Лошадиная сила и лошадиная слабость

«Кони хочут быть!»

При Аяцкове всё правительство в седле сидело

В минувшие выходные саратовский ипподром с опозданием на полтора месяца отмечал свое 155-летие. Главным событием в программе был праздничный заезд на кубок губернатора. Но мы попали на другой чемпионат – по типу и экстерьеру лошадей орловской рысистой породы.

Без ликующих трибун

Дождливой и холодной выдалась пятница. Но на решение посмотреть ринг-выводку орловских рысаков, которых разводят или, вернее, пытаются разводить в Саратовском регионе, это повлиять не могло. Как же можно пропустить такое событие?! Воображение рисовало грациозных стройных красавцев с шелковистыми гривами, дефилирующих перед переполненными трибунами. При этом воображение настаивало на солнечном дне, но мелкий дождь, сыпавший с серого неба, требовал вернуться к реальности, взять зонт и перестать фантазировать...

Подозрение, что что-то неладно, появилось уже на подходе к воротам ипподрома. Было уж как-то слишком тихо. И это в 12 часов – время, заявленное губернаторской пресс-службой как начало чемпионата Саратовской области по типу и экстерьеру лошадей орловской рысистой породы. Трибуны действительно были пусты, и ни одной лошади в поле зрения. Создавалось впечатление, что на ипподроме в тот день был выходной. Даже у лошадей.

Попытки дозвониться до контактных лиц из представителей областного правительства успехом не увенчались. Помог «мужик в зеленой кепке», обнаруженный при помощи других случайных посетителей, забредших в тот день на ипподром. Он согласился выяснить, где все и будет ли конкурс лошадей, по «своим каналам». С пятой попытки дозвонившись до администрации ипподрома, «мужик в зеленой кепке» рукой указал направление: «Идите в конюшни – вон туда, через поле... Да, – сказал он, подводя меня к тропинке через ездовые дорожки, – начало будет в 14.00».

В конюшнях крепкий запах конского навоза поначалу сбивал с ног. Лошадей, действительно стройных и грациозных, чистили, чесали, мыли им копыта – одним словом, готовили. Перед конюшней, между огромными лужами и глубокими колеями в раскисшей от дождя земле, опилками очертили квадрат – тот самый ринг для выводки. А это значит – чемпионату быть, пусть и не такому эффектному, как представлялось.

Оказалось, что для Саратовской области ринг-выводка – событие уникальное, потому что проводится она у нас впервые. И основная ее цель, как сказали представители саратовского ипподрома, «популяризация оте­чественной орловской рысистой породы, выявление лошадей, имеющих наибольшее значение для селекционно-племенной работы, оценка и совершенствование типа и экстерьера у орловского рысака».

Что касается популяризации, то на мой субъективный взгляд, если афиш о проведении чемпионата в городе не было, то с ней ничего не вышло. Зрителей на мероприятии никто не ждал, а пресса, узнавшая о чемпионате из плана мероприятий областного правительства, на освещение ринг-выводки явилась в весьма ограниченном составе: один телеканал, один специализированный журнал и одна газета.

Главный зоотехник Самарского конного завода, первоклассный селекционер (как нам его представили саратовские конники) и эксперт Юрий Куликов подтвердил, что ринг-выводка большее значение имеет скорее для внутриотраслевого пользования. «Так мы понимаем, что в России осталось с чем мы имеем дело, с чем нам предстоит работать и как», – говорит Юрий Анатольевич. В саратовской ринг-выводке принимали участие только саратовские (региональные) хозяйства, занимающиеся разведением лошадей: ООО «Роща» (Базарный Карабулак), ЗАО «Золотой век» (Балаково) и ООО «Еланский конный завод» (Самойловка).

Если глава региона любит лошадей, то и коневодство там живет и процветает

По словам Юрия Куликова, коневодство, как область науки, как сельскохозяйственная отрасль, как основная составляющая конного спорта, переживает не лучшие времена. Поддерживать породу (не только орловскую рысистую), выращивать лучших ее носителей становится все сложнее с каждым годом. Специалистов-селекционеров, коневодов-зоотехников практически не осталось. Конные заводы и ипподромы закрываются, а те, что остались, выживают в основном за счет частного капитала, без государственного финансирования.

Да и саратовский ипподром, как рассказали уже местные конники, два года фактически «висит в воздухе». Он уже не федеральный, согласно распоряжению российского правительства, но в собственность региона или муниципалитета еще не оформлен, хотя уложиться с решением этого вопроса местные власти должны были в течение полугода.

«Сейчас ипподром существует исключительно за счет того, что в Саратовской области есть еще энтузиасты, которые пытаются заниматься лошадьми, вкладывают в это деньги, приобретают кобыл и именитых жеребцов для получения потомства, а потому привозят свое поголовье к нам на испытания и платят за это», – рассказывает наездник саратовского ипподрома (он же тренер лошадей) Алексей Шаров.

«На самом деле все зависит от власти. Если глава региона любит лошадей, то и коневодство там живет и процветает, – уверяют меня саратовские конники. – Взять хотя бы Татарстан. При бывшем главе республики и ипподром там отгрохали, и разведением активно занимались, да и вообще конкурсы, скачки и другие мероприятия на ипподроме каждый раз как праздник. И людям это интересно, и все идут смотреть. Сменилось руководство – и отношение к коневодству стало совсем другим. Или вот Воронежская область. Пришел туда губернатором бывший глава Минсельхоза РФ – и коневодство там стало возрождаться. Да чего далеко ходить. В Саратовской области при Аяцкове все правительство на ипподром ездило, все в седле сидели. А нынешнее руководство региона к лошадям, видно, дышит ровно. Спасибо хоть кубок этот учредили – и то хоть какое-то внимание. Если бы вы приехали сюда вчера, то заблудились бы в бурьяне на том поле, а так перед визитом губернатора прислали рабочих, чтоб заросли эти скосили...».

Школа при ипподроме ушла в историю

так глубоко, что в официальных источниках о ней не осталось почти никаких упоминаний

Многие саратовцы помнят конно-спортивную школу, работавшую при ипподроме. Сейчас на ее месте стоят два жилых дома. Разыскать информацию о школе оказалось непросто. На сайтах областного физкультурно-спортивного центра «Урожай» (школа входила в структуру одноименного добровольного спортивного общества) и министерства спорта нет никаких упоминаний об этом учреждении. Не удалось найти историю школы и в книге Виктора и Николая Семеновых «Лошади в старом Саратове» – на сегодня это, пожалуй, единственное краеведческое исследование на тему использования лошадей в жизни города.

Воспоминаниями о своей учебе в КСШ поделилась директор саратовского ипподрома Екатерина Соболева: «Я пришла в конно-спортивную школу осенью 1971 года. Желающих тренироваться было очень много, велся жесткий отбор. Принимали тех, кому уже исполнилось десять лет, и я упросила родителей приписать мне несколько недостающих месяцев. На вступительных испытаниях запрягли вороного жеребца по кличке Багет, очень вредного. Надели на него вольтижировочное седло (такое седло предназначено для гимнастических упражнений на лошади и имеет специальные ручки. – Авт.), взяли на корду (длинная веревка, к которой привязывают лошадь, заставляя ее бегать по кругу при обучении. – Авт.), стали по очереди подсаживать детей и гонять лошадь рысью, чтобы посмотреть, как реагирует ребенок, не пугается ли, есть ли задатки к правильной посадке и т.д. Когда подошла моя очередь, Багет уже разозлился из-за множества неопытных седоков и стал прыгать, – но я удержалась. Тренеры сказали мне: «Ну, ты-то точно остаешься». Всего из огромной массы желающих отобрали десять-пятнадцать человек».

Школе был предоставлен участок территории ипподрома, где располагались небольшая конюшня, состоявшая из двух отделений и предманежника, левада (загон для выгула) и манеж. Здесь содержались двенадцать учебных лошадей – их использовали для занятий начинающих, и столько же спортивных – на них выступали кандидаты и мастера спорта. Как говорит Екатерина Павловна, «в спортивное отделение мы заходили с трепетом, как в царские палаты». Первое время новички только убирались в конюшне, чистили и седлали лошадей. Маленькие наездники не сами выбирали себе лошадь, распределением занимались тренеры, причем их мнение не подлежало обжалованию. Как отмечает Соболева, дисциплина была жесткой: «Худшим наказанием было, если тренер говорил: ты неделю не будешь садиться на лошадь». Тренировка длилась 45 минут. После занятия дети старались задержаться в конюшне как можно дольше: «До сих пор помню конюха дядю Мишу. Ворч­ливый такой, мы его очень боялись. Было счастье, когда он позволял нам остаться и покормить лошадей».

Школа входила в структуру ДСО «Урожай» и, судя по всему, получала отличное финансирование. На конюшню закупали лошадей чистокровной верховой породы, донских, терских и других. Спортсменам бесплатно выдавали амуницию – сапоги, рединготы, каски. Занятия для детей были бесплатными, «мы покупали только сахар и сухарики лошадям».

По словам собеседницы, многие бывшие ученики КСШ продолжают общаться друг с другом и – обязательно – с лошадьми: «Не бывает такого, чтобы человек занимался конным спортом, а потом окончательно ушел из этой сферы. Я пыталась уйти: поступила в институт, вышла замуж, а когда развелась – сразу оказалась на ипподроме. Лошади не отпускают от себя: запах, ощущение теплоты – это магнетизм».

Школа существовала до 1998 года. «Конюшню подожгли. К счастью, дети – Настя Трошина, Наташа Яновская и другие – успели вывести лошадей», – говорит Соболева.

В 2009 году, когда Соболева уже работала директором ипподрома, она обратилась за помощью к руководству областной думы. Спикером тогда был Валерий Радаев. По словам собеседницы, при его поддержке на ипподроме открылось конное отделение Центральной детско-юношеской спортивной школы. Помощь государства оказалась минимальной – официальный статус школы и две ставки тренеров с зарплатой в 3 тысячи рублей. Ипподром выделил им небольшую доплату, предоставил лошадей и корма, спонсоры (СЭПО, «Торэкс», «Славянский мир») закупили амуницию и форму для детей. Однако через два года конное отделение сократили.

Федеральное учреждение государственная заводская конюшня «Саратовская» с ипподромом третий год находится в стадии ликвидации. Планировалось, что весной 2012 года саратовский ипподром станет дочерним предприятием ОАО «Российские ипподромы», но пока дата окончания преобразований остается неизвестной. По словам Соболевой, «когда определится юридическое лицо», на базе ипподрома можно будет открыть конный клуб, проводить занятия для детей и реабилитационную программу для инвалидов.

«Конный спорт востребован не только для детей, – полагает директор. – Это общеразвивающий вид физической активности, при верховой езде задействуются все группы мышц. Ребенок, приходящий на конюшню, учится не только любви к природе, но и ответственности, ведь сначала нужно отбить денник (вычистить стойло. – Ред.), привести лошадь в порядок, выехать на ней, несмотря на погоду. Кроме того, конный спорт называют престижным, в Европе считается нонсенсом, если ребенок из хорошей семьи не умеет обращаться с лошадью».

Русская рысистая показывает резвость

Коневодство в России едва не похоронили, но оно скорее живо

Еланский конный завод со 129-летней историей, расположенный в парке-усадьбе помещика Николая Лежнева в Святославке Самойловского района, когда-то входил в пятерку лучших в России. У конюшен постройки 1903 года стены толщиной в метр. Между кирпичами с клеймом «Лежнев» такой прочный раствор, что и теперь при ремонте не берется ни ломом, ни зубилом. За последние годы о Еланском многие забыли, но он, как и сама отрасль, существует и, пусть медленно, но все-таки набирает темп.

Эти безудержные метисы!

В дореволюционной России частные конезаводы воспроизводили выдающуюся рысистую орловскую породу (кстати сказать, ныне здравствующему Хреновскому заводу, где она была выведена графом Орловым, уже более 240 лет). В XIX веке из-за рубежа завезли представителей американской рысистой породы, не таких крупных, как орловские рысаки, но резвых. Конезаводчики поделились на два лагеря. Николай Лежнев был сторонником метизации, или скрещивания пород. В советские годы, после национализации предприятий, Николай Владимирович некоторое время еще руководил Еланским заводом. В результате прилития «американцев» появилась новая порода лошадей, утвержденная в 1949 году как русская рысистая. Ее и по сей день продолжают выращивать на еланском предприятии. В лучшие времена здесь было до 300 лошадей. Но в 2000-х годах многие уже было похоронили конезавод, во всяком случае, успели списать со счетов, забыть...

Оно и понятно, в те времена в хозяйстве Еланского конезавода упадок был страшный. Доходило до кощунства: тяжеловозов, племенных рысаков забивали на мясо. Четыре года назад в Святославку пришла команда управляющих под руководством Сергея Иванкевича. В молодых ребят из Балашова никто не верил. Они, имея фермерский опыт, особенно не интересуясь всеобщим мнением, с головой ушли в работу, закупили технику, стали развивать растениеводство на участке в несколько тысяч гектаров, принадлежащем хозяйству Еланского. Дело спорилось, что и позволяло заниматься убыточным в России коневодством.

Оставаться равнодушным к этим животным невозможно. Любое плохое настроение они забирают в первые пять минут. Мы знакомимся с ними в конюшне: Сенсация, Сатир, Бастион, Бридж, Гвардия, Трицептуал, Альдебаран – сначала немного пугаются, принюхиваются, берут с ладони сахарок или яблоко и в благодарность начинают целовать, пощипывать или покусывать. Такой у них способ знакомства – значит, вас приняли. Десятилетнего каракового (не совсем вороного, а с рыжими отливами-подпалинами) жеребца Синдбада выводят из конюшни в леваду. Конь-огонь, статный, с длинной шеей, мускулистыми ногами, резвится и красуется, думая, что сейчас приведут кобылу. Возраст Синдбада не позволяет ему участвовать в бегах, но он, так радующий глаз, дает прекрасный во всех отношениях, крупный и «нарядный» приплод. На пастбище толпятся маленькие жеребята, забавно и ревностно отгоняют друг друга от понравившегося им нового знакомого.

Убыточный, но красивый бизнес

Работая над селекцией, специалисты Еланского конезавода готовятся использовать генофонд рысаков, купленных два года назад во Франции и в прошлом году на аукционе в США. Каждый из восьми «иностранцев» обошелся в среднем в 1 млн рублей. Затраты на содержание одной лошади на саратовском ипподроме – 8 тыс. в месяц, в Москве – свыше 17 тыс. рублей. На Еланском конезаводе всего 100 голов лошадей, 25 из них находятся на ипподромах.

– Конезаводчики являются меценатами. Руководители хозяйства осознают, что не вернут деньги, вложенные в приобретение восьми «иностранцев». Но они не просто тешат самолюбие, а совершают подвиг, революцию для отечественной селекции. Это аванс для конезавода, большая заявка на будущее, – с воодушевлением утверждает главный зоотехник Ольга Барашкова. – Сейчас этих лошадей испытывают, их способности совершенствуют наездники на престижном Центральном московском ипподроме. Молодых, неиспытанных лошадей приходится уступать покупателям по более низкой цене по сравнению с тем, чего наши питомцы стоят в действительности. Но для нас сейчас выгоднее продать чуть раньше и чуть дешевле, чем передержать лошадей и упустить момент, когда ими интересуются покупатели. Надо время, чтобы в нас поверили. Мы тщательно отбираем лошадей, никогда не возьмем недоброжелательных по характеру матку или жеребца. Наши животные – ласковые, привыкли к хорошему отношению и уходу. Возможно, со временем конезавод начнет окупать вложенные в племенных рысаков деньги. Ведь наши лошади демонстрируют неплохие секунды. Так, жеребец Эхнатон Дю Вила в трехлетнем возрасте показал резвость: 1600 м (сухопутная миля) – за 2 минуты 2,9 секунды.

По правилам, в бегах на кубок губернатора могут принимать участие лошади от четырех лет и старше. К этим соревнованиям еланских лошадей готовят на следующий год. Трехлетние кобылы Боровинка и Минерва стали вторыми в летнем и трехлетнем призах, двухлетняя кобыла Бромелия – вторая в призе «Вступительный». Наездники, трезво оценивая ситуацию, не принуждают будущих маток выкладываться на все сто процентов, ведь они должны еще дать здоровое потомство.

По словам заместителя директора ООО «Еланский конезавод» Алексея Кулакова, задача предприятия – восстановить его былой статус. Развитию коневодства в России вообще необходима поддержка в виде специальных государственных программ. Что бы ни говорили, дескать, коневодство дорого, безнадежно, никому не нужно, конный мир в нашей стране существует за счет фанатов, и интерес к нему в основном благодаря «сарафанному радио» постепенно возрастает. По мнению Ольги Сергеевны, коневодство может стать «золотым дном». Разведением лошадей можно заниматься в разных целях: нужны и тяжеловозы, и пони, можно получать целебный напиток – кумыс. Влюбленная в свою работу специалист уверена, что эти прекрасные животные должны приносить людям не только эстетическое наслаждение, но и солидный финансовый результат.

На продажу и для удовольствия

В конце XIX века в России было больше лошадей, чем в какой-либо другой стране мира – 25 миллионов

В дореволюционной России существовали казенные конные заводы, частные и военные, но преимущественное развитие получило все же частное коннозаводство. В Саратовской губернии в 1875 году было 47 частных конских заводов, в них насчитывалось 323 жеребца и 1444 матки. Более практичные хозяева – купцы и крестьяне – разводили в основном рабочих, упряжных лошадей. А дворяне Сердобского уезда, например ,губернский секретарь Н.А. Слепцов, князь И.Н. Девлет-Кильдеев, князь П.Н. Еникеев, выращивали лошадей рысистых и верховых и, вероятно, не только на продажу, но и для собственного удовольствия – тогда начал входить в моду конный спорт.