Приключения чемоданов в Европе
Нет, определенно, надо верить в приметы. Разве то, что шенгенские визы открыли нам в самый последний момент, не было предостережением? Разве тринадцатый номер вагона поезда Саратов – Москва не должен был насторожить? Увы, беззаботные отпускные настроения безраздельно владели нами. И дождались-таки удара судьбы, которого, как водится в таких случаях, никто не ожидал.
В пятом часу вечера мы устроились в креслах авиалайнера австрийской компании Niki. Но неподвижен наш самолет у домодедовского терминала. Двадцать минут, полчаса. Наконец стюард немного разъяснил причину стояния. «Технические проблемы», – сказал он, и мы продолжили ждать. Еще через полчаса по салону стоящего самолета разнесли бутерброды и напитки. Кто много летает, прекрасно понимает: дело плохо. На исходе второго часа пилот объявил, что пришел механик. Еще через тридцать минут последовало следующее коммюнике: «Механик всё починил, но надо подписать некие документы с администрацией Домодедово». Короче, взлетели мы с четырехчасовым или даже больше опозданием. И что странно: этот инцидент не вызвал никакого внимания средств массовой информации и прогрессивной общественности, в то время как в родном городе двадцатиминутное опоздание самолета местной авиалинии становится хит-новостью информационных лент.
Казалось бы, ничего страшного не произошло, ну прилетим мы в красавицу Вену с опозданием, никуда австрийская столица от этого не денется. Но вот важная деталь: мы транзитники, для нас Вена – только пункт пересадки, и опоздание самолета смешивало все наши планы. Ясное же дело, что самолет из Вены в Рим не будет ждать опоздавших россиян. (Хотя, как я думаю, мог бы и подождать.)
Хорошо, у меня есть опыт организации различных акций, потому уже в самолете я начал сколачивать общественную организацию опоздавших транзитников. Набралось нас девять человек: пятеро «римлян» и четверо «парижан».
Кар гоуз ту таун (Машина едет в город)
Наконец-то Вена. Дружной колонной идем в пассажирский сервис. Встречают приветливо. Да, они знают о наших проблемах. Да, авиакомпания приносит извинения. Сейчас все вопросы будут решены. Сначала нам предлагают переночевать в гостинице – за счет, конечно, Niki. Более того, в отеле нам подадут ужин и завтрак, и всё это – тоже за счет авиаперевозчика. Завтра же в 5:50 рейс на Париж, а пятью минутами позже – в Рим. А времени, между прочим, второй час ночи.
Говорю так спокойно: нельзя ли найти рейс попозже? А мне отвечают: у вас нет выбора. Заводясь, начинаю объяснять, что в ситуацию, в которой нет выбора, нас загнала ваша замечательная компания. Мне приносят еще раз извинения и объясняют, что выбора действительно нет: второй рейс в Рим только вечером. Увлекшись всеми этими дебатами, мы допускаем две ошибки – тактическую и стратегическую. Тактическая: не стали требовать разъяснений, что означает фраза «Car goes to town». Решили, что нас отвезут на любом такси. Ошибка стратегическая: согласились c советом пассажирского сервиса не брать багаж с собой, а перерегистрировать его на утренний рейс.
Выходим из аэропорта. Обращаемся к диспетчеру такси. Он вежлив, но абсолютно не желает понять, почему он должен вести девятерых русских бесплатно. Начинаем понимать: что-то не так. Вдвоем с девушкой Наташей – она из «парижан» – отправляемся на разведку. Но казус в том, что пассажирский сервис находится в чистой зоне аэропорта, туда без билетов и досмотра не пустят. Решили искать представительство Niki и, обойдя немаленький венский аэропорт, нашли. Там-то нам и пояснили, что «Сar goes to town» вовсе не объяснение ситуации, а название фирмы такси, и подсказали, как найти их офис. Что мы быстренько и сделали.
В фирме о нас знали, нас даже ждали. Показали водителя Стефана, который нас отвезет в предложенный нам отель. Стефан – по виду бывший братский югослав – оживленно болтал с товарищами. Мы же с радостной новостью поспешили к своим товарищам по несчастью. Порадовали их и стали ждать нашего драйвера. Пять минут, семь – нет его. Возвращаемся к офису – Стефан продолжает свои беседы. Наверное, выражение наших лиц было кровожадным – он стал сворачивать беседу. Мы опять вышли из аэропорта. Пять минут, десять – нет Стефана. Идем обратно. Выясняем, что Стефан отправился в подземный гараж, где и ждет нас. То, что мы о существовании гаража и знать не знаем, его не волновало. Все-таки поехали. Полчаса – и мы в гостинице. На прощание Стефан долго выяснял, во сколько за нами заехать утром. И со свойственной всем славянам необязательностью обещал подъехать на полчаса раньше. Утром, кстати, нас отвезли уже на двух микроавтобусах «Мерседес», но совсем другие водители.
Ужин, замечательные венские сосиски с замечательным венским пивом, короткий сон, переезд, и наш «Аэробус-320» берет курс на Рим.
Act na nepribytie bagava
Здравствуй, вечный город. Но сначала надо получить багаж. Идем, как и положено, к транспортерной ленте. Багажа на ленте мало, многие летают по Европе с портфелями или маленькими чемоданами, которые можно брать в салон. Ожидание было недолгим, а результат оглушающим: наших чемоданов, как, впрочем, и багажа еще одной женщины из нашей венской группы, не было. Отправляемся в «лост энд фаунд» – отдел, который занимается потерянными вещами. Красиво загоревшая синьора советует нам еще раз сходить к багажному транспортеру. Идем, еще минут десять гипнотизируем ленту и добиваемся того, что она останавливается. Снова идем к синьоре.
О, оказывается, у них всё поставлено на поток. Сначала, покопавшись в компьютере, она радует нас сообщением, что наш багаж улетел обратно в Вену. Потом достает специальную таблицу с тремя примерно десятками изображений чемоданов и сумок. Мы должны указать, на какой из образцов больше всего похожи наши вещи. Потом определяем и записываем цвет чемодана и сумки. Наконец получаем на руки документ, озаглавленный «Act na nepribytie bagava», и обещание в самом скором времени доставить багаж в наш отель. Скорое время не наступило ни вечером, ни следующим утром. Мы даже стали подозревать, что аэропортовые службы не могут отыскать наш отельчик, расположенный хоть и в центре Рима на Порте Пиа, но на маленькой боковой улочке Виа Виналли. Самостоятельно дозвониться в аэропорт с наших телефонов было невозможно. Стали просить милых девушек-портье. И вечером, накануне отъезда, они сказали нам, что багаж, возможно, прибудет ночью, а уже утром прощального с Римом дня обрадовали: чемодан и сумка ждут нас во Фьюмичино – это аэропорт так называется.
Чудная бумага «Act na nepribytie bagava», как выяснилось, заменяет авиабилет, и с ней можно пройти в чистую зону. После досмотра, конечно. Сотни чемоданов и сумок были расставлены по стеллажам в огромном помещении «лост энд фаунд». Стеллажи были маркированы по месяцам. Полнее других – июль и июнь. Но и на февральской полке одиноко стоял чей-то чемодан. Наверное, его хозяин где-нибудь в Сыктывкаре или Стокгольме до сих пор ждет, когда же ему привезут его поклажу.
Занимательная топонимика и другие проблемы Рима
Ну как вам описать Рим? Никак невозможно описать Рим, если ты не выдающийся художник слова. Как описать колоссальность Колизея, который по-итальянски так и зовется – Колоссео? Как описать спокойную величавость собора Св. Петра и площади перед замком Св. Ангела – Кастель Сант'Анджело (Castel Sant'Angelo)? Как описать невыразимую красоту мостов через Тибр, которые итальянцы зовут Тивери (Teveri)? Итальянцы вообще многое зовут не так, как мы привыкли: Рим – Рома, Неаполь – Наполи. Флоренция так вообще Фиренце. Как рассказать о кипении жизни на Виа дель Корсо? Нет у меня таких слов.
Еще дело в том, что прибыли мы несколько в растрепанных чувствах. И причина тут не в потерянных и найденных чемоданах. В вечный город прилетели мы, оглушенные российской действительностью. То с нетрадиционной ориентацией успешно борются, то чувства верующих защищают вплоть до лишения свободы. Понятно, захотелось посмотреть, как тут с этим делом, не загнили ли окончательно западные мораль и нравственность. Смотрю: нет на улицах однополых парочек. Думаю, что после сокрушительных ударов, нанесенных им российским парламентом, попрятались извращенцы по темным углам и скрежещут там зубами в бессильной злобе.
Но не долго радовался, ибо завела меня жена в магазин United colors of Benetton. А там прямо над кассой огромный – метра три на пять – плакат. А на плакате две девушки топлесс нежно друг друга обнимают. А ведь в магазине есть отдел детской одежды, и что станет с девочками, увидевшими этот плакат, не сможет предсказать даже депутат Баталина. Да, говорят, что этот самый Benetton отличается дерзкой, даже наглой провокационной рекламой. У них есть еще реклама, где целуются священник и монахиня, хорошо хоть католические. Думаю, нашим депутатам уже осенью надо к магазинам этой фирмы присмотреться и принять радикальное решение. Либо закрыть их совсем, а лучше потребовать себе дисконт. Как компенсацию за оскорбленные чувства.
Кстати, о чувствах. Вокруг Ватикана – оплота католической веры – бессовестные торговцы в массовом порядке продают сувенирные магнитики с изображением Папы Римского Франциска. Разве же это порядок, когда тебя хватают за руки и кричат, что один Папа стоит три евро, а если брать понтифика оптом по три-четыре штуки, то на каждом можно сэкономить по 50 евроцентов? Хорошо, что у нас вовремя приняли закон о защите чувств. А то ведь нашлись бы еретики – не исключено, по западной наводке – и стали бы делать магнитики с изображением протоиерея Чаплина, а то и – страшно подумать – самого патриарха.
Но чем хорош Рим – тем, что все эти глупые мысли разом выбивает из головы и кружит в водовороте своей вечной жизни.
P. S. В утешение О. В. Грищенко и А. Л. Прокопенко: в Риме тогда каждый день шли дожди. Улиц не затапливало, но затопило станцию метро Термини с выходом на железнодорожный вокзал. Так что у Саратова и столицы Италии есть общие черты.