Радио Пномпень

Весной этого года Россия показала свою самобытность. Прежде всего во внешней политике. Самобытность оказалась настолько самобытной, что наша страна пришла к конфронтации практически со всем миром.

Не такие, как они

Самобытность внешнеполитическая, понятное дело, требует и внутренней непохожести на все остальные страны. Первые шаги к этому делаются, просто на фоне событий вокруг Украины они не так заметны. Отношения между Россией и Западом давно стали похожи на войну, пока еще холодную, но непримиримую. Россия и почти весь остальной мир движутся в противоположных направлениях.

Понятно, самый яркий пример – отношение к сексуальным меньшинствам. На Западе принимаются законы, легализирующие однополые браки; у нас же закон о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних, который по сути стал реально антигейским законом, развязал руки радикальной «общественности». Еще одна линия фронта – ювенальная юстиция. Готовились мы, готовились применять ее, но Владимир Путин остудил немногие горячие головы:

«Следует избегать слепого копирования чужого опыта, в том числе и по причине небесспорности этих моделей управления общественными явлениями в данных сферах и в тех странах, где наиболее широко применяют правила так называемой ювенальной юстиции».

И конечно же, у нас, россиян и европейцев, абсолютно несхожие взгляды на такие явления, как демократия и тоталитаризм, свобода выборов, пропаганда и информация. Всё больше становится оснований считать, что мы и они – очень разные, совсем непохожие люди. Ярче всего эту точку зрения выразил публицист, член общественной палаты Максим Шевченко:

«Понимание, что мы с большинством западных людей принадлежим, скорее всего, к разным гуманоидным видам, внешне похожим, но внутри уже принципиально иным, не только не покидает – усиливается и укрепляется. С этим непросто смириться – ведь мы привыкли думать, что там живут люди, о которых мы читали книги, смотрели фильмы. А оказывается, там живут какие-то иные существа, совсем не похожие на тех, к кому мы привыкли!

Старый мир Запада с его образами людей, жаждавшими свободы и ненавидевшими тиранию, злодеями и героями – больше не имеет смысла. Похоже, что и человек как индивидуум на Западе тоже больше не имеет смысла. Человека там, похоже, отменили».

Вот так, человек как вид, оказывается, существует только в России. Но для того, чтобы homo russicus (наверное, так?) не сбился с намеченного для него духовного пути, предпринят ряд мер.

Самым обсуждаемым шагом стал документ, разработанный в министерстве культуры РФ, который носит название «Основы государственной культурной политики». Уже первые тезисы вызвали бурное обсуждение: Россия не Европа и не сводится к Востоку и Западу, «сохранение единого культурного кода требует отказа от государственной поддержки культурных проектов, навязывающих чуждые обществу ценностные нормы», отказ от мультикультурности и толерантности, решение о том, что «не всё, что предъявляется под видом «современного искусства», вправе рассчитывать на государственную поддержку.

Мы, блин, люди высокой культуры

Совсем недавно, буквально на днях, президентом был подписан указ о запрещении нецензурной лексики в театре, художественных фильмах и других произведениях искусства. Парадокс получается: мы за самобытность, но без крепкого словца. Как же так? Тем более что жизнь такая, что не захочешь, а выругаешься. Это, так сказать, в быту. Но как правдиво отобразить в кино, на сцене или в поэме современную жизнь рабочего поселка? В стиле: «Извините великодушно, коллега, вы уронили мне на ногу кувалду?» И потом, что делать с теми, кто успел выразиться до указа? С Владимиром Сорокиным, Юзом Алешковским? Да и классики не без греха. Как там было у Владимира Владимировича Маяковского: «По скверам, где харкает туберкулез, где *** [кто теперь?] с хулиганом да сифилис». Да и наше всё Александр Сергеевич тоже не чурался.

И что же получается, предыдущая мера по усилению и укреплению нравственности оказалась недейственной? Все эти пометки «+6», «+12» и так далее? Похоже, что так. Я, например, видел компакт-диск английской группы Cream, где играл великий гитарист Эрик Клептон, с пометкой «+12». Кто может объяснить смысл? В общем, так: ругаться на сцене больше не будем, будем по-прежнему делать это на открытом воздухе. Прислушайтесь к разговорам на улице – мало кто обходится без мата.

Впрочем, как многие наши законы последнего времени, если они не касаются гражданских свобод, антиругательный закон содержит лазейки. Вот цитата из речи министра культуры Мединского: «Я считаю, что, если фильм выходит в широкий прокат, в нем мата быть не должно. Если законопроект будет принят, то выдача прокатного удостоверения фильму, содержащему нецензурную брань, будет запрещена. При этом возможен будет показ такого фильма на фестивалях. Один-два фестивальных показа можно будет провести». Как это ни странно, на фестивалях ругаться можно. А если фильм возьмет Гран-при в каких-нибудь Каннах? Или нам Канны не указ?

А заместитель министра культуры Григорий Ивлиев вообще заявил, что понятие «нецензурная брань» пока юридически не закреплено: «Еще предстоит работа, есть филологи, которые могут провести соответствующие экспертизы». А как же знаменитое, авторства Александра Иванова определение: «Слов немного, быть может, пяток, но какие из них комбинации!»?

Кстати, автором законопроекта числится кинорежиссер Святослав Говорухин, правда, он уже давно ничего не снимает, политикой озабочен.

Экстра-патриот против просто патриота

Ладно, это был некий отход в сторону от основной темы. Продолжим о самобытности нашей культуры. Старания министра Мединского не всеми были оценены по достоинству. Есть такой депутат – единоросс, естественно – Евгений Федоров. По его речам складывается впечатление, что ощущает себя Федоров партизаном в захваченной американским госдепом России. Но не сдается, а совершает смелые атаки на врагов. Недавно лихому набегу подверглось ведомство Владимира Мединского и сам министр.

Выступая в Госдуме, Федоров неожиданно обвинил министра культуры в том, что тот потворствует «пятой колонне» в российской культуре.

«Сорос, Британский совет, бюджеты государственного департамента США и прочие интервенты – грантоорганизаторы», через свою «пятую колонну» в России организовали финансирование российскими налогоплательщиками разрушение собственной же культурной среды. Самому же Мединскому «не удалось развернуть министерство культуры на национальный курс, о котором говорит президент».

В качестве примера, как российские деньги тратятся на разрушение нашей культуры, депутат-единорос привел знаменитый театральный фестиваль «Золотая маска».

«Например, «Золотая маска» – 100 миллионов рублей подведомственных министерских денег, плюс правительство Москвы, плюс спонсоры из госбанков, а результат – премию музыкального жюри получили три гастарбайтера из Таджикистана – сантехники, видимо чинившие прохудившийся унитаз в одном из театров, где и была впоследствии ими поставлена чудо-сцена», – изложил свое видение ситуации парламентарий.

Федоров призвал Мединского «брать под контроль подведомственную культурную политику и организовывать национально-ориентированную политику в министерстве».

Министр дал отпор, написал в думу семистраничную жалобу уже на самого Федорова и потребовал от комитета по этике привлечь злоязыкого депутата к ответственности. Попутно дал некоторые разъяснения. В частности, по поводу неполиткорректной речи о трех гастарбайтерах объяснил, что это профессиональные артисты Абдумамад Бекмамадов, Покиза Курбонасейнова и Аджам Чакабоев – из таджикского Горного Бадахшана, которые вынуждены работать разнорабочими в Москве. Спектакль «Акын-опера» с их участием поставлен режиссером Всеволодом Лисовским в московском «Театре.Doc» и посвящен трудовым будням мигрантов в Москве.

Клиническое

Еще со времен адмирала Шешковского самобытность мы понимаем просто: всё свое – исконно-посконно-домотканое, и ничего чужого. Хотя в таких случаях принято говорить и писать «чуждого» – так солиднее. То боролись с космополитизмом и низколонноством перед Западом, то с абстракционизмом, на своем последнем издыхании советская власть запрещала рок-музыку. Похоже, эти времена возвращаются. Но начали не со взрослых – их культурные увлечения изменить сложно, – а с детей.

Печально известна история с запретом учебника математики для младших классов. «Содержание учебника математики не способствует формированию патриотизма. Герои произведений Родари, Перро, братьев Гримм, Милна, Линдгрен, Распе, гномы, эльфы, факиры со змеями, три поросенка вряд ли призваны воспитывать чувство патриотизма и гордости за свою страну и свой народ». Думаете, это был единичный эпизод? Вовсе нет.

Научно-методический совет по учебникам при министерстве образования призвал оградить детей от зарубежной литературы. Текст словно под копирку снят с процитированным выше мнением эксперта: «Герои произведений Джанни Родари, Шарля Перро, Астрид Линдгрен вряд ли призваны воспитывать чувство патриотизма и гордости за свои страну и народ. Более того, эти книги отрицают семейные ценности и формируют у детей неуважение к родителям». Попутно Том Сойер обвинен в пропаганде бродяжничества. Я смотрел сюжет по этой теме на питерском ТВ-100. Там представители патриотической общественности – один из движения «Народный собор», другой из «Коммунистов России» – много чего похожего наговорили: «Метлой поганой вымести эту погань американскую – Санта Клауса, Скруджа, весь этот Диснейленд». «Дюймовочка эксплуатировала гномов», – это, понятно, коммунист. И Шарлю Перро досталось особенно: персонаж его сказки выгонял детей в лес на голодную смерть, Красная Шапочка ложилась в постель к волку. Критики не учли или сознательно замолчали, что и в русских сказках далеко не всё без греха: и мачеха падчерицу на мороз выгоняет («Двенадцать месяцев»), а главный герой других сказок то с лягушкой целуется, то с царевной, в гробу лежащей. Сами понимаете, что это за дела.

Рекомендации постепенно воплощаются в жизнь. Вот уже в Театре на Таганке (!) режиссер Елена Королёва поставила сказку Джанни Родари «Приключения Чиполлино» так, что герои не свергают Принца Лимона, а обращаются к нему с просьбой облегчить их страдания, и Принц милостиво соглашается. Правильно, в противном случае – пропаганда массовых беспорядков и разного другого экстремизма.

Мне почему-то кажется, что, надругавшись над детской литературой, чиновники не успокоятся. Уж если бороться с чуждой нам культурой европейских и вообще западных «нечеловеков», то с полной силой и широким размахом. Так, чтоб под корень.

Журналист Иван Давыдов на портале «Слон.ру» ведет рубрику «Мои пять копеек». Он где-то отыскал и опубликовал запись передачи «Радио Пномпень» от 15 мая 1975 года. Это радио красных кхмеров. Помните, были такие с вождем Пол Потом.

«Когда наши братья и сестры из революционной армии, сыны и дочери наших рабочих и крестьян захватили Пномпень и другие города, они ужаснулись, увидев длинноволосых мужчин и юнцов в странной одежде, совершенно неотличимых от женщин. Наши национальные особенности, традиционный уклад, обычаи, литература, искусство и культура были полностью уничтожены американским империализмом и его предшественниками. Развлечения, темп и ритм этой музыки – всё построено по империалистическому образцу. Ничего не осталось от традиционных, чистых, здоровых души и характера нашего народа, на их место пришли империалистические, порнографические, постыдные, извращенные и фанатичные нравы».

Будто депутат Федоров писал. Надо напоминать, что в целях улучшения нравов красные кхмеры уничтожили от одного до трех миллионов камбоджийцев. В основном мотыгами забили.

И уж если мы заговорили о клинических явлениях, нельзя не вспомнить питерского депутата Милонова. Он выступал против участия российских артистов в конкурсе «Евровидение». Милонов убежден, что выступление россиян на сцене «Евровидения» будет «противоречить курсу культурного и нравственного обновления, на котором стоит Россия сегодня. Более того, даже трансляция этого конкурса в нашей стране может оскорбить миллионы россиян».

К Милонову почему-то не прислушались: в загнивающем Копенгагене выступают россиянки сестры Толмачевы, а канал «Россия-1» конкурс транслирует. Кто знает, не в последний ли раз.