Губернатора не выбирают. Свидетельства очевидцев выборного процесса

«Кабала святош» на участке № 319 Саратова

Олег Лимановский,
маркетолог

Место действия: Саратов, УИК № 319, школа № 45, председатель – Ольга Ивановна Алехно

В час ночи я вызвал оперативную группу. Полиция приехала примерно через два с половиной часа и… набросилась на меня, дескать, «мы тут деньги зарабатываем», а они не спят из-за нас.

10 сентября, примерно в 16:00, я как член ТИК с правом совещательного голоса прибыл на избирательный участок № 319, который находится в 45-й школе. Изначально целью моего посещения данного участка была плановая проверка хода избирательного процесса, однако по просьбе кандидата в депутаты облдумы Николая Бондаренко мне пришлось там задержаться, чтобы проконтролировать деятельность и поведение подозрительных молодых людей, находившихся неподалёку от данной УИК.

Вызвавшие подозрение ребята не совершали в дальнейшем никаких противоправных действий и попросту удалились, и у меня осталась главная задача – проконтролировать подсчёт голосов именно в этой школе, где всего находилось три избирательных участка. И уже примерно через час начался настоящий «политический театр». Он был бы вполне уместен под булгаковским названием «Кабала святош».

Первое, что откровенно стало заметно в поведении членов УИК № 319 и особенно её председателя Ольги Ивановны Алехно, так это их нервное состояние. Все разом учителя начали шептаться, отводить друг друга в сторону, о чем-то переговариваться, передавать друг другу какие-то бумажки. Председатель комиссии постоянно бегала по соседним участкам и уходила куда-то с территории УИК. Это был первый звоночек, который с ходу мне раскрыл все их карты. Сперва меня просили отправиться вместе с переносной урной для голосования по избирателям, которые не имеют возможности прийти на избирательный участок, но я отказался. В итоге следить за процессом голосования на дому пошел наблюдатель от партии КПРФ, а я остался на месте, и спустя примерно час-полтора начались первые попытки фальсификаций. После долгих переговоров с членами комиссий своего и соседних участков Ольга Ивановна подошла ко мне и с улыбочкой предложила перекусить «за счёт заведения». Школьная столовая в день голосования кормила всех бесплатными обедами. К этому времени я уже успел подружиться с учителем информатики (не помню её имени), и она позвала меня на обед в соседнюю комнату. Мне сразу стало понятно, что готовятся вбросы или что сейчас пойдут «карусельщики», но предложение их принял. Зайдя в комнату для принятия пищи, я несколько раз попросил открыть дверь, однако мою просьбу проигнорировали. Принесли обед мне и учительнице информатики, зашла и сама председатель и села у дверей, по ней было видно, что она нервничает. Это и был знак, что сейчас пойдут первые волны нарушений. Я начал их заговаривать и есть быстро.

Мне удалось пообедать за пять минут, и тут мне стали предлагать дорогой коньяк в чуть ли не интимной обстановке.

Потом председатель резко вышла.

«Карусели»

Я вышел за ней и тут же заметил подозрительных молодых людей (не могу написать, по каким критериям я определял их явную подозрительность, – это в будущем может быть исправлено теми, кто их готовит). «Карусельщики» подходили голосовать по заявлению.

К первому я присмотрелся, следом пошел второй, и тут же я подошёл к нему и попросил предоставить документы для проверки. Это их спугнуло.

Представители комиссии мне начали отказывать, ссылаясь на непонятный закон, который якобы запрещает мне, такому же, как и они, члену комиссии, просматривать паспортные данные. Я им сразу напомнил о своих правах и о том, что если человек даёт свой паспорт на обработку комиссии, где вписываются его данные, то тем самым он подтверждает своё согласие на обработку своих данных, и я являюсь таким же, как и они, членом комиссии, а не просто наблюдатель. Пока мы выясняли отношения, второй «карусельщик» прошёл, но третьего пока не было. Я обратился с заявлением к председателю комиссии, потребовал, чтоб не делали из меня дурака. Заявил, что следующий «карусельщик» будет заснят на видео, что буду вызывать оперативную группу, а также составлять жалобы и сверять фамилии пришедших с фамилиями проголосовавших по заявлениям на других участках. Словом, я предложил ей «отменить волну». Председатель долго смотрела мне в глаза, взяла телефон и написала кому-то смс. При этом сказала, что не желает никаких конфликтов на участке. И тут же к нам подошли парень с девушкой «типа проголосовать», когда я начал у девушки спрашивать, откуда они, девушка занервничала и быстро ушла вместе с парнем. Преподаватель информатики сказала, что «их» больше не будет, что они «отменили волну», а молодые люди попали в момент, когда всё отменялось. И действительно, далее не было ни одного человека, пришедшего проголосовать по заявлению. И вообще было спокойно на участке, я думал, что фальсификаций уже не будет, но не тут-то было...

Попытка «подружиться»

Сразу после закрытия избирательного участка вся комиссия отправилась «перекусить» в ту самую комнату, где проходили обеды. Я лично не вижу в этом ничего плохого, если это делается быстро и открыто, на мой взгляд, можно понять всех участников избирательного процесса: они тоже люди и хотят есть. Тем более они пригласили и нас, а на участке никого не оставалось, и мы видели, кто заходит или выходит. Мы с наблюдателем от КПРФ проследовали за ними, чтоб все члены УИК не пропадали из нашего поля зрения. Потом уже стало понятно, что это была попытка «подружиться» с противниками фальсификаций: нам предлагали выпить и перекусить. Мы взяли по беляшу и стояли у дверей, ждали, пока учителя трапезничают. Однако указали им, что не стоит тянуть время. Пиршество закончилось быстро, и все проследовали к своим местам производить подсчёт голосов.

Подсчёт голосов

Сначала казалось, что всё идёт по закону. Составили столы, следуя плану расположения. Члены УИК заняли свои места, наблюдатели – свои. К тому времени я уже подружился с наблюдателем от КПРФ, и мы вели работы сообща. В ходе открытия урн и разложения бюллетеней по стопкам никаких казусов не происходило. Первыми высыпали урну с бюллетенями за губернатора области, по завершении их перекладывания в стопки мы все открыто наблюдали, что стопка с бюллетенями за кандидата Алимову немного меньше стопки бюллетеней за Радаева. Все ждали подсчёта.

Начался подсчёт голосов каким-то странным образом, стопку за Радаева взяла председатель Ольга Алехно и стала тихо считать про себя. Естественно, мы с наблюдателем от КПРФ сразу заявили, что требуем публичного подсчёта вслух. Но к председателю подсела её заместитель – учитель математики, они прямо на листочках за столом что-то подсчитали. Не обращая внимания на все наши требования прекратить тайные переговоры и подсчёты, председатель взяла стопку бюллетеней за Алимову и также её пересчитала и огласила удивительный для нас подсчет: 275 голосов за Валерия Радаева и 75 голосов за Ольгу Алимову (остальные набрали совсем мало по сравнению с ними).

Я и наблюдатель от КПРФ тут же потребовали публично пересчитать бюллетени, я встал рядом с председателем, но та резко приказала всё запаковывать. 

Нашему удивлению не было границ, ведь это прямое уголовное преступление. Итог подсчёта не зафиксировали в протоколах, никто даже на листочки не записал, кроме нас. Мы стали обращаться к сотруднику полиции, присутствовавшему на участке, но та заявила, что не имеет никакого права вмешиваться в избирательный процесс, на что наблюдатель от КПРФ начал писать жалобу, а я продолжал следить за ходом подсчётов. На моих глазах торжествовал правовой нигилизм.

Что случилось дальше, вообще превзошло самые худшие ожидания. Председатель Ольга Алехно ушла с территории УИКа. После её возвращения продолжился подсчёт за кандидатов в областную думу.

Я заявил, что на этот раз встану рядом и буду лично с ней вслух считать бюллетени, а наблюдатель от КПРФ фиксировать подсчёты. После того как вскрыли урну с думскими бюллетенями, нашлось ещё два бюллетеня за Радаева, их просто отложили в сторону. Это притом, что бюллетени за кандидатов в губернаторы уже упаковали в пакеты (на что была написана ещё одна жалоба).

Ну а мне, как и предполагалось, начали «указывать место», чтобы я был как можно дальше от стола подсчётов. Председатель отказалась считать вслух и вообще отказалась производить подсчёт до тех пор, пока я стою с ней рядом. Всё закончилось тем, что она в очередной раз куда-то вышла из кабинета (и это во время подсчёта бюллетеней). По её приходу на территорию УИК явился капитан полиции. На просьбу представиться сказал, что его можно просто называть «капитан полиции». Мы указали ему на неправомерность его нахождения на участке, однако это его не смутило. Он хотел поговорить со мной, на мой взгляд, председатель рассчитывала, что мы его испугаемся и дадим ей и дальше открыто пренебрегать законом. Но так не случилось, я открыто стоял рядом и пытался считать вслух, как только она начинала свой подсчёт про себя. В итоге это её так разозлило, что она их взяла и просто без подсчёта начала упаковывать в пакеты.

Мы пытались воспрепятствовать очередному нарушению, была написана уже четвёртая жалоба. Полиция, в том числе и уже упомянутый капитан, равнодушно наблюдала за нарушениями. 

Капитан мне так и сказал с издевкой: «Я же тут незаконно, поэтому я не могу вмешиваться». В очередной раз мы с Сергеем (так звали наблюдателя от КПРФ) указали на явное нарушение законодательства, но нас никто не слышал и не хотел слышать. Последнюю урну за политические партии и вовсе не считали, а открыто запаковали в мешки. Протокол на стене УИКа остался абсолютно не заполненным.

Полиция, которая ни при чём

Около часа ночи я вызвал оперативную группу. Полиция приехала примерно через два с половиной часа и... набросилась на меня, дескать, «мы тут деньги зарабатываем», а они не спят из-за нас. К тому времени председатель УИК № 319 куда-то пропала, мне сказали, что её нет на территории школы и она увезла документы в ТИК, при этом никому не были выданы протоколы. Я попросил сотрудников полиции подняться на территорию уже открытого после подсчёта участка, чтоб наглядно они смогли увидеть незаполненные протоколы. Но это для них, как я понял, никакое не нарушение избирательного законодательства. У нас всех на виду эти протоколы стали снимать и быстро убирать члены УИК, те самые учителя, которые учат наших детей жизни, морали и нравственности. Я попросил сотрудников пресечь данное действие и провести дознание. В ответ мне дали бланк и сказали писать заявление.

Было уже около 5 утра. Мы с Сергеем написали по заявлению и пояснительной стражам правопорядка. Они удалились, но председателя до сих пор не было. Я уехал по просьбе кандидата Бондаренко в штаб.

Протоколы получил Сергей лишь в седьмом часу следующего дня.