«Застава»

Оценить
Стимпанк – популярное направление фантастики; здесь описываются миры, которые (по разным причинам) технологически застыли на уровне XIX века: дирижабли вместо аэропланов, фонографы вместо диктофонов и т. д.

Стимпанк – популярное направление фантастики; здесь описываются миры, которые (по разным причинам) технологически застыли на уровне XIX века: дирижабли вместо аэропланов, фонографы вместо диктофонов и т. д. Новый роман «Застава» Сергея Лукьяненко (М., «АСТ») частично принадлежит к стимпанку, однако «Застава» – вовсе не заявка на новый цикл самого Лукьяненко, а первый роман коллективного издательского проекта «Пограничье», к которому уже со второго тома присоединятся Александр Громов, Владимир Васильев, Александр Громов, Михаил Тырин и прочие российские фантасты, именитые и вовсе безымянные.

Лукьяненко, назначенный «паровозиком» проекта, работает спустя рукава: даже преданные поклонники Сергея Васильевича тактично приводят в его ЖЖ десятки очевидных авторских ляпов, а уж недоброжелатели на сайте «Фантлаб» увеличивают список втрое или вчетверо. И речь идет не просто о мелких ошибках: весь мир Центрума, который, на манер сердцевины ромашки, окружен лепестками других миров и связан с ними системой межпространственных тоннелей, придуман крайне небрежно и исполнен халтурно. По-хорошему, на перекрестке миров должна была бы буйствовать вселенская ярмарка, а факт принадлежности Центрума к ретро-стихии «пара и электричества» придавал бы повествованию дополнительную экзотику. Однако Сергею Лукьяненко лень всерьез конструировать мир, поэтому он делает легкий штриховой набросок, а чтобы не возиться с экзотическими персонажами, делает главных героев выходцами из современной России. Персонажи разговаривают друг с другом цитатами из советских фильмов и лениво спорят о Сталине (который, как выясняется, сажал не зря) и 90-х годах (которые, само собой, были ужасно лихими – куда там благословенным 30-м!). Лукьяненко верен себе: он поругивает перестройку и похваливает пиво Центрума. «Первый же глоток подтвердил слухи – пиво оказалось светлым, легким, но горьковатым и с отчетливым привкусом хмеля. Я такое и на Земле любил больше всего». Идиллия, да и только!