Без экскурсий, шопинга и прочего экстрима

От Туапсе до Дедеркоя 12 километров по трассе и шесть – по железной дороге. Получается минут 30–40 на машине или 12 – на электричке. Дело в том, что дорога петляет невероятно. Это раз. Два – и это уже следствие серпантина – скорость авто не превышает 30-40 километров в час. И всё равно аварии и пробки тут не редкость. Пробки – это понятно, а вот аварии получаются, когда в поворот, а они очень крутые, не вписывается большегруз. Или когда очумевший от жары, выхлопных газов и простоя абориген пытается обогнать туристов, рискнувших приехать на отдых на собственном автотранспорте.

Но Дедеркой – это рай для тех, кто предпочитает бюджетный отдых без экскурсий, шопинга и прочего экстрима. Кто хочет отдохнуть телом, выключив при этом голову. Потому как море в Дедеркое (наверное, как и на всем Черноморском побережье) – это море! Солнца, впрочем, тут тоже хватает.

С танкеров сбросили?

Одна соседка по нашему гостевому домику сетовала на изобилие мусора на пляже. И отчего-то винила в этом грузовые судна. Кораблей в среднем на горизонте (знающие люди говорили, что до них примерно пять километров) было пять-семь в день. Они подходили и уходили. И море при этом оставалось чистейшим. За исключением, конечно, тех дней, когда штормило. Тогда, помимо водорослей на поверхности, появлялась всякая гадость в виде полиэтиленовых пакетов, листов вощеной бумаги.

Коллегу по отдыху разочаровала наша хозяйка, которая сообщила, что корабли в загрязнении пляжа ни при чем. Старательно уродуют окружающую среду отдыхающие, которых, надо сказать, в этом году было раза в полтора больше, чем в прошлом или позапрошлом. Как объяснили наши гостеприимные хозяева, наплыв желающих вкусить моря и солнца случился потому, что люди предпочли российское побережье и не рискнули ехать в Крым. Сами понимаете, время в дороге возросло многократно, а что там, на полуострове, в плане цен и сервиса – не очень понятно.

Нет, местных жителей ажиотажный спрос на жилье не огорчил. Более того, они даже практически не подняли цены. Но на пляжах, в магазинах и дворах гостевых домов стало теснее.

Сэкономили

Собственно, из Дедеркоя можно было легко съездить, например, в Сочи. Потому как к Олимпиаде пустили прекрасные электропоезда – «Ласточки». Очень комфортные, с кондиционерами, туалетами, удобными сиденьями. И вполне доступны по деньгам. Например, проезд до Туапсе стоил до 19 августа 14 рублей, после – 16. Сколько стоил билет до Сочи, узнать не удалось. Потому что случилась авария.

Как рассказал наш хозяин, а он работает на железной дороге, изначально, до реконструкции, контактный провод прицеплялся к несущей конструкции металлическими крепежами. Но в ходе модернизации какие-то умные люди применили более современный материал – нечто полимерное. Отчего-то эти умные люди не подумали, что летом на Черноморском побережье бывает тепло. Иногда очень тепло, а зачастую и просто жарко. Так вот, этот полимерный материал самовоспламенился. И случилась иллюминация, когда на протяжении трех с половиной километров искрил и плавился крепеж. Понятно, всё встало. Поезда опаздывали на 11–17 часов. Электрички через поврежденный участок таскали тепловозы. Или электропоезда доходили до Лоо (местные почему-то говорят – Лао), а там пассажиров пересаживали на автобусы. Но путешествие по дорогам Черноморского побережья – это весьма затяжное удовольствие. Короче, народ был не рад. Особенно местные, которые уже привыкли к комфорту и пунктуальности электротранспорта.

По словам нашего хозяина, ремонтные работы велись круглосуточно. И судя по тому, как наладилось движение на железной дороге, аварию устранили суток за двое-трое. О том, кто получил «благодарность» за пластиковое ноу-хау, узнать не удалось.

БабАня

Когда я три года назад впервые попала в Дедеркой, я уже писала о невероятных кавказских женщинах и мужчинах преклонного возраста. Стариками их назвать сложно. Потому как они вне возраста. БабАня – мама хозяина нашего гостевого дома – тому подтверждение. Это на самом деле уникальная женщина. Да, она совсем не молода – я выяснила, что родилась она в 1938 году. Более того, она пережила страшную трагедию – на ее глазах убили мужа: абхазские события...

Но столько энергии, жизнерадостности, добродушия, заботы... С самого утра БабАня на ногах. Утро у нее начинается с чашки крепкого кофе, который она варит себе в маленькой турке. А потом БабАню можно увидеть везде. На крохотном огороде она собирает петрушку, укроп и буквально через час уже сидит у въезда в свои владения и продает собранный урожай.

Пару дней БабАня занималась подготовкой какого-то невероятного количества фасоли, перцев и еще чего-то к переработке. Чистила, замачивала, мыла банки. Начала заготовочную колготу часов в восемь утра. Закончили процесс они со своей невесткой Анжелой ровно в 12 ночи. А на следующее утро БабАня уже тащила в кухню мешок с сахаром. Или мукой. Потому как БабАня печет восхитительный белый хлеб, по сравнению с которым наши батоны или навороченные чиабатты – клеклое тесто.

Как-то вечером БабАня предупредила, что завтра нам придется обходиться без нее. Выяснилось, что она едет на поминки. Четыре часа туда, четыре – обратно. Посещение кладбища, поминальный стол. Часов в девять вечера БабАня вернулась. «Устала?» – спросила я. «Нет, машина была хорошая, водитель делал остановки, и вообще, всё замечательно и не устала совершенно».

Я сразу с тоской вспомнила старух, ежевечерне сидящих на скамейке у моего дома. Все их разговоры, по крайней мере те обрывки, которые я ухватываю, открывая дверь, касаются тяжести жизни, отвратительного здоровья и вообще всяких невзгод.

А БабАня довольна всем. Нет, на самом деле у нас с ней был маленький секрет, касающийся некорректного поведения одной гостьи, но это наша тайна.

Еще один раз я слышала, как БабАня на повышенных тонах беседует с сыном. На армянском языке. Оказывается, дискуссия была о политике. Поскольку я дала себе слово не вмешиваться в разговоры о политике, то выяснять позиции сторон не стала.

Туапсе

Что удивило в Туапсе, так это очень высокие цены в огромном количестве очень маленьких магазинчиков, гордо именующих себя бутиками. При этом в каждом таком «бутике» сидит по два-три продавца, которые коршунами кидаются на покупателей и пытаются втюхать им свой товар. Товар при этом турецкий, но об этом сообщается гордо.

Собственно, психология продавцов везде одинакова. Как только выясняется, что покупать никто ничего не собирается, интерес к посетителю утрачивается. Когда-то, очень давно, меня поразило совеем иное отношение к покупателю в маленьком итальянском магазине в Калифорнии. Мой спутник пошел по делам, а я убивала время, заходя во все подряд лавочки. После стандартного вопроса продавца «Могу ли я вам помочь?» и моего «Только посмотреть» продавцы отставали. Но не шли заниматься своими делами или общаться с подругами, а уходили из зоны обзора, готовые в любую минуту прийти на помощь. А хозяйка (она были именно хозяйка, а не продавец) зацепилась за мой акцент. И мы мило поболтали. В том числе и о ситуации в России. В 1992 году все знали про Россию и ситуацию в ней. Впрочем, сейчас всё это наверняка повторяется.

Туапсе – чистый и аккуратный городок. Много зелени, много лавочек. Практически около каждой – урна. Часов в семь, в том числе и в выходные дни, из урн выгребают мусор. Вообще, в Туапсе я видела очень много людей в оранжевых жилетах. И очень мало полицейских. Наверное, двух или трех, когда мы проходили мимо отделения полиции. Причем один их полицейских вместо фуражки или кепки носил форменную папаху.

Цены на продукты, овощи и фрукты в Туапсе мало чем отличаются от саратовских.

Что порадовало, так это то, что в Туапсе варят прекрасный капучино. Нет, с пенкой у них не всё получается, а вот сам кофе во всех четырех кофейнях был прекрасный. У нас я знаю только одно кафе, где вкус капучино меня устраивает. Собственно, там и пенка прекрасна.

Но вернемся к торговле. Складывается впечатление, что большинство населения Туапсе занято в этой сфере. Хотя в Туапсе есть порт и есть предприятие Роснефти. Но, по словам нашей хозяйки Анжелы, даже там теперь зарплаты маленькие – в среднем 20–25 тысяч. Хотя раньше в порту, как уверяла нас Анжела, зарабатывали очень прилично. И на Роснефти тоже.

Дедеркой

Ребятня из Дедеркоя ходит в школу в Туапсе. Там же работают практически все жители поселка трудоспособного возраста. Всего же в Дедеркое две улицы и тысяча жителей. Понятно, это когда нет отдыхающих. Судя по всему, именно за счет этих самых отдыхающих поселок и живет. Потому как только за последние три года в Дедеркое появились новые дома, вполне приличные особняки. Скорее всего, это благополучие дается нелегко, потому как в поселке работают все. Школьники лет 12–13 продают мороженое и помогают родителям реализовывать овощи. Молодежь 19–20 лет трудится вполне самостоятельно, открывая маленькие точки по продаже овощей. Что удивительно, эти вчерашние тинейджеры кооперируются. Кто-то реализует товар, кто-то занимается поставками.

Автопарк в поселке очень скромный. Очень древний автопром, очень возрастные и тоже отечественные джипари, на которых организован джипинг – путешествие на этом автохламе в горы к «водопадам». Дело в том, что речка Дедеркой уходит далеко в горы и говорят, что в полноводные годы там, в горах, образуются водопады. Очень маленькие, но красивые. Мы два года бродили по руслу реки. Чаши, наполненные очень чистой и весьма прохладной водой, находили, водопады обнаружить не удалось. Но следы на отвесных скалах видели.

Возвращаясь к автомобилям. Водят их все. И женщины, в том числе совсем не юные, и пацаны лет одиннадцати. Однажды даже случилась облава на малолетних водителей – на наших глазах такой пацан резко сдал назад и задом свернул в проулок. Тут же с пассажирского места выскочила девушка и рванула на водительское место. Сидевший за рулем мальчишка, видимо, перепрыгнул на соседнее кресло, не выходя из авто. Эта операция произошла мгновенно – полицейский не успел дойти от своей машины до нарушителей. Впрочем, продолжение сериала я смотреть не стала.

И еще одна особенность Дедеркоя. Там не воруют. По крайней мере я сама наблюдала картину, когда мужчина, отправившись купаться, оставил на берегу шорты, майку и золотую цепь с внушительным крестом.