забытый фольклорный жанр, в честь которого и назван фестиваль. После – вступительное слово заместителя министра культуры области Владимира Баркетова, директора фестиваля Татьяны Зориной и председателя жюри режиссера Евгения Григорьева.

Фильм открытия «Нежданная любовь». Его представит сам израильский режиссер – Пас Шварц. Это настоящая романтическая история. Главная героиня фильма юная иммигрантка Анастасия обвиняет по ошибке своего воздыхателя в растлении. Юноша приговорен к трем годам тюрьмы. Анастасия просит прощения, а воздыхатель прощает. Теперь они женаты и у них двое детей.

Идет второй день фестиваля, и первый день основной конкурсной программы, в обед состоялась короткая пресс-конференция с жюри фестиваля. Сегодня было три ленты из России. И еще пять зарубежных картин. Среди них «Земля между» Дэвида Федели из Австралии и «61-й альбом», Халиля Эфрата, Израиль.

Фестивальный день завершается мастер-классом немецкого музыканта и диджея Пауля Линке. Импровизированный концерт в клубе «Blues House».

Снова дневник

Режиссер Наталья Кононенко узнала о «Сарстраде» через Интернет. На специальном сайте почитала, что это такое, ознакомилась с историей фестиваля.

– Мне очень понравился подход к фестивалю. Очень интересен формат – документальная мелодрама. Я сразу подумала, что мой фильм – это точно драма. Я не раздумывая подала заявку сюда. У меня достаточно молодая фестивальная судьба. С этим фильмом я была на международном форуме в Томске. Там получила бронзового витязя в номинации «Короткометражный документальный фильм». Сравнивать фестивали очень сложно...

Здесь очень доброжелательная, уважительная атмосфера. Мне очень нравится, что здесь собралось сообщество разных возрастов и интересов. В сознательном возрасте я первый раз в Саратове. Конкурсные фильмы нельзя сравнивать, но от всех из них веет каким-то невидимым добром, теплотой.

Суббота и воскресенье – самые насыщенные дни «Саратовских страданий». Большинство конкурсных фильмов были показаны именно в эти выходные.

Кроме конкурсных лент состоялась встреча за круглым столом с немецким музыкантом Паулем Линке, дискуссия о судьбах документального кино в России с президентом Гильдии неигрового кино Евгением Григорьевым. Также прошел велопробег по местам бывших кинотеатров города. А в завершение вечер фильмов 60–70-х годов из музыкального автомата в издательстве «Слово».

В воскресенье было показано десять фильмов, четыре из которых относятся к номинации «Панорама КINO.DOC». Затем творческая встреча с писателем и сценаристом Алексеем Ивановым. После основных конкурсных дел вечер продолжил концерт саундтреков из известных фильмов. На сцене бара «Blues House» играли две саратовские группы – «Second day» и «Плезантвилль».

В понедельник в Доме кино показывали последние 9 лент номинации «Панорама КINO.DOC». После этого на торжественном закрытии одиннадцатых Саратовских страданий выступили режиссеры Кшиштоф Занусси и Валерия Гай Германика. Кстати, польский кинематографист презентовал на фестивале свой новый фильм «Чистота сердца».

Нерв или что-то такое

Координатор пресс-центра «Страданий» Артем Зорин говорит, что четкой темы у фестиваля нет. Хотя потом опровергает свой первый тезис.

– В этом году тему выделить довольно трудно. Все-таки нередко речь идет о каком-то внутреннем человеке, противостоянии самому себе. Много семейных мотивов, историй. Человек внутри семьи, внутри какого-то коллектива. На этом фестивале главный герой адаптируется к обществу. Интересна тема тюремных заключенных. Она появляется всё чаще. Именно граница гуманности в отношении к людям, совершенно отодвинутым от жизни. Тема о самых простых началах. Здесь в этом году нет драматических мотивов. Больше все-таки мелодраматических. Есть ощущение торжества добра над злом. В нескольких фильмах ставятся прямые вопросы о бытии документального кино. Что же будет с ним дальше – в мире и особенно в нашей стране. Насколько оно должно быть гуманным. Это очень важная вещь, так как это кино, которое имеет дело с живыми людьми и их судьбами. Где границы дозволенного вмешательства в чужую жизнь, насколько эксплуатирует чужое страдание режиссер. Человек, который этим занимается, должен иметь очень высокие этические критерии. Выше всего человек или объективные факты? Каждый художник решает это для себя. И каждый зритель тоже.

Артем Зорин уверен, что фестивальная жизнь меняется вместе с жизнью основной. Перекличек с прошлыми годами достаточно много, но сегодня больше оптимистичности: «Сейчас кино уходит от эксплуатации страданий в кадре».

– Сейчас больше чувствуется контраст между цельными людьми и людьми, которые просто нас окружают. Есть, например, люди, которые рвутся в Европу, есть общество, которое их не пускает. Но не пускает жестокими способами. Вроде бы это мир неизменных ценностей, а с другой стороны, с ним не всё в порядке. Искусство документального кино старается не утратить эту цельность картинки. Документальное кино видит все процессы в современном обществе. Оно не желает с этим мириться, фестивальное кино в этом году стремится к тому, чтобы зритель время от времени сверял то, что происходит с героями фильмов на экране. И не просто сопереживал, испытывал сильные эмоции, а именно критически соотносил себя с героями. Во многих фильмах удается достичь такого эффекта. Почти каждый фильм дает пути к осознанию и преодолению себя. Эта конкурсная программа во многом позитивней предыдущей. Тут, наверное, нет каких-то жизнеутверждающих фильмов, когда картина снимается для того, чтобы конкретно спасти человека. Но жизнеутверждение есть, пусть не такое явное. Тема семьи в «Сарстраде» нынешнего года – это для кого-то преодоление себя, для кого-то прорыв в творчестве, для кого-то философия, для кого-то религия. Режиссер здесь как мудрый человек, который рассказывает притчи. Но при этом они не моралистичны и назидательны. Они несут простые истины: хочешь – бери, хочешь – нет. Эти притчи показывают существование таких же, как они, простых высших законов жизни. Они есть и никуда не делись. Как бы ни был несовершенен мир, как бы всё здесь ни было отвратительно, эти законы есть, и в конечном итоге они восторжествуют. Как в античной трагедии. Режиссер здесь и бытописатель, и борец, и человек, который сопереживает герою. У многих режиссеров есть много автобиографических, личных мотивов, – рассказывает Артем Николаевич.

Режиссер и член жюри Галина Красноборова для себя уже выбрала несколько направлений. Первое – это социальное кино. Жесткая постановка проблемы. Иностранные фильмы занимаются проблемами переселения. Тема семьи – безусловно. Проблема любви, отцы и дети, становление личности, конечно.

– Для меня эта тема очень актуальна. Взаимодействие человека и мира, естественно. Как участник я здесь была два раза. И в этом году первый раз как режиссер. Приезжаю сюда с любовью. Мне очень хотелось здесь быть – из-за теплой обстановки на фестивале. Очень дружеская атмосфера. Сосредоточенность на личных темах. Мелодрама здесь как особый акцент к чувственной составляющей человека. На фестивале есть ряд людей, который, собственно, и делает эту обстановку. Не очень хорошие условия для показов, качество, до которого можно еще расти. Но планка и реальный уровень «Страданий» соответствуют международной категории А1. Это высшая категория, – говорит Галина.

Механик

На самом верху, если идти по лестнице в Доме кино до конца, будет крохотная комнатка киномеханика Никиты. О «Страданиях» он узнал давно. Еще до того, как устроился сюда работать. Всегда хотел быть причастным к этому событию. В этом году он все-таки устроился работать в Дом кино.

Как киномеханик он должен следить за тем, как идет фильм, следить за процессом – картинкой и звуком. Следить за техникой в зрительном зале. Конечно, и здесь были тоже неловкости, промашки. Недавно у проектора сбились настройки, но быстро разобрались.

– В Доме кино я проходил практику в течение нескольких недель. И сразу вышел на работу. Фестиваль по сравнению с обычными показами несет совершенно другой дух, другую специфику. Это вскрытие проблем изнутри, желание показать проблему миру. Я пришел сюда именно из-за атмосферы Дома кино и «Саратовских страданий». Здесь идет нестандартный кинопрокат, здесь совершенно другие фильмы. Я считаю, что это уникальное место.

Не пытаясь никого смутить. Но всё же...

Прогулка по основной конкурсной программе

В 1993 году Дейв Гаан из Depeche Mode пел, что мог бы своим рассказом о том, через что ему пришлось пройти, смутить даже Всевышнего. Едва ли режиссеры, приезжающие на «Саратовские страдания», ставят перед собой такие цели. Да и зрителя, пожалуй, тоже смущать никто не собирается. А вот оказаться на месте многих главных героев вряд ли кому захочется: документальная мелодрама часто обнажает глубокие моральные и социальные проблемы.

Андрей Сергеев

Начнем с разговора о саратовских фильмах. Если в 2013 году неоднозначную реакцию публики вызвал Евгений Солодкий, вернее его фильм про Саратов, то в этот раз новая работа, «Судовая Книга Гелона», была встречена спокойнее, в отличие от закрывавшей программу «Когда всё заканчивается, мы начинаем петь наши песни» Тихого Куста. За 55 минут мы видим «переживание и поиск новых форм цвета и звука, а главное, человека». Зрителю, непривычному к подобным формам, может показаться, что это почти час бессмысленной съемки в расфокусе всего, что попадется на глаза, абстракционизм в худшем смысле этого слова. Для меня же это, скорее, хороший пример медитативного кино, единение видеоряда со звукорядом.

И всё же наиболее интересной работой я назвал бы «В будущем году в Иерусалиме» Таи Никитиной, посвященной евреям Саратова. Судьбы их разные – у кого-то отец попал в свое время в тюрьму, а когда вышел, сказал сыну: «Ты будешь врачом. Потому что врачу и в тюрьме лучше, чем обычному заключенному». И сын стал врачом, хотя ему тоже пришлось столкнуться с трудностями: когда он закончил писать диссертацию, ему сказали: «Если бы ты был Ивановым, мы подали бы работу на защиту. А так пиши еще одну главу». Пришлось отложить работу на год. Жена добавляет: «Почему я приехала в Саратов? Потому что на Украине евреи не могли поступить в институт. Когда я училась, у нас было много евреев с Украины, Молдавии». Но бывают и счастливые истории, когда вскоре после подаренных в Антверпене кусочков чеснока и печенья семья наконец обрела долгожданного ребенка.

А теперь, собственно, к наиболее зацепившим работам основной конкурсной программы. Пойдем по алфавитному принципу.

«Бомба», Владимир Тюлькин, Олег Зубарев, Казахстан

Однажды к режиссеру Тарасу Попову приходит молодой человек Олег Зубарев. Олег недавно сидел в тюрьме, Тарас там работал. Что общего у них? Оба сумели снять быт заключенных. Тарасу было проще – ему никто не мешал, и даже заключенные не боялись его камеры и шли на контакт. У Олега не было таких преимуществ: вырезав в одежде дырку для камеры, он в течение трех лет снимал на мобильный то, что видел. Обыск – и неприятные последствия гарантированы. Для Тараса это поначалу практически ничего не значит – риск, конечно, дело благородное, но если ты начинаешь снимать, то умри, но сними так, чтобы это было качественно. Впрочем, понятие «качественно» у всех разное.

На основной конкурсной программе одиннадцатых «Саратовских страданий» тема тюрьмы и влияния ее на человека возникает неоднократно. Также в «Папа, здравствуй...» Натальи Кононенко и в «13 дверях» Дэвида Рубио, но в «Бомбе» (фильм имеет такое неоднозначное название потому, что Тюлькин в начале картины кричит, что это произведение может стать бомбой) важно на самом деле не это, а противостояние мировоззрений: Олег и Тарас, кажется, настолько же не похожи внутренне, насколько и внешне. Тарас – человек скрытный, недоверчивый, несколько депрессивный и скептически настроенный ко всему. Еще он карикатурист – это тоже немаловажно. Олег, напротив, миру открыт. Он, конечно, не святой, но стремится жить с открытым сердцем. Стоит ли удивляться, что даже при просмотре олеговых съемок Тарас, который поначалу наотрез отказывался даже включать видео, обращает внимание на другое? Вот характерный диалог.

Тарас: «Ты идешь вдоль этих кроватей, а ни фига не видишь. А я бы прошел, остановился у этой кроватки. Меня интересует, что там написано».

Олег: «Кому это нужно?»

Тарас: «Я бы снял так».

Олег: «А я тебе так скажу, знаешь, какое послание? Посмотри, как всё идеально чисто. Вот что здесь надо увидеть. Ты смотришь немного... Ну да, висит там бирка – что в ней интересного?»

Безусловно, Тарас и Олег говорят на разных языках и просто не очень друг друга понимают. Так, весьма странно из уст Попова звучат слова, что съемка, мол, безэмоциальная, снимаешь как есть. На это Олег резонно замечает, что Тарас просто не был в его шкуре. Об этом – разнице видений – и не только об этом (весьма интересным, например, представляется пласт об этике режиссера) и есть «Бомба».

«Война против женщин», Эрнан Зин, Испания-США. «Земля между», Дэвид Феделе, Австралия

Другой темой, перетекающей из фильма в фильм на «Саратовских страданиях», стали трудности жизни африканцев на родине. Сюда можно добавить и короткометражку «Моду Моду» Виргинии Манчадо, но она посвящена уже африканцу в Европе и, кроме того, не касается вой­ны, которая стала важной темой для двух других фильмов.

У «Войны против женщин» название говорит само за себя. Эта работа посвящена тем женщинам, которые пострадали от военного произвола в странах Африки и в Боснии. Картина, безусловно, страшная и повествующая о тех вещах, о которых знать не хочется. Вернее, не хочется, чтобы они существовали в природе: лежащие в больницах Руанды девушки, которые неоднократно были зверски изнасилованы, а теперь вынуждены рожать детей от неизвестных и ненавистных им отцов – это история как она есть, и она ужасает. Многие, впрочем, до больниц и не добираются, а уничтожаются (намеренно говорю это слово вместо «погибают») на месте. Некоторых боевики не убивают, но держат в плену до тех пор, пока делать аборт станет невозможно.

Врагом, насильником может стать практически любой, практически любой друг может отвернуться, видя, куда и зачем тебя ведут. Так, в одном из сильнейших эпизодов ленты героиня специально останавливается, увидев одного такого бывшего друга, подходит: Драган, узнал меня? Драган, поняв, что теперь ему не скрыться, натужно улыбается, после чего следует вопрос в лоб: где был, ты же видел? Но Драган ничего не видел, в упор ничего не видел и вообще не хочет вспоминать о той войне.

Статистику пострадавших приводить не буду, но напоследок замечу, что хоть изнасилования женщин во время военных конфликтов теперь расцениваются как преступления против человечества, наказания несут далеко не все. Особенно это касается Африки.

А вот героями второй картины выступают в основном мужчины – малийцы и камерунцы. «Земля между» – это Мелилья, автономный город Испании на африканской земле. Добраться до него – значит получить шанс попасть в Испанию, а оттуда в другие европейские страны. Но прежде предстоит перебраться через высокий военный барьер в самой Мелилье. Если марокканские пограничники не доберутся до них раньше. А ситуация между тем ухудшается изо дня в день. Как выживать? Да как придется: питайся тем, что найдешь, храни свое добро, пока не отобрали, не оступайся, предпринимай вместе с товарищами вылазки. Вылазки, впрочем, дело крайне опасное: если не депортируют или не отвезут на границу с Алжиром, то могут избить. И даже когда ты перелезешь через забор, еще не факт, что что-то получится. Скорее всего, всё равно поймают и изобьют уже сильнее. Кому-то удавалось сбежать, но чаще всё оканчивалось печально. Иногда даже с плачевным концом, тем более что военных за убийство беженцев с юга никто не осудит, равно как и медиков, не отправившихся на вызов. Неужели всё это стоит таких мук? Герои фильма считают, что да, потому что за спиной война, голод, отсутствие работы и близкие, которые твое возвращение не поймут. Безусловно, хороший фильм, несколько, впрочем, растянутый и страдающий повторами.

«Неуходящие натуры», Андрей Ткаченко, Россия

«Каждый вечер на окраине Калуги появляется группа бабушек-дружинниц. Почти всем им за восемьдесят. Вооружившись красными повязками и грозным словом, они выходят наводить порядок в своем районе. Здешним пьяницам выпивать во дворе стало гораздо сложнее». Не правда ли, после такого описания хочется улыбнуться? Новый голливудский блокбастер готовится, не иначе – «Неуловимые...», пардон, просто «Мстители». Шутки шутками, а ведь описание ни разу не врет. Всё так и есть. Более того, шуток в фильме будет действительно много, вернее, чаще вам придется смеяться над самими бабушками. Смех этот будет не злой, а добрый – да, они чудные, «совок» до мозга костей, комично смотрятся в своих безрезультатных попытках приучать соседей к Здоровому Образу Жизни (нашему «патрулю» еще надо дойти до нарушителя, а ведь на пути может оказаться большая ступенька, которую придется пре­одолевать), тем не менее они настолько милые и простодушные, что им нельзя не сопереживать. Может возникнуть вопрос: а что тогда на «Саратовских страданиях» делает пускай и хорошая, но комедия? И вот здесь придется пояснять: конечно, «Неуходящие натуры» – это не комедия, а трагикомедия. Трагический элемент в этом фильме явно проступает, хоть Ткаченко и не выводит его на первый план, просто время от времени мы что-то будем узнавать от самих бабушек. Но дело не только в этом – трагический элемент по определению заложен в картине: все-таки натуры эти, как бы мы их ни любили, уходящие, принадлежащие иной эпохе. И в этом плане очень символично, что бабушки без особого энтузиазма в конце фильма держат погасший факел Олимпиады, когда он приходит в Калугу. Огонь-то у них, может, и есть внутри, да вот факела, который бы их поддерживал, уже нет.

«Юра», Светлана Черникова, Россия

Безусловно, одна из самых выбивающихся из общего ряда картин «страданий» как по стилистике, так и по принципиально отличному от многих подходу к тому, что должно говорить документальное кино. Хотя бы потому что «Юру» хочется назвать поэтическим, метафизическим фильмом, и суровая проза жизни, хоть и она тоже появится в те 26 минут, что отведены на экране истории Юры уже без кавычек, – не более чем пейзаж, окружающий, касающийся (от «прикасаться», а «не «касаться лично») главного героя. Или, правильнее сказать, дело вообще не в этом. Дело в Юре и в природе. Природа – это маленькая деревня, Юра – это одинокий человек, живущий там. Если кратко и без пояснений.

От этого фильма не стоит ждать какого-то традиционного развития сюжета, в нем и реплик-то по сути практически нет. Да их много и не надо: в том и прелесть «Юры», что в этой ленте много пустот, тех пустот, которые могут заполниться зрительским сопереживанием, сочувствием. Глубоко одинокому человеку, с внутренним надломом, который и свинью не может зарезать (что для ведущего хозяйства по идее «не по-мужицки»), можно только сопереживать. Пытаться оценивать его по шкале «хороший/плохой, мужик/не мужик» всё равно неразумно. Это данность. Или так вышло.

«Юру» нельзя представить не только без главного героя, но и без тех животных и людей, что его окружают, без невероятных пейзажей, что мы видим. И за это надо сказать отдельное спасибо оператору Алексею Филиппову – благодаря его стараниям «Юра» выглядит как одна из самых красивых документальных лент. Определять границы масштабов красоты этого фильма не будем: красота либо есть, либо ее нет.

* * *

Такой неоднородной вышла программа одиннадцатых «Саратовских страданий». Нынешний фестиваль, на мой взгляд, вышел более ровным, чем год назад, и достаточно много фильмов были достойны попасть в эту статью: «61-й альбом», «По образу и подобию», «Поезд в Москву – путешествие в утопию» с эксклюзивными съемками 1957 года, «Хранители сада», «Дель и его предел». Да и ими тоже ограничиваться не стоит.