Нам это не грозит, «потому что не грозит никогда»
Запрет США и Евросоюза на поставки в Россию оборудования для глубинной добычи, разработки арктического шельфа и сланцевых запасов нефти и газа, уже месяц как введённый, никакого резонанса в российском обществе не вызвал. Хотя эксперты сразу обозначили этот шаг как попытку американцев «загрести под себя энергетический рынок и сланцевые разработки в особенности». Но «наши люди» таких угроз не боятся. Потому что «наши люди» ни при каких условиях и обстоятельствах не поверят в то, что российские нефть и газ в какой-то момент вдруг окажутся никому не нужны. И в то, что сама Россия когда-нибудь вдруг начнёт нуждаться в разработках сланцевых месторождений, пока никто не верит тоже.
Чушь и бред
У нас в стране вообще очень много так называемых сланцевых скептиков, которые считают американскую «сланцевую революцию» не более чем мифом. Главные скептики работают, конечно же, в Газпроме. Вот, например, экс-министр энергетики России (2001–2004 гг.), действующий член совета директоров «Газпрома», учредитель фонда «Энергия» Игорь Юсуфов в одном из своих интервью так прямо и сказал: «То, что американцы станут экспортером сланцевого газа, – это миф. Этого не будет никогда».
По словам Юсуфова, разработки сланцевых месторождений – убыточный бизнес. И для американцев в том числе. И весь интерес к горючим сланцам в Штатах – уловка для привлечения наивных внешних инвесторов.
«Пять основных крупнейших компаний американских занимаются разработкой сланцевых месторождений. Все зафиксировали убытки по итогам 2–3 последних лет. Но для американской экономики это хорошо, потому что американцы снижают свою энергетическую зависимость от внешних источников, в первую очередь из стран Персидского залива. Для американской экономики это хорошо, потому что поднимается металлургия, которая производит больше труб для бурения скважин и для обустройства месторождения. Для американской экономики это хорошо, потому что на буме сланцевой революции создано от 200 до 300 тыс. рабочих мест, соответственно, налоговая база поднялась», – говорит Игорь Юсуфов, делая акцент на том, что прибыли и преференции получила американская экономика, а инвесторы пострадали, потому что их затраты никогда не окупятся.
Незнание предмета или умышленная ложь
Другие эксперты вполне убедительно доказывают противоположную тоску зрения. Вот, например, экономист Михаил Корчемкин, гендиректор и владелец консалтинговой фирмы East European Gas Analysis (США), заявляет, что добыча сланцевого газа в США очень даже эффективна. «За 20 лет – с мая 1994-го по май 2014 года – объём добытого и поставленного потребителям сланцевого газа вырос в Америке на 38 процентов, а объём инвестиций в газодобычу упал до минимума», – пишет он в своём блоге. Добытый газ нуждается в очистке от этана, бутана, пропана и более тяжёлых углеводородов, но такая его подготовка не является гирей для инвестора, а, напротив, также имеет большой коммерческий смысл, как и добыча газа, – считает Корчемкин. И авторитетно заявляет дальше, что утверждения газпромовских экспертов об отсутствии строительства газопререрабатывающих мощностей в Америке – либо незнание предмета, либо умышленная ложь. Расширение мощностей по подготовке газа идёт уже не первый год.
Стратегический рычаг
Для обывателя главное в этих спорах не то, можно или нельзя добывать горючие сланцы. О том, что можно, знали все и давно. Теперь нужно понять, можно ли получить при их добыче дешёвые энергоресурсы. Ответ на ценовой вопрос никогда не лежал на поверхности. О «сланцевой революции» с точки зрения именно дешевизны заговорили только тогда, когда в США появились технологии, позволяющие не просто сделать эту добычу горючих сланцев рентабельной, но и заявить о том, что отныне сланцевый газ становится очень дешевым.
Контрактов на поставки из США такого газа всего два: уже одобренный – в Великобританию, а также ожидающий одобрения – в Японию. Поэтому пока заявления об успехах «сланцевой революции» больше воспринимаются как способ повлиять на исход тайных и явных войн за энергоресурсы. Кстати, несмотря на разногласия все эксперты признают тот факт, что, когда добыча сланцевого газа осуществляется вблизи мест потребления и при этом инфраструктура и плотность населения в районах добычи позволяют проводить бурение большого числа скважин, газ действительно получается очень дешевым.
Никому не нужное добро
Интересно, что сланцами в нашей стране увлекались очень активно в советский период. С 1918 года и до середины 80-х была проведена огромная работа по разведке сланцевых месторождений. Именно благодаря полученным данным сегодня известно, что горючий сланец – самое распространённое полезное ископаемое на территории России. А сама Россия занимает в мире третье место по его запасам (11 процентов от мировых запасов, 849 млрд тонн, 186 разведанных месторождений). В недрах Саратовской области, по оценкам экспертов, находится 10 миллиардов тонн сланцевой руды и 1 миллиард тонн сланцевой нефти. Наш регион входит в Волжский бассейн, второй по величине запасов сланцевой породы, и считается, что именно Саратовская область лучше всего изучена на предмет сланцевых месторождений.
В министерстве промышленности и энергетики Саратовской области нам рассказали про Савельевское, Озинское и Кацебинское месторождение горючих сланцев, которые закрылись в 1957 году. На Савельевском и Озинском месторождениях в военные 40-е производилась добыча горючих сланцев для местных нужд подземным способом. С 1957 года все шахты там закрыты. На Кацебинском месторождении добыча горючих сланцев до 1957 года производилась открытым способом. С тех пор, как отмечают в областном минпроме, не было выдано ни одной лицензии на право пользования недрами с целью геологического изучения, разведки и добычи горючих сланцев в пределах участков, расположенных на территории Саратовской области. Нет желающих этим заниматься.
По словам министра промышленности Сергея Лисовского, одной из причин невостребованности «уникального потенциала горючих сланцев является сложный многопластовый обводненный геологический разрез месторождений Волжского бассейна». «Тонкие продуктивные слои сланца разделены прослоями глин толщиной от 2 до 4 метров. Производить добычу в таких условиях старыми методами сегодня не рентабельно. Кроме того, добыча влечет серьезное негативное воздействие на окружающую среду, – отмечает Лисовский. – Но у бизнеса периодически всё же возникает интерес к горючим сланцам. Например, саратовские специалисты ФГУП «Нижне-Волжский НИИ геологии и геофизики» по заказу проводили изучение залежей горючих сланцев Волжского бассейна. На территории Саратовской области ООО «Перелюбская горная компания» работает над совершенствованием технологии добычи и путей использования горючих сланцев с минимальным негативным воздействием на природу. Свежий пример в Самаре: Новокашпирский участок залежей горючих сланцев будет разрабатывать ЗАО «Медхим».
Досадно не состоявшееся
Пять лет назад саратовские эксперты убеждали журналистов нашей газеты в том, что в современном мире не существует подходящего способа добычи этого полезного ископаемого, а имеющиеся в Саратовской области месторождения к промышленной добыче совсем не подготовлены. Старые месторождения находятся на больших глубинах, и добывать сланец на них можно только шахтовым методом. Никто в современных условиях за это грязное дело не возьмётся. Открытый метод добычи тоже неприемлем по ряду экологических причин. Как пять лет назад, так и сегодня единственным возможным способом добычи горючих сланцев эксперты признают технологию, разработанную Валерием Ильясовым, гендиректором ООО «Перелюбская добывающая компания». Но так же, как и пять, и 25 лет назад, разработка Ильясова остаётся экспериментальной, которой для перехода в промышленную стадию не хватает инвесторской решимости.
Правда, по словам самого Валерия Ильясова, совсем недавно к его экспериментальной добывающей установке неподдельный интерес проявила дочерняя структура компании «Лукойл» – Российская инновационная топливно-энергетическая компания (РИТЭК). «Эта компания создана специально для инноваций и сейчас занимается проектом по добыче сланцевой нефти в Западной Сибири. Тем не менее, они вышли на Саратовскую область и в частности на нашу компанию, – рассказывает Валерий Николаевич. – Мы встречались, общались и в конечном итоге представители компании решили посмотреть на то, как установка работает на месте – в Перелюбском районе. Если говорить коротко, то представители РИТЭК нашу установку высоко оценили. Более того, условия и перспективы добычи сланцев в Саратовской области выглядят более привлекательными, чем та сланцевая нефть, которую они начинают разрабатывать в Западной Сибири. Там нефть залегает на глубинах от 2 до 3 км, что представляет проблему извлечения по сравнению с обычной природной нефтью. А наши горючие сланцы, из которых можно добыть сланцевую нефть, находятся на глубинах от 5 до 50 метров. То есть доступность этого полезного ископаемого значительно выше. Предсказуемость получения результата тоже поэтому выше, то есть коммерческая привлекательность высокая».
Но несмотря на весь позитивный настрой потенциального инвестора сотрудничество не сложилось. Предположительно из-за внешнеполитических событий и усложняющейся экономической ситуации в мире. По неофициальной информации, Лукойл якобы запретил своим подразделениям финансировать новые проекты, требуя сосредоточиться на уже реализующихся.
До последней капли
Добывающая установка Ильясова, которую он совершенствует на протяжении последних 25 лет, на самом деле уникальна, потому что совмещает шахтный и буровой методы. При этом способе добычи горючих сланцев не возникает каких-либо отходов, и не наносится никакого вреда экологии. «Мы очень аккуратно извлекаем породу, не таща при этом на поверхность ничего лишнего», – говорит Валерий Ильясов. И сетует, что заинтересовать технологией бизнес никак не удаётся. «Это вопрос психологии, наверное, уже, менталитета, – рассуждает Валерий Николаевич и перечисляет перечень продуктов для энергетики, химии, стройиндустрии, сельского хозяйства, медицины, которые можно получить из горючих сланцев. Не находя логичного объяснения низкому интересу бизнеса и государства к добыче горючих сланцев, Валерий Ильясов решил для себя, что всё дело в маленьких объёмах добычи, которые возможны при разработке сланцевых месторождений.
«Все наши добывающие компании привыкли к объёмам и масштабам. Если пробурили скважину и попали в месторождение, то качать из него будут много и сразу. В случае со сланцевыми месторождениями придётся пробурить много скважин и поставить много установок, каждая из которых будет давать свой небольшой объём. Но зато работать они будут в десятки раз дольше и без перепадов в уровне добычи», – говорит Ильясов.
По его словам, возрождение и развитие сланцевой отрасли должно быть особенно интересно регионам.
«Ну вот, например, Саратовская область и наш Перелюбский район. Это же не просто край региона, это край страны. Условия жизни там непросты, люди при любой удобной возможности из Перелюба бегут, потому что нет работы. А если там начать добывать и перерабатывать сланец? Ведь когда начинаешь перерабатывать, то на одно рабочее место по добыче подтягиваешь 10 рабочих мест по переработке, а следом подтягивается строительство», – бодро начинает Валерий Ильясов. И заканчивает как последний пессимист: никакая «сланцевая революция» России не грозит до тех пор, пока не иссякнут последние запасы природных нефти и газа.