Малахов, внеморальный гений

Зашла к подруге со срочным делом, а она смотрит по телевизору жуткую чушь, где всем миром устанавливают отцовство ребенка. Прямо под камерами суют в рот палочки и берут анализ слюны на ДНК, трясут семейным бельем, ну и так далее. «Что это?» – спросила. И в ответ получила: «Пусть говорят». И тут я поняла, что подруге моей все мои проблемы будут неинтересны, пока не выяснится, кто же отец ребенка. Потому что подруга моя фанатка и этой программы, и ее ведущего Андрея Малахова. Досмотрели развязку вместе. Я была в таком шоке, что даже слов не могла подобрать, чтобы объяснить свое отношение к той пошлости, что хлебнула с экрана. Тем более что о тошнотворном впечатлении от Андрея Малахова, который подзуживал зрителей в студии бурно реагировать на перипетии судьбы молодой матери, по условиям нашей дружбы вообще надо было молчать.

Но девственность-то была потеряна. Малахова я увидела. И через какое-то время решила уж совершенно сознательно вытерпеть какую-нибудь программу «Пусть говорят» от начала до конца. Случайный выбор сыграл со мной, изначально настроенной сверхкритически, злую шутку. Мне попалась программа о людях с синдромом раннего старения. Это когда уже у ребенка лицо 50-летнего человека. В центре разговора оказались мать и сын, но, чтобы подчеркнуть неединичность данной патологии, в студию пригласили еще одну юную девушку с той же болезнью.

По сценарию сначала аудиторию приучали к людям с необычной внешностью с экранов. И только когда и в студии, и на диванах в миллионах квартир не осталось людей, равнодушных к этим судьбам, Ирина с сыном вышли к нам живьем. Весь остаток программы прошел на ура. Не такая, как все, Ирина была такой живой, такой искренней, так улыбалась глазами и так верила в себя, в друзей, в каких-то идеальных добрых людей, что каждый зритель начинал думать, что именно таким и должен быть счастливый человек – настоящим. Не скрывать, «блин», что чувствует, и честно, «блин», говорить, что думает. Уметь жить здесь и сейчас, принимая себя таким, какой уж есть, и не судить других. Голос дрожал у всех вступавших в диалог с героиней. У мужчин и женщин, у докторов и у актрис. Но только не у Малахова. И тут я поняла, что он гений-манипулятор, и главная его работа – одновременно обострять одну эмоцию у огромного количества людей. В минувшую среду он показал, что все люди способны на сострадание.