Неспортивные войны
В декабре 1979 года советские войска вошли в Афганистан. В ответ на это более 50 стран бойкотировали летние Олимпийские игры 1980 года в Москве.
В ноябре 2001 года, после месяца массированных бомбардировок американской авиацией и ракетных обстрелов, в Афганистане высадился первый крупный воинский контингент США – около тысячи морских пехотинцев. В феврале 2002 года в Солт-Лейк-Сити, в США, прошла зимняя Олимпиада. Никто ее не бойкотировал. Натовский контингент в Афганистане очень скоро разросся во много раз и находится там до сих пор.
Бойкот московской Олимпиады был организован по призыву президента США Джимми Картера. Но, что существенно, обширную кампанию по бойкоту организовал знаменитый диссидент Владимир Буковский. Точно так же совсем недавно он поддержал европейскую кампанию по бойкоту сочинской Олимпиады «в связи с нарушением прав человека в России».
В декабре 2007 года Буковский объявил о намерении выдвинуть свою кандидатуру на выборы президента РФ и приезжал ненадолго из Англии в Россию. В интервью петербургскому корреспонденту издания «Газета», где я тогда работал, он скромно заметил:
«Со мной советовались Тэтчер, Рейган, Коль – мои хорошие друзья. Я считаю, что человек должен идти в политику, только когда чувствует, что ему необходимо выполнить некую миссию и что никто, кроме него, ее не выполнит. Например, целью Рейгана было обломать зубы Советскому Союзу...»
Прочитав присланное собкором интервью, я лишний раз утвердился во мнении, что Буковский очень не любит (мягко говоря) не только советскую власть, а и всю мою страну в целом.
Но вернемся к двум вторжениям. Предвижу доводы: дескать, мы вошли в Афганистан не совсем понятно, зачем и почему, а американцы – с тем чтобы разгромить «гнездо» террористов в ответ на теракты 11 сентября 2001 года. Но, во-первых, были у советского руководства свои серьезные резоны, была у этого геополитического решения своя логика. Что же касается американцев, то мое мнение об атаках ведомых террористами самолетов на башни Всемирного торгового центра, высказанное тогда же, в сентябре 2001-го, в «Независимой газете», мало изменилось.
Сами Соединенные Штаты, как и другие сверхдержавы разных эпох, бесцеремонно вмешивались и теперь вмешиваются в своих интересах в жизнь суверенных государств, и неудивительно, что бумеранг иногда возвращается.
Признаться, мне дата 11 сентября напоминает прежде всего не о манхэттенских терактах – при самой искренней скорби о погибших мирных людях. Что поделать с памятью? Для меня 11 сентября – это начало пиночетовского переворота в Чили в 1973 году. Переворота, подготовленного, как это теперь уже известно, многими месяцами разрушительной работы американских спецслужб.
Почему я вспоминаю не натовские бомбежки Югославии, не Ливию, не Ирак? Почему именно американское участие в свержении избранного народом президента Сальвадора Альенде?
Странно иногда перекрещиваются события. На днях в Саратове побывал Александр Розенбаум и возмутился тем, что памятник воинам-интернационалистам на 3-й Дачной окружен торговыми ларьками. Правильно возмутился, молодец. Я знаю, что Розенбаум ездил в Афганистан во время боевых действий и пел для советских солдат, не обращая внимания на то, нужна эта война или нет. Знаю, что ветераны-афганцы это помнят и ценят. Но – опять же что делать с моей памятью – о Розенбауме я помню прежде всего вот это:
«– Говорят, что вы виделись с Пиночетом?
– Это было 7 лет назад. Он мне понравился: крепкий, воспитанный, хороший дед. Настоящий вояка. Но свои выводы о доне Аугусто и его правлении я сделал не по встрече, а по тому, что увидел в Чили. Если бы у власти остался Альенде, эта страна бы кончилась.
– А репрессии?
– Пиночет убрал с дороги только 3 тысячи – тех, кто с оружием в руках выступил против режима. Туда же попал и обыкновенный кабацкий лабух Виктор Хара, из которого сделали невесть что. А он просто пошел со всеми будоражить».
(«Аргументы и факты», выпуск 36 (1141) от 4 сентября 2002 г.)
Если Розенбаум так ненавидит социализм и всё с ним связанное – на здоровье, пусть ненавидит, тем более теперь в России это можно демонстрировать без опаски. Приуменьшает в несколько раз число жертв хунты, «убранных с дороги», – ладно, допустим, не знал всей правды. Но оскорблять память своего коллеги, такого же музыканта (или такого же лабуха?), жестоко убитого путчистами, – это уж просто гаденько.
А вспомнив о чилийском перевороте, как же не вернуться к фигуре Буковского – «обменяли хулигана на Луиса Корвалана». Несколько лет назад по случаю очередной круглой даты того обмена Буковский снисходительно отозвался о Корвалане: дескать, коммунист не понял, что мир изменился, и сам меняться не стал.
Корвалан, и правда, не стал меняться – за исключением внешности. Сделав пластическую операцию, чтобы не быть узнанным и схваченным, он вернулся в Чили и продолжал бороться с пиночетовским режимом.
А Буковский в вышеупомянутом интервью на вопрос «У вас нет желания вернуться жить в Россию?» ответил:
«Нет. Я готов приезжать сюда время от времени, но не более».
Зачем жизнь плетет такие немыслимые узлы и петли из человеческих судеб и исторических событий? Может быть, для того чтобы мы увидели хорошо знакомые фигуры с разных сторон и оценили их как следует?