Губернатора не выбирают. Свидетельства очевидцев выборного процесса

УИК, куда я вернусь

Вера Севостьянова,
менеджер по работе с клиентами

Место действия: Саратов, УИК № 30, Саратовский областной институт развития образования, председатель – Людмила Алексеевна Коробкова

Председатель комиссии открыла дверь в кабинет, где сидел мужчина в костюме. Представился он Сергеем, сказал, что работает в администрации Волжского района. Фамилию или отчество, видимо, опасался назвать. Он показал мне бумажку, где был написан вопрос: «Хочешь %?». Всё в лучших традициях фильмов про бандитов. На свой вопрос он получил резкий отказ, после чего предложил мне выйти на улицу.

При распределении участков среди наблюдателей я не задумываясь выбрала УИК № 30. Мне было интересно узнать, что же в этом году придумает председатель комиссии и иже с ним. В том году, к слову, с этого участка председатель просто сбежала со всеми бюллетенями, так и не выдав нам копии протоколов.

В 7:00 я зашла в здание Саратовского областного института развития образования, где и находится УИК № 30. Члены комиссии еще только собирались, кто-то пил чай, кто-то кофе. К 7:30 собрались все члены комиссии и наблюдатели, нас зарегистрировали, внесли в список присутствующих. При нас опечатали урны, показали книги со списками голосующих.

В 8:00 открылся избирательный участок, но никто не спешил, первые голосующие появились только часам к девяти.

Я попросила показать списки избирателей, подавших заявку на голосование дома. Их было 105! В том году на этом же участке было всего 32 человека. По разговорам членов комиссии с правом решающего голоса друг с другом я поняла, что списки были взяты со службы обеспечения. Но тут я ничего не могла доказать, вот, мол, список.

Далее всё было спокойно, даже скучно. В какой-то момент меня стали посещать мысли: может, стоило выбрать другой участок? Тут ничего не происходит. Мы спокойно могли перемещаться по территории, голосовать шло крайне мало людей. Тогда я еще не знала, что в скором времени всё кардинально поменяется.

Время около 15:30, Андрей (член комиссии с правом решающего голоса от «Единой России») предложил Петру (члену комиссии с правом совещательного голоса) выйти с ним побеседовать в коридор. Я не придала этому особого значения, т.к. понимала, что Пётр явно с ними. Вернулся он слегка потерянным.

Стрелки часов двигались к отметке в 16:00. У входа стояла председатель комиссии Людмила Алексеевна Коробкова, которая позвала меня что-то узнать. Я, оставив свой разряженный телефон заряжаться, подошла. Людмила Алексеевна предложила проследовать за ней. В моей голове были мысли о том, что тут явно что-то нечисто и хорошо было бы иметь при себе телефон, но такой возможности мне не представилось.

Моя интуиция не подвела, председатель комиссии открыла дверь в кабинет, где сидел мужчина в костюме. Представился он Сергеем, сказал, что работает в администрации Волжского района. Фамилию или отчество, видимо, опасался назвать. Начались какие-то расспросы про «Яблоко», в целом про выборы. Данный разговор мне не был интересен, я попросила Сергея сразу сказать, чего он хочет.

Далее мой собеседник показал мне бумажку, где был написан вопрос: «Хочешь %?». Всё в лучших традициях фильмов про бандитов. На свой вопрос он получил резкий отказ.

Сергей предложил выйти на улицу, потому как боялся аудио– или видеозаписи в кабинете. На это предложение вновь услышал «нет». Мужчина не сдавался, решил, что если я не хочу брать процент в денежном эквиваленте, то, может, голосами соглашусь. Услышав очередной отказ, он начал говорить, что всё равно я не добьюсь честного подсчёта, бюллетени будут расфасованы по пачкам так, как это будет нужно им. Обвинил меня в юношеском максимализме. Спросил, чего я вообще хочу добиться своим присутствием, ведь я не узнаю точных цифр. Я сказала, что мне достаточно знать явку, чтобы составить какую-то картину в своей голове. Желания продолжать разговор дальше я не имела, попрощалась с ним и вышла из кабинета. Сергей вышел за мной и быстро удалился из здания.

В коридоре меня встретила Татьяна Михайловна Богатырёва (член комиссии с правом решающего голоса от КПРФ) и просила не делать глупостей, подумать, не создавать себе проблем.

Утверждала, что они всегда готовы мне помочь, а «никакой Ермищин тебе не поможет» (Ермишин – кандидат в депутаты от партии «Яблоко»). Я вежливо ответила ей, что поступлю так, как считаю нужным, но она не переставала оказывать на меня давление.

Я взяла телефон и вышла в коридор, она проследовала за мной, опять пыталась мне что-то сказать. Спасаясь от неё, я направилась в сторону уборной, но и там Татьяна Михайловна пыталась меня преследовать, на что я попросила её оставить меня в покое хотя бы здесь.

Я набрала номер Григория Гришина (еще один кандидат в депутаты от партии «Яблоко») и рассказала ему про данный инцидент на участке. Григорий направил ко мне корреспондентов «Открытого канала» и «Газеты недели в Саратове» (Юлию Нестеренко, Анну Мухину и Матвея Фляжникова, которые приехали очень быстро, минут через 15–20, за что им огромное спасибо). До их приезда Богатырёва больше всех пыталась на меня как-то надавить, но я старалась её игнорировать.

Приехав, журналисты дождались секретаря комиссии, которая постоянно куда-то выходила, ожидали регистрации. В это время на территории избирательного участка появились два крепких молодых человека и сели на стулья рядом с наблюдателями, начали спрашивать, кто от какой партии. Активно общаться с ними начала всё та же, уже так мною «любимая» Татьяна Михайловна.

Вернулась Людмила Алексеевна, к которой я обратилась с вопросом: кем являются данные молодые люди?

– А что такого? – спросила Коробкова.

– Они не являются наблюдателями или членами комиссии, не голосуют, но находятся на территории избирательного участка, – ответила я.

Только после этого председатель задалась вопросом: «А кто это?», на что ей последовал ответ, что они люди. Где-то в это время начали съёмку журналисты ОК ТВ. Парни, заметив это, решили убежать с участка, но у них это не получилось, журналистам удалось их догнать. Точных подробностей я не знаю, так как осталась на участке, но как я поняла, ничего они внятно не ответили.

И тут опять появляется Татьяна Михайловна, но в этот раз претензии были уже не ко мне, а к «Открытому каналу».

– Какое право вы имеете гнаться за людьми и требовать их паспорта? – возмущалась она.

Отсняв мою историю, ребята уехали, оставив свои номера на всякий случай, никто не знал, чего можно еще ожидать от комиссии.

О поведении Богатырёвой узнали и члены ТИК от КПРФ. Реакция их тоже была достаточно быстрой, я видела, как они беседовали с этой «милой» бабушкой. После этого разговора она смотрела на меня с ненавистью и презрением, старалась отодвинуть свой стул подальше, показывая всем видом, что она обиделась.

Я вновь позвонила Григорию Гришину и попросила прислать кого-нибудь на подсчёт голосов, одной находиться на закрытом участке с людьми, настроенными против меня, было совсем неуютно, даже в мыслях.

К 19:00 приехали Григорий Гришин и доверенное лицо от «Яблока» Александр Чуприков (последний остался на подсчёт голосов). Несколькими минутами позже на участке появились журналисты Илья Матушкин и Роман Козлов, которые впоследствии снимали на камеру весь процесс подсчёта голосов.

Григорий захотел узнать подробности произошедшего, я ему рассказывала, вновь появилась Татьяна Михайловна. В этот раз её обращение было направлено уже к Гришину. Она утверждала, что я её оклеветала и Григорий должен заставить меня извиниться перед ней, либо это будет в судебном порядке. Конечно, никаких извинений перед ней не было и быть не могло.

Оставив меня с Александром и журналистами, Григорий покинул УИК № 30.

20:00, участок не закрыт. Почему? Потому что председатель комиссии пытается удалить с участка представителей СМИ, требует от них трудовые договоры, ссылаясь на то, что журналисты должны были проработать не менее двух месяцев до объявления даты выборов. Наличие аккредитации ОИК не было для Коробковой основанием, чтобы СМИ остались на подсчёт голосов. После долгих переговоров по телефону ей, видимо, дали добро. Участок наконец закрыт. Комиссия начала подсчёт избирателей в книгах, почему-то пользовались карандашами. На замечания по этому поводу опять отреагировала Богатырёва, которая утверждала, что если мы не знаем, как это сложно, то лучше не лезть. Просчитали, сшили в одну книгу, убрали.

Подсчёт неиспользованных бюллетеней начинался нормально, а после пошёл пересчет «уголком». Тут, правда, всё сошлось.

Далее в ход пошли переносные урны, затем стационарные. От стола нас не отгоняли, и при сортировке у меня была возможность видеть отметки на бюллетенях. Возможно, из-за того, что камера была направлена непосредственно на стол, бюллетени клали в соответствующие стопки. После сортировки начался параллельный подсчёт голосов, да еще и «уголком». Секретарь не торопилась вносить данные в увеличенные копии протоколов, Александр ей постоянно напоминал про это. На замечания реагировала всё та же представительница КПРФ, чтобы мы не лезли, не мешали подсчёту, что все хотят домой.

Подсчёт закончился, но комиссия не торопилась проводить итоговое заседание. Час мы ждали, когда комиссия поест, попьет чай и закончит какие-то свои дела. По возвращении начали просто печатать копии протоколов, итогового заседания так и не проводили. Мы получили свои копии протоколов и направились к выходу, который оказался закрытым. Вернулись, попросили открыть дверь, на что получили ответ, что выйдем только тогда, когда все получат копии протоколов. Почему? Потому что так решила Коробкова, видимо – других объяснений я найти не могу. Только после обращения Ильи Матушкина по телефону 02 в полицию нам открыли дверь, и мы наконец вышли. Был уже четвёртый час утра. Покинула я этот участок с твердым желанием вернуться сюда на следующие выборы и посмотреть, что ещё придумают члены комиссии.