И грязь, и «пропасть зелени»

Исследование вопросов экологии началось во второй половине XX века. В XIX веке проблема взаимоотношений населения города с природой ещё не была осознана, но некоторые саратовские летописцы, историки, этнографы, краеведы (Г. А. Скопин, А. Ф. Леопольдов, Ф. В. Духовников и Н. Ф. Хованский и др.) в своих трудах фиксировали погодные условия и экологические бедствия. Благодаря их трудам мы знаем, что голод, пожары, эпидемии не были редкостью для саратовцев. Их можно назвать факторами природного давления на городское население. Однако были в истории Саратова моменты, когда к экологическим бедствиям добавлялись еще и социальные.

Очень тяжелым оказался для Саратова 1774 год, когда во время восстания под предводительством Пугачева город был разорен. Ситуация осложнялась произошедшим весной опустошительным пожаром и вслед за ним – летней засухой. Не менее трагичным стал 1775 год. За присягу самозванцу правительство отказало Саратову в помощи, и от голода в городе умерли до тысячи человек. Положение горожан усугубляла и ужасная антисанитария.

Всю зиму 1775 года саратовцам не разрешали похоронить казненных участников восстания. Их трупы для устрашения оставались висеть на виселицах и на колесах. (На горизонтально укрепленных колесах находись останки людей, подвергнутых казни через четвертование.) Домашние животные – коровы и лошади, – проходя мимо виселиц, обнюхивали и облизывали повешенных.

Как выяснилось во время таяния снега, на улицах и за городом тоже оказались трупы. Из «мертвых тел», когда они начали оттаивать, «открылось течение». Распоряжение о захоронении их в отдалении от города было отдано 8 марта 1775 года, однако только через двенадцать дней его начали приводить в исполнение. В Саратове возникло «великое смущение» и «великое негодование» – жители боялись вспышки эпидемии.

Кроме того, на постоялых и городских дворах «превеликое множество [было] накоплено конского и скотского помету». Навоз лежал и на берегу Волги; здесь же находилась масса палых лошадей, коров и телят. Все это с приходом тепла начало разлагаться.

Конечно, уже издавна были в губернии экологические проблемы и вполне «рукотворные». Например, «безжалостное истребление лесов» населением. А в конце 30-х годов XIX века с быстрым расширением территории Саратов стал «скуден водою». Недостаток воды сказывался на характере застройки города. Дома жителей «жались» к Волге». Разумеется, скученность не способствовала улучшению санитарного состояния улиц и влекла за собой повышение опасности пожаров.

Промышленность Саратова первой половины XIX века была представлена следующими предприятиями: два колокольных завода, два «клейных», семь салотопенных, три кожевенных, два мыльных, пять прядильных и канатных фабрик, три табачные. Все они, конечно, производили выбросы в атмосферу.

Знаменитый саратовский журналист И. П. Горизонтов опубликовал в газете «Саратовский листок» за 1885 год цикл статей под названием «Письма к приятелю». Здесь есть заметки о санитарном состоянии Тулупного переулка в Саратове, в котором жили ремесленники, занимавшиеся выделкой овчин и пошивом тулупов. Данный промысел существовал и в первой половине XIX века, и ранее.

«Тулупный переулок, – по словам журналиста,– чрезвычайно напоминает тоннель, пробитый где-нибудь в скале – до того он узок и похож на галерею подземного хода. <...> От всего переулка, а равно и от его обитателей издалека несется специфический запах кислой шерсти и дубленой кожи. Еще подходя к Тулупному переулку обоняние ваше в буквальном смысле поражается острым и тяжелым ароматом, который, впрочем, жителями этой местности выставляется как целебный и отгоняющий всякие заразные болезни, вроде холеры, дифтерита и пр[очих]».

Горизонтов указывает и причину устойчивости неприятных запахов: «Гигиеническая обстановка переулка не из блестящих: помои, рассолы из чанов, комья грязной шерсти выбрасываются прямо на улицу и узость этой последней и вышина домов не позволяют нашему даровому и лучшему из санитаров – солнцу – высушивать всю эту мерзость, и вот там все гниет и пахнет <...>«.

В воспоминаниях современников в качестве символа низкого уровня благоустройства города выступают немощеные саратовские улицы. Вряд ли в повседневной жизни Саратова практиковалась очистка улиц и даже площадей от травы (скорее всего, и от навоза), и подметание улиц считалось ненужной роскошью.

Однако нельзя сказать, что в те стародавние времена ничего не делалось для улучшения экологии города. В первой половине XIX века жители Саратова начали усиленно заниматься промысловым садоводством. Приезжие неизменно отмечали в Саратове (особенно летом) его богатое зеленое убранство. В частности, крупнейший русский историк XIX века Костомаров, который был сослан в Саратов и прибыл сюда в 1848 г., впоследствии вспоминал о красоте местного городского пейзажа. Главную прелесть его, по словам Костомарова, составляли Волга, горы и сады. Описывая город, он отмечал в нем «пропасть зелени».