«Нас невозможно сбить с пути, нам всё равно, куда идти!»

Три года назад президент России Владимир Путин впервые дал то ли своим чиновникам, то ли всей стране разом задание к 2025 году создать 25 миллионов новых высокотехнологичных и высокооплачиваемых рабочих мест. За три прошедших года ожидалось более 4 миллионов новых рабочих мест.

Вот этот слайд из десятков не менее говорящих от других докладчиков был показан 3 октября в российской ТПП. Что-то пошло не так. Не только с трудовыми вакансиями и невыполнением путинских обещаний для народа. Что-то не то вообще с российской экономикой. Это только и. о. ректора экономического университета Сергей Наумов, да и то только на публичном заседании по вопросам глобальной экономики и ее влияния на Россию, может всерьез говорить о том, что «ситуация усугубляется преддефолтовым состоянием американской экономики». А те, кто посмелее, уже вовсю копаются в ошибках собственного правительства, предлагая пути спасения именно российской экономики. Да что там говорить, если сам его председатель Дмитрий Медведев не исключает, что страну нашу ждет пропасть. Со всеми последствиями, надо понимать.

«Мы сейчас похожи на пассажиров самолета. Мы сидим в салоне. За рулем, соответственно, экипаж убийц. Двери в кабину закрыты. Сейчас мы можем только приготовиться к моменту, когда мы врежемся и когда страну придется выволакивать из очередного обвала».

Это слова российского писателя Максима Калашникова. Имеет право вот так образно видеть сегодняшнюю Россию. С писателями не спорят. У них работа такая – «глаголом жечь сердца людей». У политиков, правда, тоже. Но они в последнее время в публичной плоскости с этим явно недорабатывают. Вязко говорят. Разница наглядно обозначилась в последние недели. Мы услышали и прочитали много слов президента Владимира Путина и председателя правительства Дмитрия Медведева о том, что надо что-то делать с российской экономикой, потому что вдруг куда-то исчез рост ВВП. И этот прискорбный факт уже нельзя замолчать даже с помощью послушных статорганов. А страшные по сути слова писателя Калашникова прозвучали, между прочим, в стенах послушной торгово-промышленной палаты. Резкостей на том совещании было немало, и звучали они не только от писателей. Называлось совещание заседанием макроэкономической секции, предваряющим московский экономический форум, намеченный на весну 2014 года. Там, между прочим, группа товарищей собирается объявить о создании теневого правительства, которое будет вырабатывать решения по текущим вопросам, отличные от решений правительства официального. Вёл заседание председатель официально зарегистрированной минюстом «Партии дела» Константин Бабкин. Прямая трансляция секции велась в Интернете. Сейчас ее можно посмотреть в записи. (Сайт Me-forum.ru, пункт меню «Медиа», вкладка «События», материал «Макроэкономическая секция МЭФ» от 03.10.2013 г. – http://me-forum.ru/media/events/makroeconomicheskaya-sekziya-mef/). Программные тексты лидеров государства мы читали на их официальных сайтах. И сравнивали взгляды формальных и неформальных лидеров на текущую экономическую ситуацию.

Верхи не могут

«Кризис научил нас многому. Мы знаем, что делать… Правильность наших действий подтвердили и результаты выборов. В отличие от большинства развитых стран в России не сменилась политическая сила, стоящая у власти». Это, между прочим, слова второй головы правящего тандема Дмитрия Медведева. Он их написал недавно для самой серьезной российской деловой газеты «Ведомости».

Неправильная двусмысленная «запевка» сделала дальнейшие объяснения председателя правительства очень мучительными, в первую очередь для него самого. Потому как пришлось ему ритуально вспомнить про ключевые направления работы руководящих органов страны. (Мы тысячу раз слышали эти слова про капитал, техническое перевооружение экономики и создание высокотехнологичных рабочих мест.) Но вдруг выяснилось, что не ради них вышел премьер на объяснение с народом. Он на самом деле «черный гонец». Не подумайте, что плохая весть заключалась в информации о 5 процентах грядущих сокращений бюджетных расходов на социальные обязательства государства. Это так – разминка, наживка для СМИ, которую журналисты заглотили и понесли по городам и весям. По-настоящему неожиданными словами руководителя правительства стали совсем другие, тщательно завернутые в привычную дребедень.

Говоря о сегодняшнем положении страны, Дмитрий Анатольевич Медведев подчеркнул, что она стоит на развилке. И правительству страшно рулить в любую сторону: «Россия может продолжить очень медленное движение близкими к нулевым темпами экономического роста. Или сделать серьезный шаг вперед. Второй путь сопряжен с рисками. Но следование первому сценарию (…) еще опаснее. Это прямая дорога (…) в пропасть». Почему-то мне кажется, что именно ради этого сигнала обществу всё и писалось. А все дальнейшие бла-бла-бла про повышение производительности труда, про необходимость защиты прав собственности – это рисуночки на фантике. Потому что фантик в статье тоже есть, и называется он неэффективным госуправлением. Медведев, правда, сказал об этом мягче. Что нужно «добиться качественного государственного управления». Но хрен редьки в салатной мешанине нашей действительности не слаще.

Российское правительство не знает, что делать с огромной страной, где всё пошло как-то наперекосяк. Премьер понимает, что в наших учебных заведениях куются плохие кадры. И беспомощно предлагает «Пусть будут университеты Газпрома и Лукойла, Русала и Роснефти». Неплохая сама по себе мысль плохо додумана тем, что этим монстрам нужно взамен снизить налоги. Преференция нужна, чтобы топ-менеджеры этих компаний не стали получать меньше. Или вот пообещал в своей программной октябрьской статье председатель правительства Дмитрий Медведев, что бюджеты крупнейших монополий (типа Газпрома) будут взяты под общественный контроль с целью снизить тарифы. Госконтроль не сумели наладить? Воли политической не хватает осадить зарвавшихся управленцев, посаженных государственной рукой на кормление? Судя по некоторым последним событиям, на руководящих местах в этих самых корпорациях власть умудрилась вырастить-выкормить таких чудовищ, что они самому президенту Путину рот заткнут, а не то что общественным контролерам.

Каждый рулит в свою сторону

В первых числах октября прошел в России очередной инвестиционный форум под названием «Россия зовет». В прошлом году президент Путин на него приходил и поставил задачу за пять лет догнать по привлекательности для предпринимателей такую страну, как Казахстан, прыгнув со 120-го места аж на 20-е. В рейтинге том за прошедший год мы поднялись чисто символически, и можно было злорадно потирать ручки в ожидании конфуза Владимира Владимировича. А он пришел ничуть не сконфуженный. И сам обратил внимание на то, что место страны в рейтинге, которое «мы собираемся занять», перестало его интересовать, «хотя в предыдущих выступлениях всё время говорил» о нем.

Судя по выступлению Владимира Путина на этой последней по времени встрече с инвесторами, он окончательно осознал, что торопиться – не наш путь и не наш стиль движения. Всё «требует времени и профессионализма», к любой цели «надо двигаться очень аккуратно». «Процессы идут, они не то что встали, нет», – говорил иностранным инвесторам Владимир Путин. Но некоторых из этих инвесторов происходящие в России процессы уже совсем не устраивают.

Представитель фонда «Франклин Темп­л­тон Инвестментс», под управлением которой находятся около 800 млрд долларов США, был крупнейшим миноритарием ТНК-ВР. На встрече инвесторов он рассказал президенту Путину о выкрутасах Роснефти, которая купила акции этого нефтедобывающего предприятия. Основной выкуп шел, исходя из стоимости акции в 100 рублей. А миноритарным акционерам Роснефть предложила 67 рублей за обыкновенную акцию. Представителю иностранного фонда непонятно, почему так, если на инвестфоруме в Сочи называлась совершенно другая цена акций – 123 рубля. Президенту Путину пришлось оправдываться перед инвестором мирового уровня, с начала 90-х работающим в России. Он пообещал, что правительство не допустит самоуправства контрольного акционера, не даст ему произвести «какие-то действия, направленные на то, чтобы забрать вашу собственность по тем ценам, которые не соответствуют рынку, да еще в явочном порядке». «Хочу, чтобы эта позиция и правительством была услышана, и господином Сечиным (глава компании «Роснефть». – Прим. ред.). Отбирать ничего нельзя», – сделал правильный акцент президент России. Сечин услышал. И прокомментировал СМИ, что Франклин Темплтон Инвестментс «достаточно много заработал на своем владении акциями ТНК-ВР» и должен не жаловаться, а быть благодарен России и лично Путину за инвестклимат в стране. Сечин предположил, что представитель компании, жалуясь президенту, пытался оказать давление на Роснефть, а может быть, и хотел манипулировать российским рынком. Между тем представитель инвестфонда мирового значения на встрече с российским президентом всего-навсего хотел выяснить из первых уст, распространится ли эта практика занижения цены выкупа акций и принуждение к продаже по этой цене на другие российские компании с госучастием. И похоже, что именно к этому стоит готовиться.

Низы под вопросом

Владимиру Владимировичу задали чисто конкретный вопрос, достаточно ли сильно его правительство для того, чтобы выдержать социальное давление, связанное с ростом безработицы. Ведь повышение производительности труда, о котором он говорит снова и снова, невозможно без сокращения рабочей силы с производств. В ответе на этот вопрос нескладицы и бессмысленности было предостаточно. Путин сказал, что «…если действовать грамотно, если действовать взвешенно и профессионально, то и давления (социально-политического) никакого не будет… Если своевременно, вовремя и профессионально, хочу еще раз подчеркнуть, действовать, то люди прекрасно будут понимать, что им представляется возможность получить дополнительное образование, улучшить свою квалификацию и получить другое, более высокооплачиваемое и более современное место работы. И тогда давления никакого не будет. Но если не позаботиться об этом заранее, а просто так бездумно закрывать предприятия и людей на улицу выбрасывать, то тогда, конечно, люди будут недовольны такой политикой».

По словам нашего президента, «используя наработанные системы подготовки и переподготовки кадров, повышения квалификации», людей будут «переводить с одних предприятий на другие, из одних отраслей в другие». Но вопрос о социальном давлении в случае резкого сокращения рабочих мест для резкого повышения производительности труда, видимо, крепко зацепил президента. И он через какое-то время еще раз уже сам к нему вернулся, подчеркнув, что «здесь нужно действовать все-таки таким образом, чтобы не создавать этого давления. Это требует времени и профессионализма». Стало понятно, что повышение производительности труда в сознании президента Путина откладывается на неопределенное время. Если только не подсуетится правительство.

«Нам жизненно необходимо появление новых бизнесов, обеспечивающих эффективные рабочие места», – написал Дмитрий Медведев в своей программной статье. Но не стал рассказывать о льготах для строителей новых заводов. В голове у премьера, похоже, одни парикмахерские и химчистки, самозанятость населения и всё те же навязшие в зубах меры поддержки типа постепенного, а не резкого повышения страховых платежей и тому подобная дребедень. Ну и ставка на то, что и рабочий, и студент– первокурсник, и академик, и бизнесмен, и чиновник станут наконец социально ответственными. Интересно, премьер понимает, что социально ответственные люди могут не захотеть голосовать за власть, которая, уже не стесняясь, расписывается в собственной беспомощности?

Опасности стали реальностью

Мнения известных саратовских экономистов о состоянии российской экономики

Как вы оцениваете состояние российской экономики? Видите ли вы кризис или его проявления? Чего нам ожидать в ближайшем будущем? И какие три важнейших шага, по вашему мнению, нужно предпринять правительству и президенту для выхода из нынешней ситуации?

Александр Степанов, министр экономики в правительстве Аяцкова:

ДВИЖЕМСЯ ПЬЯНОЙ ПОХОДКОЙ НЕПОНЯТНО КУДА

Если говорить честно, то меня расстраивают показатели, которые характеризуют экономику страны. Мы опускаемся ниже европейских тенденций развития. Россия проигрывает многим странам и в инновациях, и в инвестициях. Четкой тенденции по выходу из кризисной ситуации мне проследить не удается. Конкретные шаги надо выверять, если хотите, упорно тренироваться, как военные перед парадом на Красной площади. Пока же в основном метания из одной стороны в другую. Если говорить образно, мы движемся пьяной походкой непонятно куда.

Владимир Пожаров, министр экономического развития правительства Саратовской области:

ЧТО-ТО МЕНЯТЬ МОЖНО ТОЛЬКО В УСЛОВИЯХ НАЦИОНАЛЬНОГО КОНСЕНСУСА И КОНСОЛИДАЦИИ ЭЛИТ

Существующая сегодня ресурсная модель роста российской экономики к настоящему моменту исчерпала внутренние возможности для динамичного развития. Ее необходимо реформировать, ускорив переход к инновационной экономике. По всем основным макроэкономическим показателям кризиса в стране нет: у нас низкий уровень безработицы и госдолга, большие золотовалютные резервы, практически полностью загружены производственные мощности и т. д. и т. п. Устойчивое снижение темпов роста экономики подталкивает предпринимать конкретные шаги по ее реформированию. Но что-то менять можно только в условиях национального консенсуса и консолидации элит. Экономика – не сказка, и тремя желаниями здесь не обойдешься. Но если ограничиться именно тремя шагами, то их задолго до нас придумали ученые-экономисты. Необходимо обеспечить повышение реальных денежных доходов, стимулирование экспорта и привлечение инвестиций.

Сергей Шувалов, доктор экономических наук, профессор:

В БЛИЖАЙШЕМ БУДУЩЕМ НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИТСЯ

Состояние российской экономики в настоящее время более чем плачевное. Но это не связано ни с какими кризисами – ни с европейским, ни уж тем более с американским. Кризис в классическом понимании представляет ситуацию, когда устойчивый рост экономики в стране или в ряде стран по некой причине замедляется (рецессия), что приводит к ухудшению жизни населения (рост безработицы, инфляция, сокращение социальных расходов государства, в частности пенсий, и т. п.). Нам и до устойчивого роста и до такого кризиса еще очень далеко. В России объективно и неизбежно происходит переход от планово-распределительной экономики к рыночной. Но эти процессы идут сами по себе, стихийно и, главное, медленно. Органы власти, большинство населения не знают, да и не хотят знать, как жить в рыночной экономике. Поэтому в ближайшем будущем ничего не изменится. Ни три, ни четыре шага, ни программы типа «500 дней» проблем не решат. Нужна системная кропотливая работа по построению рыночной экономики, пример чему дает Китай.

России нужно правительство национального спасения

Разговор в Торгово-промышленной палате РФ начали 3 октября. Обещали продолжить

Николай Орефьев, заместитель председателя комитета Госдумы по экономической политике и инновационному развитию предпринимательства:

– Когда мы говорим о развитии экономики, мы больше говорим о цене на нефть, об инвестициях, о процентных ставках. Но мы не говорим, а какую экономику мы, собственно говоря, хотим развивать. Что, собственно, мы хотим делать. Вот я человек советского времени. Надо было осваивать целину – мы строили трактора, плуги, комбайны. Надо было осваивать атомную энергетику – мы строили заводы по производству энергоблоков, экономайзеров и другой техники. Мы строили гидростанции – строили заводы, которые эти гидростанции снабжали всем необходимым. Сегодня что мы собираемся строить? Я не знаю.

Александр Бузгалин, профессор МГУ имени Ломоносова:

– Мы все время говорим о том, какова финансовая сбалансированность и какой уровень финансовой инфляции или в крайнем случае ВВП. Когда начинают о тракторах, комбайнах, количестве учителей, врачей, развитии науки, всё оказывается почему-то совсем другим. Мы привыкли говорить о том, где взять деньги, но главный вопрос – это «На что взять денег?» Потому что у нас огромное количество денег тратится просто впустую. Давайте вспомним про то, про что экономисты, даже сторонники альтернативного курса, регулярно забывают. Это система индустриальной политики, промышленной политики селективного регулирования. У меня студенты забывают про эти функции государства, но про это забывают и очень уважаемые профессора и экономисты-практики. Нельзя одинаково вводить налоги на все отрасли экономики для всех форм бизнеса. Если вы развиваете передовые сферы, у вас налоги должны быть абсолютно минимальные, если вы развиваете сферы, которые не нужны стране – таких очень много, – у вас налоги должны быть высокими. Просто снижать налоги на бизнес бессмысленно.

Павел Грудинин, директор совхоза имени Ленина:

– Если сельское хозяйство России будет доходным, конкурентоспособным, тогда заработает всё – и химическая промышленность, и машиностроение, и всё остальное. Но сделать это, на мой взгляд, в нашей стране невозможно. По одной простой причине – сколько бы денег мы ни заработали, как бы много ни платили за продовольствие, все эти деньги у нас заберут энергетики, нефтяники, газовики и налоги. И еще одна проблема, которая, на мой взгляд, является основной. Американский фермер тратит три месяца на то, чтобы согласовать все работы и построить все фермы. Я потратил три года, чтобы получить на прошлой неделе разрешение на строительство телятника. Даже с аэропортом «Домодедово» пришлось согласовывать строительство одноэтажного телятника, потому что я нахожусь в 20 километрах от него. Поэтому, мне кажется, нужно начать с главного – менять государственный аппарат.

Юрий Болдырев, общественный деятель, писатель:

– Снизить, обеспечить, изменить, улучшить, повысить и так далее – это всё правильно. Можно еще предложить слетать на Юпитер. Результат будет примерно такой же. Если всё молочное животноводство, вся аэрокосмическая отрасль, вся судостроительная отрасль, целая страна находятся в одинаковом состоянии, это означает, что правительство не выполняет своих элементарных обязанностей.

Аскар Акаев, профессор МГУ:

– Среди экономик с низкой технологией нет ни одной страны в мире, которая могла бы развивать среднюю или высокую инновационную эффективность. Поэтому нам нужно прежде всего поднять на следующую ступень технологический уровень, а потом догонять Китай, Индию, Бразилию. Быстро это своими силами не сделать. Есть единственный апробированный пусть – широкомасштабный импорт передовых технологий и технологических продуктов. У нас сохранилось всего 445 тысяч инженерно-технических работников. Для России вообще-то требуется 850 тысяч. Посмотрите, США и Китай – 1,3 и 1,2 миллиона.

Владимир Федоткин, член комитета Госдумы по бюджету и налогам:

– Мы получили недавно бюджет федеральный на 14-й год и плановый период до 16-го года. 40 страниц мелким шрифтом о том, как будут развиваться Америка, Германия, Франция, Англия, Швеция. Не о том, что будем новую технику, кадры подготавливать, новое техническое производство организовывать. Не будет у нас наукоемкого производства и передовых технологий. Не будет. Вот сейчас разрабатывается законопроект у нас в правительстве по поддержке ювелирной отрасли. А у нас станкостроение, простите, загнулось, и на три года ближайших его господдержка сокращается в 2,5 раза.

Георгий Кутовой, председатель подкомитета по тарифной политике и энергосбережению ТПП России:

– Сегодня я хочу доложить всем присутствующим, что те мероприятия, те цели, которые были поставлены перед электроэнергетикой – реконструировать ее, реформировать, приватизировать и перевести на рыночные условия, – выполнены на все 100 процентов. Что это дало государству или что это дало народному хозяйству? Мы имеем тариф для промышленного производства в 1,6 раза больше, чем наши конкуренты американские, и на 20 процентов больше, чем европейские. Государство допустило изменение структуры цены таким образом, что сетевая компонентная, где государство непосредственно регулирует стоимость услуг, сегодня составляет 60 процентов стоимости электроуслуг для промышленного производства.

Павел Колинко, ведущий научный сотрудник института экономики РАН:

– Как бы мы ни заклинали экономику, она заклинаниям не внемлет. Производства в рублевой зоне, безусловно, проигрывают по эффективности и зоне евро, и зоне доллара. Поэтому единственным разумным выходом с точки зрения бизнеса, а не патриота можно назвать продажу активов по ликвидационной стоимости и открытие производства в зоне евро или в зоне доллара. И подтверждение тому – высочайшие темпы вывода капитала из страны.

Евгений Гусаров, профессор Академии геополитических проблем:

– Товарное производство России возглавляет мировой рейтинг по затратам на единицу продукции. В промышленности, в строительстве, в транспорте, в сельском хозяйстве и даже в торговле до половины себестоимости составляют транспортные издержки. Сложилась патовая ситуация, когда производство работает донором транспорта, а его эффективность продолжает резко снижаться. Транспорт «съедает» почти треть топливно-энергетического баланса страны, это запредельные показатели.

Виктор Марков, депутат Саратовской городской думы, предприниматель:

ВЛАСТЬ СОВЕРШАЕТ АВТОРИТАРНЫЕ ОШИБКИ

В первой стадии кризис в российской экономике, безусловно, есть. Начиная с 2008 года экономика не излечилась. Более того, был сразу поставлен неправильный диагноз: тогда был сделан вывод, что виной всему пузырь на ипотечном рынке в США. Потом в создании кризиса обвиняли Грецию, Испанию, Португалию. Старались подчеркнуть нероссийский характер кризиса, говорили о том, что к нам долетают всего лишь его ошмётки.

Но любой российский гражданин по ценникам в магазинах, сравнив реальную инфляцию с ее официальным курсом, легко может сделать вывод о расхождении в 2–3 раза. Тем не менее с экранов телевизоров говорится о стабильности макроэкономических показателей, о росте золотовалютных резервов в стране. Симптомы упущены. Более того, из правительства был изгнан Алексей Кудрин, министр финансов, говоривший об опасностях в экономике. А сегодня опасности, о которых он предупреждал, стали реальностью.

К сожалению, государство уделяет внимание развитию газовой и нефтяной отрасли. Вспомните, кого решили поддержать во время кризиса 2008 года? Банки и Газпром. Тех, кто трудится в реальном секторе экономики, просто придушили. Многие предприниматели оставили это занятие и встали в очередь за социальным пирогом, пополнив растущее число социальных иждивенцев. Чтобы найти подтверждения кризису, достаточно пройти по Саратову: везде аншлаги о продаже коммерческой недвижимости и сдаче ее в аренду. Это значит, что в городе переизбыток площадей и недостаток бизнесменов. Бывая в районах, я узнаю, где работают там люди: в школах, детских садах, пенсионном фонде, в монопольных организациях. И мало кто трудится в полях и на фермах. Что делается с промышленными предприятиями? В этом году их подкосил рост тарифов на электроэнергию. Два-три года назад на промышленности негативно сказался резкий рост тарифов на железнодорожные перевозки. Кто смог, перешел на автомобильный транспорт. Но и это не панацея, фуры с продукцией тормозят на каждом посту ГИБДД.

Рачительный хозяин вкладывает часть средств в развитие производства. А куда мы потратили избыток бюджетных денег в тучные годы? На понты. Олимпиада в Сочи, саммит АТЭС во Владивостоке, чемпионат мира – 2018. При этом стоимость объектов в разы превышает мировые аналоги. Это всё бесполезные инвестиции. Власть совершает авторитарные ошибки. Иного и быть не может, ведь в стране нет парламентаризма, гражданского общества, конкуренции партий. И результат – неповоротливая однонаправленная экономика.

Какие шаги следует предпринять? Реанимировать предпринимательство, создать условия для вкладывания денег в стране. Стараться не только привлекать деньги, но и взращивать предпринимательскую жилку в населении, способствовать раскрытию талантов людей.

Николай Семенец, председатель комитета по бюджету и налогам Саратовской областной думы:

ЕДИНСТВЕННЫМ ДРАЙВЕРОМ СКРОМНОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО РОСТА ЯВЛЯЕТСЯ ПОТРЕБИТЕЛЬСКИЙ СПРОС

Замедление экономического роста есть. Это следствие снижения цен на нефть, ослабления курса рубля и продолжения оттока капитала из страны. Но говорить о полном кризисе несправедливо. Скорее всего, просматриваются его последствия, и Россия здесь не одинока. В подавленном состоянии большинство экономик мира, что создает существенные риски для финансово-экономической системы России. Недиверсифицированная российская экономика слишком сильно зависит от внешней конъюнктуры.

В России растут издержки производства, что объясняется опережающим повышением оплаты труда и ростом тарифов на услуги естественных монополий. На этом фоне произошло существенное удорожание кредитования предприятий. И финансовый результат деятельности предприятий стал быстрыми темпами снижаться. Только в первом полугодии прибыль хозяйствующих субъектов снизилась более чем на четверть. А это в свою очередь резко сузило возможности для инвестиций в основной капитал из собственных и заёмных источников.

Промышленность имеет нулевой рост, да и это в основном достигается за счёт работы добывающих секторов, потому что обрабатывающие отрасли показывают отрицательную динамику. Фактически единственным драйвером скромного экономического роста является потребительский спрос, который поддерживается достаточно высоким темпом роста реальных доходов населения и розничного товарооборота.

Важнейшим приоритетом экономического развития я считаю поддержку малого и среднего предпринимательства. Существенную роль в повышении инвестиционной активности должна сыграть поддержка экспорта высокотехнологичной продукции. Положительно на экономке страны должна сказаться реализация крупных инвестпроектов, на которые предусмотрены весьма значительные средства. Надеюсь, что они будут расходоваться с умом.

И наконец, последнее. Убежден, что эффективное управление государственными финансами можно обеспечить открытостью бюджетного процесса и общественным обсуждением бюджетов всех уровней.

Председатель комитета по экономической политике, собственности и земельным отношениям Саратовской областной думы Алексей Мазепов отвечать на наши вопросы отказался.

Сначала попросил письменный запрос, а потом прислал письменный ответ: «Согласно перечисленных вами статей ФЗ РФ «О СМИ», журналист имеет право получать «информацию о деятельности государственных органов, органов местного самоуправления, организаций, общественных объединений, их должностных лиц», но в своем письме вы интересуетесь моим личным мнением, которое не является официальной информацией». Ну и ладно. Мы и к таким ответам относимся с пониманием.