Мастера мощения скользкой дороги

Благими намерениями вымощена дорога сами знаете куда. В то самое место, которое, как считают пессимисты, не очень и отличается от нашей сегодняшней жизни. Это к тому написано, что у авторов каждого запрета – уже принявшего статус закона или пребывающего в подвешенном состоянии идеи – всегда найдутся объяснения: что-либо запретить они хотят исключительно во благо нации. Особенно отличается на запретительной ниве нынешний состав российского парламента.

Дмитрий Козенко

Нет, нельзя ни в коем случае говорить, что нынешний набор депутатов заточен исключительно на запреты. Например, совсем недавно Госдума разрешила льготы по налогу на добычу полезных ископаемых в отношении углеводородов, добываемых в Восточной Сибири, на Ямале, в Ненецком автономном округе (НАО), некоторых других столь же отдаленных регионах. Не беда, что бюджет недополучит огромные суммы, главное, чтобы нефтяникам с газовиками было хорошо.

Но не экономическими новациями прославился нынешний парламент. Хотя экономика в новых законах остро нуждается. В рейтинге глобальной конкурентоспособности (148 стран) наша страна по защите прав собственности занимает 133-е место, по защите прав миноритарных акционеров – 132-е. Вот сюда бы направить депутатам свою неуемную энергию. Но то ли знаний не хватает, то ли кураторы не велят. Скорее всего, и то, и другое.

Посему весь свой огромный потенциал (можно измерять в десятках килотонн) Дума направила на три основных направления. Первое – внутренняя политика: пресловутый закон о митингах, который эти митинги фактически запретил, преследование некоммерческих общественных организаций. Последние ноу-хау в той области такие: за экстремизм в Интернете теперь можно угодить в тюрьму на пять лет. Поводом для уголовной статьи за интернет-экстремизм может стать репост или лайк записей, подпадающих под определение экстремистских.

Депутаты Госдумы одобрили поправки в третьем, окончательном чтении. Ненависть, иначе и не скажешь, ГД ко всякого рода вольнодумию объяснить легко. Господа депутаты заняли свои места на Охотном ряду после самых скандальных выборов в истории современной России. Именно те выборы вызвали массовые протесты – Болотную и Сахарова. Вполне может быть, что это своего рода комплекс, лечением которого должны заняться специалисты.

Второе направление – это борьба за нравственность. То против американских усыновителей, то против пропагандистов гомосексуализма. Эта великая битва породила своих героев, только странно, что они не любят вспоминать о своих победах. Наш саратовский депутат Ольга Баталина уже давно молчит о своей войне с заокеанскими приемными родителями и об успехах в борьбе с сиротством в России. Это вполне объяснимо: за прошлый год только в Саратовской области более 400 детей были возвращены приемными родителями в детские дома. А ведь столько было сказано о стремлении россиян усыновлять сирот.

И вообще замечено: облик врага в современной России меняется примерно каждые шесть месяцев. Белоленточники, американские приемные родители, гомосексуалисты, майдановцы, киевская хунта и украинские фашисты. Постоянным остается только Алексей Навальный. Соответственно изменяются направления борьбы, исчезают старые и появляются новые герои. Рождаются новые запреты и тихо забываются старые. Кстати, интересно, кто придет на смену «бендеровцам»?

Но сегодня мы не будем говорить о политике и нравственности. Поговорим о тех запретах, которые могут изменить или уже изменили нашу обычную жизнь. Их тоже немало.

Из новаций последнего времени, это, понятно, закон о курении. Его многие – совершенно справедливо – считают законом о борьбе с курильщиками, которых, заметим, в России примерно треть населения. Рикошетом антитабачный закон ударил по ресторанному бизнесу, но ведь лес рубят – щепки летят. Это наш старый девиз. Последним всхлипом в борьбе с табаком было предложение некоего депутата-коммуниста запретить продажу табачных изделий женщинам до 40 лет. Нечего, мол, дымить в репродуктивном возрасте. Предложение дума отклонила, но страшно было бы подумать, что случилось бы, если бы идея принадлежала не коммунисту, а члену ЕР. Из других несуразностей можно отметить сначала придумывание страшных картинок на сигаретные пачки, а потом запрет выставлять пачки на витрины. Человека, купившего сигареты, никаким изображением пародонтоза не напугаешь, а вот на подошедшего к табачному киоску в первый раз молодого человека могло и подействовать.

О предложении запретить кеды, балетки, туфли на высоком каблуке мы уже писали, останавливаться подробно не будем.

Но вот о предложении очистить русский язык от иностранных слов стоит поговорить подробнее. Так же как и о дискуссии, развернувшейся вокруг этого предложения, почти уже ставшего законом. Как ни странно, я не могу назвать себя категорическим противником закона.

Поясню на актуальном сейчас футбольном примере: в наших телерепортажах на поле появляются латерали, фантазисты и другие персонажи. Понимаю молодых комментаторов: им хочется щегольнуть звонким иностранным словечком. Но почему я должен лезть в компьютер, чтобы узнать, то латераль – это крайний атакующий защитник, а фантазиста – диспетчер, игрок, организующий атаки?

С другой стороны, я вовсе не считаю, что в Думе материализовался призрак адмирала Шишкова – деятеля первой трети XIX века, который предлагал совсем извести иностранные слова, придумав им замены. Например, такие: «Хорошилище грядет по гульбищу из ристалища» вместо «Франт идет по бульвару из театра». Еще, то ли правда, то ли выдумка: якобы Шишков хотел заменить «бильярд» на «шарокат», «кий» – на «шаропех», «лузу» – на «прорездырие».

Но и предлагаемый вариант – наказывать штрафом за употребление иностранных слов, у которых есть русские синонимы – мне представляется далеко не идеальным. Синонимы можно подобрать практически ко всему. Так, драйвер принтера можно назвать водителем печатника. А депутата – народным избранником, хотя, понятно, это никак не соответствует истине.

Но главное, что смущает: тотальное (повсеместное) стремление за всё наказывать штрафом (данью) или даже сроком. Не лучше ли было сначала провести агитационную (убеждающую) работу? У меня есть способ. Надо заставить это делать наше телевидение, направить его разрушительную силу в мирное русло. Например, Киселев из недели в неделю с присущей ему страстностью доказывает вред курения. Соловьев вместе с умными своими гостями рассуждает о пагубности иностранных слов. Каналу НТВ можно оставить кеды и балетки. Словом, поручите российскому ТВ, и у них получится. Всё лучше того бреда, который они сейчас распространяют.

P. S. Обязательно надо сказать, что с уходом Геннадия Онищенко как-то затих Роспотребнадзор. А прежде-то как интересно было: то шпроты смертельно опасны, то «Боржоми», то сыры, то молдавские вина. А потом столь же внезапно становились вполне пригодными к поеданию и выпиванию.

Не наливай, студент, студентке!

Была в годы мой молодости такая развеселая песня: «Так наливай, студент, студентке, студентки тоже пьют вино. Непьющие студентки редки, они повывелись давно».

Похоже, стараниями нашей ОПы эта песня теряет всякий смысл. Как известно, усилиями общественной палаты в области введен полусухой закон, согласно которому пять дней в году запрещена продажа спиртного. Все эти дни так или иначе связаны с подрастающим поколением: день первого и последнего звонка, День молодежи и так далее. Но членов ОПы тревожили смутные сомнения, что пьянство и алкоголизм еще не побеждены до конца, несмотря на все усилия общественности. Посему недавно на заседании комиссии по социальной политике и здоровому образу жизни хотели увеличить число трезвых дней, объявив таковыми 1-е и 9 мая, 12 июня, 4 ноября. Странная, заметим, логика: в праздники – ни-ни, а в будни, стало быть, можно? Впрочем, общественники одумались, и перечисленные праздники в полусухой закон решили не включать. Зато не повезло студентам: 25 января – День студентов – решили внести в закон как день, когда запрещено торговать спиртными напитками.

Понятно, что поправку должны еще поддержать депутаты областной думы. Но, скорее всего, поддержат: там тоже трезвенники собрались. Или просто не хотят связываться с ОПой и ее предводителем.

Невтомместерожденные

Помнится, раньше газеты любили писать о том, как женщина родила в самолете, поезде, на пароходе. И как младенцу появиться на свет помогали стюардессы, проводницы, матросы. Иногда благодарные женщины называли ребенка в честь парохода или бригадира поезда. Некоторые рожали в такси. Теперь этой вольнице может прийти конец. Заодно плохо придется тем продвинутым дамам, которые по разным причинам хотят рожать дома.

Министерство юстиции выступило с предложением о запрете регистрации детей, рожденных вне роддомов. Причина: некие цыгане из Астраханской области мошенничали с материнским капиталом, по несколько раз регистрируя рожденного в таборе ребенка. Вместо того чтобы разобраться с органами ЗАГС в Астрахани, минюст решил поступить в духе времени – чохом запретить рожать вне роддома. Исключение сделано лишь для неких отдаленных районов, список которых еще не определен. Например, Елшанка – отдаленный район или нет?

Против выступили все. Даже депутат Госдумы Мизулина удивилась новации, втайне завидуя, наверное, что не она это придумала. Минюст пошел на попятную. Чиновники стали вразнобой говорить, что их не так поняли и что они вообще ничего такого не предлагали. На этом, наверное, можно поставить точку. Но кто знает, что еще могут придумать в этом министерстве. Ведь сейчас запрещать – это так модно, так современно.

Без дыма и огня – в любое время ночи и дня

Закон о запрете курения в барах и кафетериях пока не слишком отпугнул посетителей

«А я курить бросил, – поделился встреченный недавно приятель, с которым мы когда-то учились в одном университете. – Ну не буду же я теперь постоянно выходить курить на улицу! А зимой там холодно...» Запрет на курение в общественных местах, вступивший в силу месяц назад, заставляет воздержаться от пагубной привычки посетителей баров, кафе, ресторанов, магазинов, гостиниц и даже пассажиров поездов дальнего следования. Также под запрет попало курение в подъездах и на лестничных клетках.

Роман Дрякин

С подъездами и лестницами всё понятно – там никто и никогда не сможет проконтролировать соблюдение антитабачных норм, поэтому жители многоэтажек будут продолжать использовать их в качестве курительных комнат. Вопрос с поездами лично у меня тоже никаких сомнений не вызывает: редкий курильщик сможет выдержать вояж Москва – Хабаровск (время в пути – 2 дня 20 часов), затягиваясь сигаретами лишь во время перекуров на стоянках. А вот что с кофейными и пивными заведениями? На минувшей неделе я совершил рейд по нескольким саратовским барам и кафетериям.

Но сначала немного информации к размышлению. Нарушение нового закона посетителями чревато значительными штрафами для этих заведений. Индивидуальным предпринимателям придётся раскошелиться на 30–40 тысяч рублей, для юридических лиц выплаты составят 60–90 тысяч рублей. Сам курильщик отделается суммой от 500 до 1500 рублей. Согласно апрельскому опросу «Левада-центра», свыше 80 процентов владельцев ресторанов, кафе и подобных заведений ожидают снижение потока клиентов. По мнению аналитиков, убытки владельцев этого вида бизнеса в первое время могут упасть на треть. Другие эксперты считают, что отток посетителей будет носить лишь временный характер.

В ожидании зимы

Когда-то саратовское кафе «Кофе и шоколад» имело удобное разделение на залы для курящих и некурящих. С принятием закона вся территория кафетерия стала бездымной, что в первое время действительно повлияло на число клиентов. «Сначала, как узнавали, что у нас курить нельзя, разворачивались и уходили», – рассказали мне приветливые работницы заведения. Курить теперь нельзя не только в помещении, но и на улице, где расположена летняя часть кафе. Украдкой в туалете тоже не покуришь – там установлены датчики дыма. Хотя пытаться закурить втайне, по словам сотрудников заведения, пока ещё никто и не пытался.

Однако существенно снизить количество посетителей новому закону всё равно пока не удалось. «Кто хочет покурить, сейчас просто выходит за территорию кафе, – объяснили девушки. – Посмотрим, что зимой будет». Делать исключения для кого-либо работники заведения, очевидно, пока не собираются: как стало понятно из разговора, должное впечатление на них произвели колоссальные штрафы.

Для посетителей летних кафе принцип «захотел покурить – вышел и покурил» пока вполне исполним без критического ущерба для комфортного отдыха. Площади этих сезонных заведений весьма скромные, поэтому достаточно сделать всего несколько шагов или просто перешагнуть невысокий декоративный заборчик – и ты на свободной территории. Кое-где это можно сделать, даже не отвлекаясь от общения с друзьями – настолько скромна, например, площадь летнего «Айриш паба». Как сообщила мне расположившаяся за барной стойкой девица, существенного снижения количества посетителей после запрета она не заметила. Не стало меньше клиентов и в расположенном в близлежащем подвальчике основном помещении паба. Посетители теперь выходят покурить на улицу, что, по словам бармена, привело к увеличению на ней мусора. Что будет зимой? «Наверное, начнём выдавать пуховики с фирменным логотипом», – иронично заметил молодой человек. По его словам, за границей ситуация с запретом на курение обстоит несколько иначе: на улицах дымить нельзя, а вот в барах – сколько угодно.

Закон не для всех

Однако эту информацию опроверг один из работников кафетерия «Мускус». Как флегматично пояснил мне парень, в Германии, где он бывал, курить внутри заведений тоже запрещено. Раньше в «Мускусе» к курению посетителей относились вполне либерально, но закон внёс свои коррективы, что на первых порах привело к снижению числа посетителей. «Но сейчас уже всё восстановилось», – заметил собеседник.

«Бредовый закон, – высказал мне своё мнение бармен «Хэратс паба». – Потому что, ну...» Собеседник не закончил, но его позиция и без того читалась достаточно ясно. В заведениях типа «Хэратса» приветствуется неформальная атмосфера: с посетителями могут общаться на ты, им позволяют свободно разрисовывать маркерами кафель в туалете, весело орать и даже танцевать на столах. Понятно, что невозможность затянуться при этом сигареткой с этой всеобщей раскрепощённостью явно не гармонирует. Тем не менее, к запрету на курение паб подготовился более чем основательно: на столах были расклеены соответствующие знаки, а на двери, у барной стойки и в прочих местах гостей встречали предупреждающие объявления. «Штрафы потому что», – заметил бармен. Однако жалоб на уменьшение клиентуры мне услышать не довелось.

Не стало меньше клиентов и в кафе «Шоколадница», где до вступления закона в силу курить было можно. «У всех же теперь нельзя, а не только у нас», – поделилась работник заведения. И хотя в кафетерии всё ещё можно купить сигареты, воспользоваться ими вам здесь уже не дадут.

Зато курить можно посетителям некоторых летних кафе на набережной Космонавтов. «Курить можно», – ответил мне сотрудник одного из таких заведений, пояснив, что это – уличная территория. «Пока курить можно», – заметила работница ещё одного похожего кафе. Тем не менее оговорюсь, что во многих других заведениях такого типа на набережной на мой вопрос о курении отвечали отрицательно. Но набережная Космонавтов, конечно, вовсе не исключение из правил. Так, не далее чем на прошлой неделе один мой товарищ смог беспрепятственно покурить в одном из летних кафе на проспекте Кирова. «Судя по тому, что там курили чуть ли не половина посетителей, это не возбранялось», – отметил он.

Покурил? Сникерсни!

Мой отец – курильщик с большим стажем. Недавно, уже после вступления антитабачного закона в силу, ему довелось отправиться на поезде в соседнюю Самару.

Время в пути небольшое – около 9 часов, да и ехать пришлось в основном ночью. Но привычка взяла своё – через какое-то время рука потянулась к сигарете.

Далее у него произошла интригующая беседа с проводницей. «Я вам разрешу покурить, – дружелюбно сказала понимающая женщина. – Только вы «Сникерс» у меня купите». После сделки покурить действительно удалось, хотя вместо привычного тамбура пришлось использовать для этих целей пространство в сцепке между вагонами. Выяснилось, что сцепкой как местом для курения теперь пользуются и сами проводники. А куда деваться? Ведь как быстро бросить курить, в законе не объясняется.

Вольфович VS Europe

Госдума может организовать крестовый поход против иностранной лексики

1 июля выносится на рассмотрение проект, ставящий перед собой задачу внести изменения в федеральный закон «О государственном языке Российской Федерации» и в Кодекс РФ об административных правонарушениях в части защиты русского языка. Авторами проекта стали депутаты ЛДПР во главе с Жириновским.

Андрей Сергеев

Галина Куликова

Ключевая идея законопроекта состоит в том, что неоправданное использование иностранных слов при публичном распространении информации недопустимо и потому должно наказываться штрафом.

Галина Куликова, доцент кафедры русского языка и речевой коммуникации Института филологии и журналистики СГУ, считает, что «в выступлении Владимира Вольфовича было рациональное зерно. Это касается того, что не нужно дублировать заимствованиями исконные слова, когда слова-пришельцы не вносят в язык ничего нового». Однако «специализация понятий, уточнение их, изменения смысловых компонентов иногда требуют нового слова. Часто слова приходят с новыми реалиями, иногда становясь интернациональными, и это – благо. Но вытеснение только ради моды – это неразумно, конечно, и в этом я согласна с Жириновским. Так или иначе, не стоит прибегать к черно-белым решениям».

Вообще, попытки государственного регулирования языка – идея достаточно скользкая, если не сказать сомнительная. Как быть, например, с формулировкой о «публичном распространении информации». Куликова поясняет, что публичная речь подразумевает как средства массовой коммуникации, так и речь выступающего перед аудиторией, на митинге:

«Возможно ли к каждому выступающему публично приставить эксперта? И кто будет выступать в роли такого эксперта?

Не вполне понятно, что имеют в виду авторы поправки к тексту закона, когда говорят об «использования иностранных слов и выражений, не соответствующих нормам русского литературного языка». Языковым нормам они могут соответствовать, но при этом быть лишними в языке».

Между тем проект уже начали обсуждать в Интернете. Кто-то не без иронии заметил, что слово «аналоги» в тексте документа можно было бы заменить «соответствиями». Один умелец посчитал, что если бы штраф за слова иностранного происхождения распространялся на самих депутатов, то им пришлось бы за этот документ выплатить от 480 до 600 тысяч рублей, если считать их юридическими лицами. Кстати, насчет штрафов: они разные. Так, физическим лицам придется платить от 2000 до 2500, должностным – 4000–5000, юридическим – 40000–50000 рублей. Притом вторые и третьи подвергаются еще одной интересной процедуре – конфискации предмета административного правонарушения. Что это, не совсем понятно: за язык будут брать, что ли?

Куликова тоже затруднилась сказать, что следует понимать под предметом правонарушения:

«Вообще, трудно выявить тот список слов, которые подлежат запрету. Разве можно назвать запрещенными все слова, которые присутствуют в словарях иностранных слов? Или запретить слова, ещё не вошедшие в обиход и даже не отраженные в словарях, но которые можно встретить и в СМИ, и, скажем, в рекламных текстах? Среди заимствований есть узкопрофессиональные слова, есть недавно появившиеся в нашем общении, которые ещё не прошли долгий путь освоения языком, слова, которые могут быть неправильно поняты через ассоциацию с уже известными, заимствованными ранее. Например, слово «аниматор». Оно по смыслу близко к массовику-затейнику и не имеет ничего общего с искусством анимации (мультипликации), как можно было бы предположить. В языке же средств массовой информации главным, мне кажется, должен быть принцип, понятно или непонятно широкой аудитории, поэтому журналистам и всем, кто выступает по радио и телевидению, является автором газетных статей, нужно особенно осторожно использовать такие слова, не стремиться во что бы то ни стало щегольнуть иностранным словечком. То же относится и к терминам, часто иноязычным, известным преимущественно специалистам, когда речь обращена к массовой аудитории».

На самом деле всё, конечно, совсем не просто. Кстати, животрепещущая сегодня тема – футбол («ногомяч» то бишь), вот уж где терминологии иностранной хватает: голкипер, дефендер, латераль, либеро, мидфилдер, вингер, стоппер, вингбэк, фуллбэк, инсайд, форвард, плеймейкер. Отказываться? Переходить на русское объяснение? Можно ведь сказать вместо «плеймейкер» «диспетчер». Ах да, «диспетчер» ведь тоже не русское слово, как и «распасовщик». Да-да, ведь корень-то «пас» – от французского passer – «идти». Об этом мы почему-то не особо задумываемся.

Впрочем, не задумываемся мы и о том, что поток иностранных слов не спадает, и вот уже в обиход настойчиво проникает «селфи» или «зафолловить», а, казалось бы, прижившиеся «менеджер» или «промоутер» начинают обозначать сразу столько понятий, что полностью теряют конкретику.

В общем, можно много еще приводить примеров, но нужно ли? Меня лично куда больше раздражают словечки типа «Завчик», «Музейка», «Чернышевка», «Театралка», «Мичуринка». Последнее, к сожалению, в Саратове употребляется куда чаще при разговоре об улице Мичурина (также – Мичурка), а не о сорте французского шиповника и озимой твердой пшеницы. Вот это действительно стоит того, чтобы задуматься.

«Закрой свои белые ноги!»

Нет, положительно надо завершать этот разворот. Новости всё о новых запретах и предложениях что-либо запретить поступают буквально каждый час. Так мы целую газету можем заполнить только такими новостями.

Депутат Госдумы Олег Михеев требует ввести административную ответственность за ношение на территории Таможенного союза сандалий без носков. Как сообщает «Свободный журнал», сандалии на босу ногу, по мнению депутата, представляют опасность для здоровья и «эстетических ценностей населения».

Опасности для здоровья Михеев перечислил подробно: большая вероятность получить травму (как это?), грибковые заболевания, деформацию мышц голени, варикоз нижних конечностей, плоскостопие и хроническую венозную недостаточность. Кроме того, обнаженные – под сандалиями – ноги подвергаются негативным воздействиям окружающей среды: прямые солнечные лучи, дорожная пыль, автомобильные выхлопы.

Кстати, именно Михеев развеселил всю страну, предложив запретить кеды и туфли на высоких каблуках. Такой вот депутат-ортопед, обувных дел мастер. Государство может ко многому обязывать своих граждан, но заставить надевать носки под сандалии – это уж слишком.