Три столицы... А нам четвертой – не бывать?
Писатель, критик рассказывает о том, как и почему подлинными столицами в литературном деле становятся и великая Москва, и маленькая Коломна, а Саратову остается только им позавидовать.
«Антоновские яблоки» (21–22 сентября)
И вновь приехал я в Коломну, и вновь очутился в светлом союзе карнавала, старины и свободных (но без пьяных рож, матерщины, косых взглядов) людей. Среди красоты природной и рукотворной. Веселых криков детей, не задерганных злобными мамашами. Чистоты и ухоженности. Да, недаром старейший город признан самым благоустроенным в Подмосковье.
В этом году литературной доминантой фестиваля «Антоновские яблоки» стали жизнь и творчество Бориса Пильняка. Два русских города сыграли особую роль в становлении писателя – Саратов и Коломна. Коломна помнит его, чтит, исследует, а Саратов... А что Саратов? Саратов есть Саратов.
Скажу избито: кажется, что в дни фестиваля вся Коломна вышла на улицы и старинную площадь – центр главных действ. Городок, конечно, небольшой, впрочем, в два раза больше Балашова или в три – Пугачева. Здесь надо заметить, что в Коломне не смешиваются старый, а точнее старинный, город и новый, промышленно-спальный. И в старой части не то что «точечной», никакой новой застройки не увидишь. Там не только монастыри и храмы (которых действующих не один десяток) не только Кремль – старше московского, но и целые кварталы старых и старинных двух– и одноэтажных домов, спускающиеся к удивительно быстрой здесь Москве-реке. Палисадники, древние тротуарные тумбы, почти все дома – с мезонинами, порой, у самых маленьких домиков, они явно декоративные.
И эти кварталы становятся участниками или по крайней мере декорациями праздника. Так, целая улица «частного сектора» увешана холстинками с цитатами из Пильняка.
А еще коломенцы очень любят рядиться. Ряженых жителей в дни фестиваля в городе куда больше, чем ряженых «функционеров» – ведущих, экскурсоводов, артистов (встретил жизнерадостного Сергея Ганина в цилиндре и во фраке). Что из бабушкиного сундука, а что из футуристических грез – наряды, прически, раскраски.
Вот программа двух (21–22 сентября) дней фестиваля, оцените разнообразие.
«Литературные путешествия», «Журнал «Контрабанда», «Вениамин Смехов читает фрагменты из романа Б. Пильняка «Голый год», «Музейная площадка «Трапеция Пильняка», «Коломенский альманах», встреча с авторами». «Выставка краеведческой литературы», встречи с писателями. Адрес: Бани.
«Заморские гости» – разнообразная голландская программа.
«Япония в Коломне: музей-сад, японская музыка, японская чайная церемония, мастер-класс по оригами.
Садовый лекторий. Адрес: площадь. «Новое о саде Достоевских-Ивановых в селе Даровое», «Балетный чай с Пушкиным», «Принципы экологического стиля в садоводстве».
«Щедрое яблоко». Адрес: площадь. «Детский спектакль. Мастер-класс по изготовлению «глинянок», чтение сказок, образовательное занятие – игра «Искусство в яблоках», мастер-класс для детей и родителей по изготовлению воздушных змеев, детский библиомобиль «Антоша».
«Общество любителей вольных прогулок» (площадь). Пешеходная экскурсия «Коломна Бориса Пильняка», велопрогулка по садам старой Коломны.
«Литературная кухня (площадь): «Литературный обед с представлением». (Было и представление, и два меню на выбор – голландское с тыквенным супом и зажаренными колбасками и «Обед Бориса Пильняка» – с гигантской бараньей ногою.) Все действа на площади разворачивались в полутора десятках белоснежных просторных шатров.
«Открытие нового музея «Калачная» (Адрес: у Пятницких ворот – музейная программа «Крутой замес».)
Последняя затея даст понятие о взаимоотношениях местной власти и прямо-таки буйных коломенских креативщиков во главе с красавицей Наталией Никитиной, имеющей невероятное сходство с Шэрон Стоун (Я ей – о сходстве. Она – небрежно: «Мне уже говорили об этом».)
Покуда в Саратове уныло бубнят о необходимости создания туристических брендов, коломенское руководство предлагает Никитиной занять старинный дом у самого входа в Кремль. Размещавшийся в нем магазин бытовой электроники не слишком процветает (кто купит пылесос, идя на экскурсию в Кремль?), да и как-то не смотрится он возле стен 16 века. Имеющие опыт раскрутки бренда «Коломенская пастила» (о возрождении старинного производства пастилы по восстановленным рецептам, на оборудовании конца позапрошлого века нужно писать поэму) «никитинцы» решают возродить еще один городской бренд – выпечку калачей, некогда поставляемых не только в Москву, но и ко двору его имп. величества. Калачи иные, чем саратовские, – такая вытянутая булка с круглой как бы ручкой. Сказано – сделано. Мы были на открытии пекарни, где в старинных кирпичах пылала печь, и пекари в белых фартуках разыгрывали действо, одновременно выпекая калачи, которые тут же и раздавали гостям в придачу со сливочным маслом, красной икрою и ледяным шампанским. Соединение деловитости с праздником – главный бренд Коломны.
Мне была уготована музейная площадка (Бани), где шла речь о том, каким быть музею Пильняка. Придумал и вел действо наш земляк Игорь Сорокин – фигура в Коломне весьма уважаемая. Его неугомонная активность и самобытность идей внушают удивление и почтение. Среди музейщиков была и Софья Маркушина из Вольска, пытающаяся создать в своем городе музей Александра Яковлева.
Надо пояснить, откуда этот странный адрес – Бани. А дело в том, что на центральной площади старого города издавна были бани, с течением лет пришедшие в упадок за ненадобностью. И те же изобретательные люди, как наш Сорокин, с одобрения власти заняли здание для проведения литературных фестивалей. Со всей Московской области свозят в Коломну списанные из библиотек книги, среди которых много первоклассных, они стопками высятся в банных помещениях, чтобы любой желающий мог взять то, что интересно (а рядом продажа новинок московских издательств). Особый шарм происходящему придают сохранившиеся банные таблички – так, выступление Вениамина Смехова проходило в мужском отделении на фоне двери с надписью «Мыльная».
Да здравствуют талантливые люди и помогающая им разумная власть!
«Липки» (21–25 октября)
Прибыли 20 октября в подмосковный пансионат «Липки» неподалеку от Звенигорода молодые писатели числом 182 экземпляра, а к ним в придачу 30 ведущих мастер-классов прозы, поэзии, критики, драматургии, литературы. Всё вместе называется 13-й Форум молодых писателей России, СНГ и зарубежья.
В нашем мастер-классе («Журнал «Знамя» – проза») было 12 человек из Севастополя, Перми, Татарии (три девушки), Каргополя, Нижнего Новгорода, Алма-Аты, Бухареста, Балашова, Ростова, Москвы.
Мастер-классы ведут два руководителя, вот и мы были с Анатолием Курчаткиным. Сергей Чупринин спросил: вы как роли распределяете, как следователи – один злой, другой добрый? Что ж, похоже: Анатолий Николаевич человек последовательный, основательный, минут двадцать разбирает текст, с примерами из классики, я же человек нетерпеливый, зачитаю несколько показательных фраз, вижу, что человек всё понял, и делаю вывод: «Руки тебе за такие фразы оторвать!» Но судя по тому, что не первый год именно наш мастер-класс первым оказывается заполнен, ребята не в обиде.
Выращивание молодых писателей вещь, конечно, сомнительная. Как издевательски рассуждали еще Бегемот с Коровьевым: «Приятно думать о том, что под этой крышей скрывается и вызревает целая бездна талантов. Как ананасы в оранжереях».
Но если организовано общение многих начинающих литераторов друг с другом и с опытными сочинителями, польза, разумеется, есть.
Мой опыт позволяет сказать, что молодой писатель посерьезнел. Это сказывается и в поведении (один из липкинских ветеранов ностальгически вздыхал по дебошам прошлых лет), но главное, и в отношении к избранному делу. Правда, не редкость и превращающие категорию молодого писателя в многолетний социальный статус. Среди липкинских «курсантов» случаются и такие, кто приезжает по шестому-седьмому разу, и это не считая других совещаний и семинаров. Я спросил отца-основателя Липкинского форума Сергея Александровича Филатова, случайно ли это, и оказалось, что такова политика, совмещать совсем юных дебютантов с матерыми сочинителями, ограничение здесь лишь возраст (до 35). Не знаю, тут есть и плюсы, и минусы.
В нашем, и в целом высокого уровня, мастер-классе было два бесспорных состоявшихся прозаика – Александр Киров (1978 г. р.) из Каргополя и Илья Одегов из Алма-Аты (1981 г. р.) – авторы нескольких книг и многих публикаций, даже переводов на иностранные языки. Но и большинство, выражусь по-советски, на верном пути. Рад, что среди них и уверенно начавшая Александра Попова из Балашова. Земляков, точнее землячек, в «Липках» было две – драматург Ксения Степанычева, с которой я, к сожалению, не пообщался, и критик, активнейшая Екатерина Иванова (вероятно, липкинский рекордсмен – приехала в 8-й раз!). То, что Катя стала постоянным автором журнала «Знамя», говорит о многом.
Не место здесь анализировать тенденции движения молодой прозы, замечу лишь, что у всех до единого тяга к реалистическому письму (хотя бы и в жанре фантастики и даже фэнтези, которые были представлены у нас) – постмодернизм, дискуссия о судьбах которого состоялась в рамках Форума, явно вышел из моды.
В «нехорошей квартире» (21–22 ноября)
Программа гласила: «Ко Дню ангела М. А. Булгакова: IV Международная научная конференция: М. А. Булгаков в потоке российской истории ХХ–ХХI вв.».
Несколько лет назад в доме по адресу Москва, ул. Большая Садовая, 10, кв. 50, появился огромный черный кот. Кто-то сказал, что прежде его видели во дворе, и прозывался он Степан. Однако ж с открытием музея Булгакова в «нехорошей квартире» он там прочно обосновался, уходя, разумеется, гулять, куда и когда вздумается. Спит на мемориальной мебели и прозывается, естественно, Бегемот.
Второй раз участвуя в булгаковской конференции, невольно предположил: может быть, так высшие кошачьи силы распорядились, чтобы меня, даже не кандидата наук, туда приглашали, ведь моего кота зовут Степан...
Было 10 докладов, среди них «Власть Воланда», «Эренбург и Бабель как антиподы Булгакова», «Композитор Михаил Булгаков. Звуковой мир писателя», «Михаил Булгаков и Михаил Зощенко: полюса авторского слова», «Алкогольная составляющая в творчестве Булгакова».
Догадались, кто автор последнего доклада?
Интереснее других мне были доклады Чудаковой о Зощенко и Булгакове (исходная точка: оба ненавидели советскую власть, но первый решил разговаривать с нею на её же убогом языке, тогда как второй с открытым забралом неприятия заговорил на чистейшем языке классики) и питерского музыковеда Иосифа Райскина о музыкальности текстов Михаила Афанасьевича. Музыковед порадовал собравшихся изданием, которого никто не видел, – свежим номером газеты «Мариинский театр», где он служит главным редактором.
* * *
Итак, за три осенних месяца я побывал в трех литературных столицах – Бориса Пильняка, молодых писателей и Михаила Булгакова. В литературном деле столицей может оказаться и великая Москва, и маленькая Коломна, и крошечный поселок.
Но город, где власть учреждает премию имени посредственного литератора с одиозной репутацией и десятилетиями маринует установление мемориальной доски в честь писателя великого, где нет дела до молодых литераторов, никогда не станет литературной столицей.
