Интернациональный долг, не оплаченный до конца
Значительный юбилей отмечала страна в минувшую пятницу. 15 февраля 1989 года последняя колонна ограниченного контингента советских войск в Афганистане вернулась на Родину. 25 лет минуло с тех пор.
Что знали об афганской войне те, чья молодость пришлась на 80-е годы прошлого столетия? О том, как матери ребят призывного возраста шептали про себя: «Только не в Афган!» Как в твоей школе стало известно о гибели на войне в Афганистане красавца-парня. Он пел и играл на гитаре в вокально-инструментальном ансамбле на школьных вечерах (они еще не назывались «дискотека»), на него заглядывались все девчонки. И вот – только портрет на стенде в школьном коридоре. Известно, что он героически погиб «при выполнении боевого задания». Какого именно задания, не знает никто.
Тогда, в 80-х, погибших мальчиков привозили на родину в цинковых гробах, «обшитых» сверху досками. И в обиход вошло страшный термин «груз-200». Вплоть до 1987 года цинковые гробы с телами погибших хоронили в полутайне, а на памятниках запрещалось указывать, что солдат погиб в Афганистане.
Война началась в декабре 1979 года, когда в Афганистан был введен ограниченный контингент советских войск, и завершилась в феврале 1989-го после вывода советских войск с территории суровой горной страны.
В 1978 году после революции к власти пришла Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА), провозгласившая страну Демократической Республикой Афганистан (ДРА). Молодая республика с просоветским режимом обратилась к СССР за помощью. А Советский Союз стремился обезопасить южные границы страны, боролся с угрозой распространения исламского фундаментализма в мире и в среднеазиатских советских республиках.
На поддержку кабульского правительства из бюджета СССР ежегодно расходовалось около 800 млн долларов США. На содержание 40-й армии и ведение боевых действий – около трех миллиардов долларов.
Больше 750 тысяч советских солдат и офицеров прошли через ту войну, и больше 15 тысяч из них не вернулись, без малого 54 тысячи были ранены, 417 пропали без вести. Лепта Саратовской области: шесть тысяч участников, 138 погибших.
Более 200 тысяч солдат и офицеров, прошедших Афганистан, за героизм и мужество были награждены орденами и медалями СССР. Восьмидесяти шести военнослужащим присвоено звание Героя Советского Союза, шести – Героя Российской Федерации.
Из интервью командарма 40-й армии Бориса Громова:
«Ветераны боевых действий должны рассказать молодому поколению правду об афганской войне, сделать всё от них зависящее, чтобы не допустить историческую ложь «массового поражения».
По данным социологического опроса, проведённого в декабре 1989 года (участвовали около 15 тыс. человек, причём половина из них прошла через Афганистан), присутствие советских военнослужащих в сопредельной стране оценили как «выполнение интернационального долга» 35% опрошенных афганцев и лишь 10% не воевавших респондентов. Как «дискредитацию понятия интернациональный долг» войну оценили 19% афганцев и 30% остальных опрошенных. Как «наш позор» участие СССР в войне определили лишь 17% афганцев – и 46% других респондентов. 17% афганцев заявили: «Горжусь этим!», тогда как из прочих подобную оценку событиям дали только 6%.
После распада СССР прекратилась поддержка просоветского режима в Афганистане. В апреле 1992 года он был свергнут вместе с лидером Мохаммадом Наджибуллой. В Афганистане начался новый этап Гражданской войны – теперь уже между различными группировками победивших моджахедов.
Информация об афганской войне долгое время была засекречена. Теперь воины-афганцы приравнены к участникам Великой Отечественной войны, в городах и сёлах появились монументы воинам-интернационалистам.
Существует множество общественных организаций, поддерживающих тех, кто прошел через афганскую войну. В нашей области таких более десятка.
В 90-х ветераны той войны начали отмечать День воина-интернационалиста – 15 февраля, в день вывода советских войск с территории Афганистана в 1989 году. С 2011 года праздник обрел официальное название: День памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества.
В 1998 году в Саратове на задворках Славянского рынка на 3-й Дачной был открыт первый памятник воинам-афганцам. Каждый год в канун 15 февраля у мемориала проходят памятные мероприятия. Сейчас обсуждается возможность перенесения памятника в сквер у строящегося собора Петра и Павла.
Из интервью командарма 40-й армии Бориса Громова:
«Если же и говорить об ошибке, то важнейшим очевидным стратегическим просчетом руководства Союза, принявшего решение о вводе ограниченного контингента войск в Демократическую Республику Афганистан, стало то, что, придерживаясь старой идеологической схемы, боевые действия в ДРА сделали для собственного народа тайной за семью печатями».
В 2009 году в Саратове появился еще один памятник воинам-интернационалистам на Соколовой горе. Монумент внушительный, но скульптура Александра Садовского не избалована вниманием. Находится в труднодоступном месте. Тут тоже собираются воины-афганцы и представители власти в памятную дату поклониться памяти защищавших интересы социалистической Родины за ее пределами.
Сергей Авезниязов:
АФГАНСКОГО СИНДРОМА НЕТ. ЕСТЬ СИНДРОМ НЕУДАЧНИКА
Председатель саратовского отделения «Боевого братства» Сергей Авезниязов поначалу отослал меня к интервью командарма 40-й армии Бориса Громова. Дескать, там вся правда об афганской войне. Но потом все-таки уделил несколько минут. Не может же боевой офицер отказать даме!
– Сергей Климентьевич, сейчас, по прошествии 25 лет, скажите, нужна ли была та война?
– Нужна. Иначе поток наркоты, который сейчас захлестнул Россию, накрыл бы ее гораздо раньше. Еще тогда, если некоторые солдаты начинали курить траву, считалось, что командир недоглядел. Мы их отправляли назад, в Союз. Это считалось позором.
– Когда вы попали на войну в Афганистан?
– К нам в полк, где я служил лейтенантом, пришла разнарядка. Я считал за честь служить в Афганистане. Нам в училище преподавали боевые офицеры. Они делились своим опытом, разбирали ошибки ведения боя в горно-пустынной местности. Такого нет ни в одном учебнике. В Афганистане я оказался в конце 1987 года и прослужил год и два месяца, до окончания войны.
– Это была ее последняя фаза. Тогда уже разрешалось писать на надгробиях, что боец погиб в Афганистане?
– Разрешалось. Но если погибал солдат, считалось, что офицер виноват. Очень тяжело было объяснять семьям погибших, почему я здесь, а их сын – там.
– Многие, вернувшись с войны, не находили себя в мирной жизни. Тогда появился термин «афганский синдром»...
– Вьетнамский синдром, афганский, чеченский... Это ярлык. Люди просто злоупотребляли. Мужчина должен жить ради чего-то. Офицер живет ради Родины, есть семья – ради семьи. Если мужик, тем более женатый, лежит на диване, смотрит телевизор и рассуждает о своих проблемах, стараясь утопить их в алкоголе, то это не мужик, а носитель штанов. Есть просто синдром неудачника – сломаться и пить водку.
Многое зависит от воспитания в семье. Мальчишка не должен быть «ботаником», у которого рука – продолжение компьютерной мышки. Вот этот убийца в московской школе играл в стрелялки. Ему казалось, что человека убить легко. Это упущение в семье. Надо больше вкладывать в образование детей (в виду имеются не только деньги, но внимание. – Прим. авт.). Какие дети, такая и старость. Удивляет разрушение семейных ценностей. В доме-интернате живет ветеран афганской войны, полковник. Спрашиваю, почему он не живет с дочерью. Отвечает, что у нее своя семья. А отец, значит, не ее семья?
– К вам в «Боевое братство» люди обращаются со своими проблемами?
– Хотелось бы, чтобы они приходили вместе работать. Отделения нашей организации есть не во всех районах области. Когда спрашивают, почему в каком-то районе его нет, отвечаю, что там все проблемы решены. Хочется не решать проблемы, а вместе работать, чтобы жизнь становилась лучше.
– Но ведь люди, наверное, ищут и простого общения с прошедшими через одни испытания, вспоминают войну.
– Знаете, война у всех разная. У солдат – одна, у офицеров другая, у генералов третья. Есть война глазами летчиков, танкистов, пехотинцев...
– Сейчас у афганцев есть льготы, как у участников Великой Отечественной войны...
– Дело не в льготах. Мужики в 40–50 лет не должны ждать подарков под елкой. Когда начинают жаловаться, я отвечаю: какие вы, так к вам и относятся.
– Но что-то вы все-таки хотели бы сделать для ветеранов-афганцев?
– Я считаю, что нужно министерство ветеранов. Такое, как в США. Чтобы человек обращался в одно место, и там им занимались. Сейчас проблемы ветеранов решают различные министерства и ведомства. А у семи нянек дитя, как известно, без глазу.
15 февраля участник боевых действий, кавалер двух орденов Мужества и других наград Сергей Авезниязов отметил день рождения. Поздравляем!
«Мы не рвались на ту войну»
Первый в Саратовской области памятник погибшим воинам-афганцам появился в Балашове – в 1990 году, через год после вывода советских войск из Афганистана. Домой с той войны не вернулись 12 балашовцев.
Памятник был сооружен на пожертвования жителей города и района, прихожан православного храма архангела Михаила. Сейчас в районе живут около 1000 человек, исполнявших долг в Афганистане, называемый в то время интернациональным. Среди них много выпускников Балашовского авиационного училища.
– Солдаты и офицеры не рвались в Афганистан, нас втянули в эту войну, – с горечью замечает заместитель руководителя Балашовского отделения «Боевого братства», майор запаса Александр Заикин. – Но нас так воспитывали, что приказ мы должны выполнять. Бог дал мне счастье не убить на этой войне ни одного человека. Может быть, потому и сам я вернулся оттуда невредимым, без ранения. Я преклоняюсь перед простыми солдатами, которые проявляли мужество и героизм на службе Отечеству.
В балашовских школьных музеях хранятся фотографии и истории солдат и офицеров, не вернувшихся с войны. Общественники в прошлом году открыли 8 мемориальных досок в образовательных учреждениях района, в этом году планируют закрепить еще 9 плит. Раньше для этого было достаточно согласия администрации школы, но теперь возникли сложности: часть районных депутатов не считают необходимым увековечивать все имена участников боевых действий.
Андрей Карцев, участник афганской войны в 1985–1987 годах:
ДО ВОЙНЫ Я ЛЕТАЛ В ОБЛАКАХ, А ВЕРНУЛСЯ ЗРЕЛЫМ МУЖИКОМ
– Расскажите, как вы попали в Афганистан.
– Попал по призыву. После школы я поступил в техникум, мне дали год отсрочки, а в 19 лет забрали в армию. Сначала отправили на учебку в Туркмению, а потом под Герат. Служил в противотанковой батарее мотострелкового полка.
– Помните, как восприняли эту новость?
– Тогда, в 85-м, все уже ясно представляли, что там происходит. Шел непрерывный конвейер по поставке «пушечного мяса». Никаких иллюзий я на этот счет не питал. Но у меня не было ни страха, ни радости, только хотелось, чтобы поскорее уже призвали и всё это закончилось.
– Не было ненависти к тем, кто вас туда направил?
– Нет. Это воспринималось как одна из жизненных обязанностей: выучиться, работать, жениться, воспитать детей. Мужчина обязан отслужить в армии – два года отдай, не греши. А направить могут в любое место: кому-то повезло – в Москву, кому-то нет – в Афганистан.
– Много ли ваших друзей, однокурсников тоже оказалось в Афганистане?
– Нас призвалось 25 человек, а в живых осталось человек 6–7. Многие погибли там, трое – уже здесь, в Союзе. Не только от ранений, но и от желтухи, тифа и других заболеваний. Сказывалась антисанитария. Но самое тяжелое, я думаю, – это климат: мы, жители средней полосы, к такой температуре не привыкли, перепады температуры переживали тяжело.
– Каким вы видели врага?
– Враг для нас поначалу казался чем-то образным, ненависти к конкретным людям не было. Ненависть пришла потом, когда увидели, что вытворяют с нашими солдатами: отрезают головы, вспарывают животы, звезды рисуют ножами... Но это приходит со временем. А вначале ты – девятнадцатилетний парень, которому хочется поиграть в войнушки.
– Как складывались отношения с местным населением? Действительно ли моджахеды пользовались всесторонней поддержкой населения?
– А каково было отношение у нас к немцам во Вторую мировую войну? Мы для местных жителей в Афганистане были те же захватчики, которые хотят уничтожить их страну. Мое личное мнение: нас просто ненавидели. Мы были предупреждены, когда ходили в кишлак, что ничего из их рук брать не стоит. Кружку воды не попросишь. Мой сослуживец получил пулю от маленького ребенка.
– Изменилось ли в тот момент ваше отношение к вере?
– Тогда ведь не приветствовалась религия, но мы верили, каждый во что-нибудь. Я всегда верил в бога, но там... Я даже после армии хотел пойти в семинарию. Знакомые отговорили, сказали, что я не готов.
– Какова была цель советского государства? Кто-то считает, что полностью уничтожить повстанческое движение, кто-то говорит, что на какое-то время обеспечить стабильность.
– Цель была – привести к власти лояльное Советскому Союзу правительство. Но они, наши руководители, не учли религиозности населения этой страны и – может, это некорректно звучит – его алчности. Почему воевали противники? Из-за денег. Кто такие душманы? Это те же крестьяне, которые днем пашут землю, а ночью идут убивать наших. Они очень бедные, война для них – важный источник дохода.
– Почему в 1989 году Советский Союз вывел из Афганистана свои войска?
– Потому что понял бессмысленность всего этого: за что, как и почему гибнут люди. Они искали повод, как красиво оттуда выйти, вот и вышли.
– На ваш взгляд, эта миссия оказалась провальной?
– Не хочу судить, насколько провальная она была для нашего государства. Скажу, что это значило для таких, как я. Может, со мной согласятся не все, но для меня это было не зря. Это была очень хорошая школа жизни. Сколько ребят там становилось мужчинами! До войны я летал в облаках, а вернулся зрелым мужиком. Сейчас в армию уходят мальчиками и возвращаются мальчиками, при этом мнят себя героями.
– А как вас встречали на Родине?
– Я отслужил в Афганистане полтора года, а после того как перенес тяжелую форму желтухи и несколько контузий, был переправлен дослуживать в Узбекистан. Помню, что вернулся в город рано утром. И шел пешком с вокзала до Сенного – просто прогуляться по городу. Конечно, близкие меня ждали и были счастливы.
– Есть такое понятие, как «афганский синдром». Один наш собеседник сказал, что им страдают только бездельники.
– Я с ним согласен. Так ведут себя либо алкоголики, либо бездельники. Те, кто не нашел себя. Приходят они из Афганистана и начинают бравировать: я туда не пойду, я сюда не пойду. У меня не было повода считать себя героем или страдальцем. Я сразу же устроился на работу шофером и зажил по-новому.
– Как вы оцениваете поддержку со стороны государства участников афганского конфликта в советское время и сейчас?
– Раньше можно было получить квартиру, были специальные магазины, система льгот. Сейчас поддержки нет никакой. Ну хоть транспорт пока еще льготный. Они нам фактически говорят: «Мы вас туда не посылали!» Я что, сам туда пошел?!
– Знали ли вы тогда, за что воюете? Не изменилось ли ваше представление о тех событиях спустя годы?
– Не изменилось. Нам внушили, что мы должны исполнить свой интернациональный долг даже не перед властью, государством, а перед Родиной. Я в это верил и считаю так до сих пор. Значит, так было нужно.
Николай Телегин, руководитель Саратовского отделения Российской общественной организации инвалидов войн и военных конфликтов:
ИНФОРМАЦИЯ О ВОЙНЕ ЗАМАЛЧИВАЛАСЬ. ОСОБЕННО В ПЕРВЫЕ ГОДЫ
– Николай Иванович, правда ли, что информация о войне в Афганистане в СССР замалчивалась?
– Действительно, власти старались не допустить распространения информации. Особенно в первые годы войны. Я как раз в это время служил в Афганистане. Причем служить в армии я хотел, призвали – пошел. Солдатом. Так вот, поначалу, когда наши ребята погибали, в военкомат втихаря привозили цинковые гробы, «обшитые» деревянными ящиками. Гроб не должен был стоять дома ни одного дня, сразу хоронили. И на памятнике не разрешали писать, что военнослужащий погиб в Афганистане. Просто «погиб при исполнении служебного долга».
– И когда положение изменилось?
– В 1983 году вышло постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О льготах военнослужащим, рабочим и служащим, находящимся в составе ограниченного контингента советских войск на территории Афганистана и их семьям». Постановление имело гриф секретности, доступ к нему был ограничен до 1988 года. До выхода постановления у афганцев не было никакого правового статуса, с 1983 года их приравняли к участникам Великой Отечественной войны. Льготы были предоставлены и семьям погибших.
Тех, кто служил до 1983 года, не награждали. «Иконостасы» из наград на груди появились только у тех, кто участвовал в завершающей фазе войны. Сначала, когда военнослужащие возвращались после Афганистана к мирной жизни, они оказывались наедине со своими проблемами. Никаких мероприятий по реабилитации, никаких центров по адаптации тогда не было. В нашей области есть афганцы, которых признали инвалидами уже позже. В результате травм и ранений, полученных во время службы.
– Пик внимания к участникам боевых действий в Афганистане приходится на 15 февраля – День памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества. Так этот день называется с 2011 года, раньше его неофициально отмечали как День воина-интернационалиста.
– Конечно, хотелось бы, чтобы внимание было постоянным. В этом году, по случаю 25-й годовщины вывода советских войск из Афганистана, мероприятий запланировано больше, чем обычно. Воинов-афганцев чествуют в районах области. В Саратове 14 февраля будет возложение венков к памятнику воинам интернационалистам на Соколовой горе, 15 февраля – в Ленинском районе, к первому памятнику афганцам в Саратове. Участникам памятных событий вручат юбилейные медали «25 лет вывода советских войск из Афганистана».
– Сколько жителей Саратовской области прошли через афганскую войну?
– Около шести тысяч. 138 наших земляков погибли. Сейчас в области действует около десятка общественных организаций, защищающих интересы ветеранов афганской войны. Оказывают юридическое содействие, разъясняют права, помогают в различных жизненных ситуациях.
– Но удалось ли решить все проблемы? Например, все ли воины-афганцы живут в достойных жилищных условиях?
– Вот на жилищном вопросе хотелось бы остановиться. Многим выделяли квартиры больше десяти лет назад, а то и раньше. У кого-то семьи распались, у кого-то разрослись. Хотелось бы, чтобы для афганцев была специальная программа, по которой можно было бы купить жилье экономкласса по ценам, более низким, чем на рынке. Есть люди, готовые вложить собственные средства, но без поддержки государства даже социальное жилье трудно приобрести.
Николай Телегин просил поблагодарить руководство области и города за внимание к проблемам ветеранов-афганцев.
Владимир Горенков:
ПОТЕРИ БЫЛИ ОЧЕНЬ БОЛЬШИЕ
Член КПРФ, председатель правления Балаковского отделения общественной организации инвалидов войны в Афганистане Владимир Горенков проходил службу с 1985-го по 1986 год, был заместителем командира вертолётной эскадрильи по инженерно-авиационной службе.
– Я скажу как военный человек: мы выполняли приказ Родины. А приказы не обсуждаются. Мы туда не воевать шли, а оказывать помощь афганскому народу. Это была первая задача. После революции к власти в Афганистане пришли нормальные люди, которым просто не дали возможности проявить себя. А противостоящая сторона – душманы – были куплены США на американские доллары. Руководство республики само просило нас об этой помощи, и со стороны Советского Союза это было трудным решением. Фактически это была война между СССР и США, которые воевали в ней руками душманов. Вторая задача, которая ставилась, – не дать США установить у наших южных границ ракеты, направленные на СССР. Вводом войск мы не позволили им это сделать. После вывода советского контингента из Афганистана туда сразу же вошли американцы.
В первый период войны нашим солдатам был дан строжайший приказ – не открывать огонь, не отвечать на провокации. Потом уже начались потери, и было принято решение ввести войска на территорию всей страны. Конечно, потери у нас были очень большие. Душманы были оснащены современным оружием – например, американскими ракетами теплового наведения. Бандиты могли напасть на наших солдат из-за угла, где не было ни фронта, ни тыла. А вот простые люди относились к нам очень дружелюбно, любили и уважали нас, строили рядом свои жилища. СССР построили там дороги, жильё – я сам видел эти блочные дома. Бандиты же издевались даже над собственным народом. Что касается итогов, то я согласен с генералом Громовым, который сказал, что мы свою историческую интернациональную миссию в Афганистане выполнили, выйдя оттуда ни победителями, ни побеждёнными.