Сергей Баловин: «Натуральный обмен» со всем миром

Известный художник и путешественник Сергей Баловин побывал в Саратове «проездом из Шанхая» и в антикафе «Тёмная сторона» встретился с посетителями, которые пришли «на звезду». Баловин ездит по городам и весям и делает портреты людей. Бесплатно. Точнее, за подарок. Денег он не берет – в этом суть его проекта «Натуральный обмен», с которым он планирует объехать весь мир. Пока уроженец Воронежа не был только в Африке и Австралии, не считая, разумеется, Антарктиды.

– Сергей, я так понимаю, что «Натуральный обмен» появился из-за того, что вам нужно было обставить квартиру в Шанхае?

– В общем-то, да. Случаи «натурального обмена» были у многих художников в жизни, не только у меня. И у меня это бывало задолго до начала проекта. Например, я как-то шел по рынку в Ялте, и один из продавцов увидел, что у меня есть с собой этюдник. Он поинтересовался, художник ли я, и попросил его нарисовать. У меня был какой-то кусок бумаги, я нарисовал его на этом огрызке, а он подарил за это бутылку гранатового сока. Было очень приятно. Казалось бы, незначительная сделка, а запоминается гораздо сильнее, чем продажа дорогостоящего холста. Другой случай: гулял в Питере, там была промоакция какого-то кофе. У меня было с собой несколько акварельных этюдов, и я обменял один из них на несколько пачек кофе.

В Шанхае получилось так, что я снял квартиру и познакомился с соседкой. Она уезжала в другую страну, избавлялась от многих вещей, которые, как выяснилось, были нужны мне. Мы начали меняться. Я хотел у нее купить мольберт, но оказалось, что это подарок друзей. Тогда и возникла идея обменять подарок на подарок. Ей это понравилось.

По правде говоря, работы я продавал гораздо дороже, чем стоил этот мольберт. У меня не было проблем с деньгами, и спасать себя от голодной смерти, как сказали в одном репортаже, не приходилось. Я неплохо зарабатывал в Китае, продавая картины. Но мне понравилась сама возможность обмена, и это натолкнуло на мысль о подобном проекте. Просто хотелось узнать, будет ли он работать. Была, конечно, и практическая необходимость: в квартире даже мебели было немного. Я дал объявление в Интернете о том, что собираюсь рисовать портреты по типу тех образцов, которые выставил, – чтобы люди не ждали слишком многого. Взамен надо было принести мне что-то полезное для дома. Тем самым я заявил о себе как житель города, кроме того, это было поводом для знакомства с русскоязычной тусовкой Шанхая. С тех пор моя квартира стала местом встреч и тусовок. Впоследствии, когда я уже отказался от денег, это позволило содержать квартиру: мы сделали добровольно-платный вход, который помогает оплатить аренду.

– «Натуральный обмен» – проект от искусства или больше бытовой, проект выживания в этом мире?

– Для этого нам надо договориться о том, что мы подразумеваем под искусством. А это вечно открытый вопрос, на который нет однозначного ответа. Многие люди, придя в известный музей, могут назвать картины признанного художника бредом. Для меня искусство – это необходимость делиться чувствами и мыслями со зрителем посредством творческого самовыражения. С этой точки зрения проект можно рассматривать и как искусство в том числе.

Одна из ключевых тем проекта – доверие, притом взаимное. Я готов принимать любые подарки, но в итоге получаю всё, что необходимо. Я не прошу приносить исключительно то, что требуется, но могу подсказать, что будет желательно, а чего получить не хочу. Тем не менее, портрет получает любой желающий, что бы он ни принес. Выходит, что получаю всё, что нужно, и вот уже два года удается жить и путешествовать, не пользуясь деньгами.

– Могут ли другие взять эту идею на вооружение?

– Немало людей живет по такому принципу. Я просто не знал ранее об их существовании. Но для меня это еще и исследование границ: на что люди готовы пойти и насколько они оценят мою работу? С другой стороны, если кто-то точно скопирует мою идею, то это все-таки стоит считать воровством – не нарушением авторских прав, конечно, но некрасивым поступком.

– Какое было самое любопытное приключение в пути?

– Я не люблю выделять что-то одно: в каждом путешествии есть и интересное, и скучное. Я приехал под большим впечатлением от поездки на Кавказ. Это было необычно еще и тем, что я путешествовал автостопом. Путешествие совершалось спонтанно, я не ехал к людям, которые меня ждали. В Ереване нас встречали, а уже потом я отправился в свободное путешествие по Кавказу с напарницей. Это был любопытный опыт. Если в других городах акция обмена проходит с предварительным анонсированием, то в Грузии я просто шел на рынок и рисовал продавцов, ничего не спрашивая взамен. Многие из них все равно что-то дарили.

Мы интересно решили проблему с жильем: я позвонил в первый попавшийся хостел, который нашел в Интернете, и объяснил, что я – путешествующий художник с таким-то проектом и могу устроить что-то у них. Они согласились сразу и без вопросов. Мы приехали и остались там на пять дней вместо одной ночи – нас хорошо приняли. Эта поездка еще больше научила быть свободным, уменьшила страх и неуверенность.

– А какой был самый любопытный подарок?

– Опять-таки «самый-самый» сложно выделить, его нет.

– То есть это не барабанная установка, которую вы упоминали в качестве одного из самых неожиданных подарков?

– Пожалуй, это один из самых лучших подарков. Его я получил в самом начале проекта, когда всё только начиналось. Это самый большой подарок из всех, что мне дарили. В одном интервью, кстати, недавно написали, что это был самый крупный обмен. Конечно, это не так: не обмен крупный, а подарок габаритный.

– Куда потом деваются подарки? Отправляются в музей «Поля чудес»?

– Какую-то часть беру с собой в дорогу, но большая обычно остается у тех людей, которые приглашают меня к себе. Я физически не могу всё унести. Мне тоже приятно, что я кроме портрета могу чем-то еще отблагодарить. Был случай. Я прожил месяц в Черногории в одном из хостелов. Разумеется, бесплатно, работал за портреты и заработал большое количество еды. Чисто физически я всё это не забрал бы, да и не было нужды. Поэтому оставил постояльцам, которые меня кормили это время. У них осталось, наверное, даже больше, чем они потратили. Это радует.

– Существует какой-то подарок, который вы не примете не потому что он нежелателен и не интересен, а потому что будет неудобно?

– Не знаю, вряд ли. Как-то раз парень принес мне в Гуанчжоу медаль. Он чемпион по кунг-фу в каком-то возрасте. Снял свое золото и отдал мне. Было неловко – она же должна что-то значить для него. Это восточный жест, который может понять только человек с восточным мировоззрением.

– И вы взяли?

– Взял, но не хотелось это делать, честно говоря. Отдавал обратно, но он настоял на своем. Я понимаю, что это еще и по сути бесполезный подарок, но в то же время что-то значащий. А так в принципе я готов принимать всё что угодно. Мне не бывает стыдно за то, что мне дарят. Да и почему должно быть стыдно?

– Среди ваших работ есть и портреты таких людей, как дизайнер и блогер Артемий Лебедев и министр экономики Швейцарии Йоханн Никлаус Шнайдер-Амманн. Как удалось их запечатлеть?

– С министром история была такая: в последние полгода в Шанхае я жил в замечательном месте – The Swatch Art Peace Hotel. Это проект швейцарской компании The Swatch Group AG, объединившей 18 крупнейших брендов – производителей часов. Они сделали меценатский проект, выкупив одно из зданий старого шанхайского отеля и устроив там арт-резиденцию для художников. Туда может теоретически попасть любой желающий при условии прохождения конкурса. Если комиссии понравится (туда входят даже какие-то миллионеры и голливудские звезды), а она судит без каких-то строгих правил – главное, чтобы трогало, – то тебя приглашают в этот отель. Я полгода там провел в роскошных апартаментах, со своей студией, где происходил «Натуральный обмен». Время от времени приезжали всевозможные делегации с политиками и бизнесменами. Этот отель стал своеобразной визитной карточкой Швейцарии в Китае. Часто там можно было встретить известных людей. Как-то раз там был с визитом министр, он ходил смотрел художников. Познакомившись с моим проектом, решил поучаствовать.

Как вышел на Лебедева? Я как-то раз списался с известным блогером-путешественником Сергеем Долей и предложил провести акцию «Натурального обмена» в его «Долькабаре». У нас есть что-то общее, я ведь тоже веду блог о своих путешествиях. Ему идея понравилась, и мы организовали встречу. Он же и познакомил меня с Лебедевым, который туда заходит. В какой-то мере мы были уже знакомы заочно. У него в блоге есть рубрика «Фуршет», в которой он сделал ссылку на мой блог. Это принесло мне пару сотен новых подписчиков, за что я ему благодарен. А нарисовал я его у Доли. Взамен он мне ничего не подарил, пояснив, что могут быть и исключения. То есть дал понять, что реклама в его блоге стоит немало. Я ничего против не имею.

– Портреты понравились моделям?

– Да. Я рисовал не только Долю, но и его детей. Мне показалось, что они получились непохожими, но его жена не согласилась со мной. Лебедев, конечно, несколько скуп на эмоции, но отреагировал позитивно. Швейцарский же министр был очень тронут. Об этом сразу написали в ряде европейских СМИ, что тоже сыграло мне на руку.

– Кстати, вы читаете, что пишут о вас?

– Да, если нахожу.

– Как реагируете на критику?

– Я не болезненно реагирую, но иногда могу язвительно ответить. Честно говоря, я давно перестал воспринимать что-то близко к сердцу и всерьез: над всем можно посмеяться, юмор – главное оружие. И это точно достойней, чем устраивать перепалку.

– Мне показалось в «Темной стороне», что вы стараетесь нарисовать человека более симпатичным, чем он может быть в реальной жизни. Это действительно желание польстить или все-таки показалось?

– Я стараюсь делать красивый рисунок, исходя из моих представлений о красоте. Одновременно с тем для меня важно уловить сходство. На самом деле я бы не сказал, что все получаются красивей. Да и красивые девушки вживую всегда интересней, чем на портретах. Я доволен проектом как таковым, реакцией людей, но в меньшей степени самими рисунками. Они далеко не совершенны. Если говорить о задачи схожести как доминирующей, то ее далеко не всегда получается достичь в той степени, в которой хотелось бы.

– Может, тогда стоит рисовать меньше людей, но дольше по времени?

– В «Темной стороне» не все дождались. Даже при моей быстрой работе приходится часами ждать очереди. Многие соглашаются на то, чтобы им подарили минимальный набросок, даже просят иногда: «Не надо долго, сделайте несколько линий, бог с ним!» Это, скорее, символический обмен: рисунок – валюта, ценность которого не в виртуозности. Учитывая это, можно меньше уделять времени конкретному рисунку. Надеюсь, постепенно приду к большему мастерству, практика приносит свои плоды. По сравнению с первыми портретами в рамках проекта результаты стали лучше.

– То количество людей, которые пришли в «Темную сторону», – много, мало или нормально?

– Это среднее – 30–40 человек. Число людей может колебаться от пяти до ста. Всё зависит от организаторов – не от численности населения или места проведения, а от того, как людей проинформировали. В Киеве было четыре встречи и четыре аншлага. А в Ереване мало – организаторы не так серьезно подошли к анонсу, наверное.

– А бывали срывы? Например, не встречают или в последний момент отказываются?

– С Донецком была такая ситуация. После Харькова ехали туда, а потом должны были попасть в Краснодар. За пару дней до встречи Донецк сообщает, что придется всё отменить. Выяснилось, что они перепутали даты и назначали на тот же день концерт. Узнал об этом от читателей блога: начали спрашивать, как так вышло. Спрашиваю организаторов – они, извиняясь, начинают говорить, что, наверное, придется отменить. Концерт ведь коммерческое мероприятие. К счастью, мне подарили билет из Харькова в Краснодар, и я уехал. В Белгороде тоже в свое время казус вышел: готов был приехать, а меня не встретили. Потому что человек перевел стрелки на своего подопечного и уехал в другой город. А подопечный, как выяснилось, вообще не был в курсе. Билеты он тоже не мог купить без приказа. Было неприятно. Но такое случается редко.

– В «Темной стороне» вы сказали, что такой путь, который избрали, интересней, чем работать преподавателем в России.

– Без денег жить легче, чем на то, что получает преподаватель в России. Мне было гораздо сложнее, когда я преподавал. А сейчас жить легче, комфортней и, пожалуй, да, интересней, потому что путешествую. Но я люблю и преподавательскую деятельность, с удовольствием этим бы занимался. Может, и буду заниматься.

– Нет ностальгии?

– Нет. Стараюсь никогда ни о чем не жалеть.