Чума идет. В трех районах области объявлен режим ЧС в связи с заболеванием домашних животных
В Ртищевском, Екатериновском и Балашовском районах обнаружены вспышки африканской чумы свиней. В населенных пунктах, где заболели животные, а также в селах, расположенных в пятикилометровой «угрожаемой зоне», все свиньи должны быть уничтожены. Разводить этот вид скота нельзя до окончания карантина (он длится полгода с момента падежа) и еще год после.
Корреспонденты «Свободных новостей» побывали в отдаленных селах Екатериновского района и поговорили с жителями, для многих из которых свинья была основой семейного бюджета.
«Ждали, надеялись на лучшее»
Дорогу к Бутурлинке перегораживает дезбарьер – широкая полоса опилок и две таблички. На маленькой красной написано «Африканская чума свиней», на длинной белой – «Карантин». Перед барьером тормозит «Нива». «Вы из какого ведомства?» – строго спрашивает пассажирка, разглядывая телекамеру. Собеседницу зовут Юлия Михеева. Она работает на станции по борьбе с болезнями животных.
Как говорит Юлия, это первый случай АЧС в районе. Всех свиней в селе (больше 130 голов) уже уничтожили. Владельцам выдадут компенсацию, исходя из среднерыночной цены, рассчитанной Саратовстатом: 2650 рублей за поросенка моложе двух месяцев, 95 рублей за килограмм полного веса взрослой свиньи. Комиссия, проводившая взвешивание, составила акты. Жители расписались, что согласны. «Документы отправили в Саратов, в управление ветеринарии. Сроки выплаты от нас не зависят», – пожимает плечами Юлия. В прошлом году в других районах перечисление средств занимало около месяца.
«В каждом дворе свинью держали. Деревня только скотиной и живет», – говорит житель крайнего дома Александр Сидоров. По его словам, свинья с личного подворья на улице Центральной неожиданно умерла 12 июня. Ветеринары взяли материал для анализа. «Все ждали, надеялись на лучшее. С неделю прошло. И тут – бац! Приехали в понедельник, стали забирать животных». Как предполагает Александр, инфекция могла прийти из соседнего леса, где живут дикие кабаны.
На вопрос о собственном ущербе Александр отвечает уклончиво: мол, свиней не держал, а если и держал, то только для собственного потребления, да и тех зарезал до начала событий. «Одну свинью можно в холодильник положить себе на мясо. А тем, у кого пять голов, куда было деваться?».
В домашнюю скотину жители вкладывают серьезные, по меркам села, деньги. Месячный поросенок стоит 2-2,5 тысячи рублей. На сезон ему нужна тонна зерна – это около 5 тысяч рублей. Перекупщики дают за килограмм свинины 120-150 рублей. «Сейчас цена из-за АЧС упадет. Вывезти мясо из района нельзя. Зажали сельчанина до невозможности!» – Александр с обидой сжимает кулак.
Разводить свиней в Бутурлинке запрещено минимум на полтора года. Перейти на «рогатку» смогут не все. Двухнедельный теленок стоит 15 тысяч рублей. До достижения товарного веса его надо откармливать в течение двух лет. Заготавливать не только фураж, но и сено, платить пастуху. Кроме того, спрятать корову от государева ока труднее, чем свинью, а это означает дополнительные расходы.
Официальной работы в селе нет. Александр рассказывает, что был механизатором в местном колхозе «Родина». Хозяйство развалилось двадцать лет назад. С тех пор село постепенно разъезжается: «Домов 120 осталось. В соседней Боровой Поляне – совсем никого».
Незаменимые поросята
На улицах села пусто. На проезжей части растут лопухи. Слева на длинной веревке ходит худой черно-белый теленок. «Это Барин. Вот та, рыжая, Нарядка. А за камышом – их мать Ночка, старенькая уже», – хозяйка Валентина ставит на траву ведро с водой и закрывается от камеры.
«Не только денег жалко. Сколько труда в скотину вложено!» – женщина чуть не плачет. У нее была свиноматка и десять месячных поросят. «Приехали ветеринары, говорят: иди, мужика ищи. А где я в нашей деревне мужика возьму? Я зубы сцепила, сама держала маленьких, они кололи. Поросенок засыпал. Откладывала. Следующего брала. Они съездили за грузчиками. Стали свиней в телегу с трактором бросать. Я в дом убежала, не могла смотреть».
Чтобы вырастить поросенка, приходится вставать в четыре утра. Варить картошку, молоть комбикорм на зернодробилке. Кормить поросят нужно три раза в день. Свинья во дворе – это мясо для себя и быстрые деньги на покупку кормов для «рогатки». Говядина дороже свинины, поэтому сами хозяева ее не едят, это только для продажи. «За свиней нам обещали компенсацию, но на словах, – говорит Валентина. – Невыгодно получается. Многие только купили поросят по весне, чтобы зарезать к новому году. Свинки еще веса не набрали. Что за них дадут?».
Валентина только сегодня вернулась из райцентра, где оформляла пенсию. «32 года работала в сельпо. Помещение холодное. Беременная мешки таскала. Все время на ногах. Буду получать теперь 7700. Этого хватит на свет, газ, телефон. Остальное – подворье».
В районах, где уже столкнулись с АЧС, многие жители переходят на разведение индюшек. Валентина не считает это подходящим вариантом. «Это слишком теплолюбивые птицы. Под дождик попадут – и всё. Цыплятами буду заниматься, если коршуньё не потаскает и лисы. Они у нас пешком по деревне ходят. В школьном парке лису с целым выводком видели».
На школьном дворе в Бутурлинке может спрятаться не только лиса, но и целый медведь. Крапива по пояс, молодой березняк. Одичавший парк уже не умещается за дощатым, давно не крашеным забором. Сиреневая аллея перед школьным крыльцом так заросла, что в кустах почти не виден бетонный Ильич. На дверях здания – замок. Как рассказывают местные, в селе осталось полтора десятка школьников.
В том же здании находится Бутурлинский ФАП. На рыжей двери висит объявление: «Режим работы 8.00–15.48». И тоже замок.
Проходим через детскую площадку, заросшую нетоптаной травой. Во дворе детсада пасутся черные козы. На втором этаже окна выбиты. Возле левого крыльца обнаруживается небольшая золотистая вывеска «Администрация Андреевского муниципального образования». Дверь, по местной традиции, наглухо заперта.
На окраине села, там, где еще видны развалины ферм, поднимается белый дым. Посередине деревенской свалки – свежий глиняный отвал. В небольшом рву среди обугленного мусора можно разглядеть остатки свиной туши. У стенки ямы кучей свалены тела поросят. После ликвидации поголовья прошло четыре дня. Костер еще тлеет. Нестерпимо пахнет паленым.
Болезнь бедности
Африканская чума – логичный результат условий существования, в которых находятся деревни. Жители, лишенные работы и социальной инфраструктуры, разводят свиней, чтобы хоть как-то продержаться. При этом экономят на всем, в том числе на покупке качественного, здорового молодняка, ветеринарном обслуживании и кормах.
Представители областного ветуправления на пресс-конференции рассказывали о случае в селе Малый Перелаз Ершовского района: в январе нынешнего года в окрестностях деревни нашли трупы свиней, павших от АЧС. Хозяин выбросил их в посадки, не тратясь на утилизацию и создавая угрозу дальнейшего распространения инфекции. Ранее такой же случай произошел в Татищевском районе. В апреле в селе Елшанка Хвалынского района заболело неучтенное поголовье. В Новобурасском районе житель брал на корм свиньям кукурузные початки с поля, на которое уже был наложен карантин.
В Екатериновском районе ходит байка о причинах падежа местной скотины. Чтобы прекратить распространение вируса среди диких кабанов, местные егеря разложили в лесу отравленный корм (снижать популяцию в таких случаях положено бескровным способом). Сельчане, заметив лежащее без присмотра зерно, решили найти ему лучшее применение. Собрали и накормили домашних животных.
…«Село поставлено на грань выживания», – говорит житель Воронцовки Владимир Яшкин. Владимир Васильевич восемнадцать лет возглавлял местный колхоз имени Фрунзе. При нем в середине 1980-х сюда проложили асфальтовую дорогу. С тех пор ее капитально не ремонтировали. Два года назад отменили автобус. «Чтобы съездить за 50 километров в районную больницу, нанимаем машину за 2,5 тысячи рублей, – рассказывает Яшкин. – Зимой, если сильный снегопад, мы по неделе отрезаны от большой земли. Ни почту, ни хлеб не привозят».
В Воронцовке осталось 130 жилых домов и около двух десятков пустующих. «Бурьяном заросли. Если брошенные дворы вспыхнут, мы все сгорим. Ближайшая пожарная часть – в Екатериновке, оттуда больше двух часов езды. У нас есть емкость с насосом, но воды набрать негде. Гидрантов нет. В водопроводе такая вода, что от нее лошади дохнут, – сплошная ржавчина, и та еле идет».
…Во дворе жительницы села Бакуры Нины Михайловны нет даже ворот – здесь нечего воровать. Покосившиеся сараи, бесхвостый Шарик в конуре и зеленый «Запорожец», изготовленный в прошлом тысячелетии. В гостиной маленького дома – сервант, какой был в каждой советской квартире, и набитый книжный шкаф. «Я в нашу библиотеку хожу. Прочитала Уильяма Теккерея, – хозяйка гордо выкладывает на стол потертый томик. – Англия, 18 век, а как будто про нас написано: кругом воры».
Когда-то Нина Михайловна закончила пензенское медучилище. Ее муж – саратовский политех. Оба вернулись в родное село. «А зачем молодежи было отсюда бежать? Работали швейка, почта, больница. Вот это всё, – собеседница обводит рукой комнату, – нам колхоз бесплатно дал». В хозяйстве-миллионере содержалось около 6 тысяч голов скота, в том числе свиньи. Об АЧС тогда не слышали.
Дети Нины Михайловны появились на свет в Бакурах – здесь работали роддом и участковая больница. Ее закрыли в 1990-х. В прошлом году оптимизировали аптеку. «В школе осталось 100 человек. А у нас только выпуск был 105. В прошлом году в селе Кручи 10-летку закрыли. В этом году в Комаровке должны. Совершеннолетних жителей в Бакурах сейчас 980 человек, а ведь до 1961 года это был районный центр».
Недалеко от села имеется достопримечательность – «дорога в никуда», построенная в 2000-х. Трассу тянули через местные поля на Петровск. Но она оборвалась в нескольких километрах от Асметовки. Местные сетуют, что при строительстве новой дороги окончательно разбили старую.
Нина Михайловна, отработавшая в селе 36 лет, получает пенсию 10 тысяч рублей. Держит десяток кур и огород, чтобы помогать внучкам-студенткам. Из любопытства следит за политическими предпочтениями земляков. «Я после выборов спрашивала: вы за кого голосовали? Ответ один: за Путина, больше не за кого, – удивляется пенсионерка. И тут же добавляет: – Не нравится мне, что вы записываете. Я на пенсии, а дочка моя работает. Думаете, ее не прижмут? У нас демократия: говори, что хочешь, никто тебя не слушает. А если кого заденешь, сразу прибьют».
Куда идем мы с пятачком?
– В 2011 году первый случай обнаружения АЧС в Вольском районе. Ликвидировано 230 свиней. Владельцам выплачено 1,1 миллиона рублей компенсации.
– В 2013 году вспышка в Самойловском районе. Уничтожено 284 свиньи. Компенсация составила 1,6 миллиона рублей.
– В 2015 году инфекция прошла по Самойловскому, Калининскому, Лысогорскому и Аткарскому районам. Забито 4,8 тысячи свиней. Компенсация превысила 30,6 миллиона рублей.
– В 2016 году более 40 очагов АЧС зарегистрировано в Романовском, Турковском, Самойловском, Аркадакском, Балашовском, Новобурасском, Петровском, Татищевском, Хвалынском районах. Ликвидировано 13,3 тысячи свиней. Выплачено 70,2 миллиона рублей.
– В 2017 году Саратовская область соперничала с Омской по количеству очагов АЧС: 51 случай в 14 районах.
– С начала 2018 года обнаружены вспышки в пяти районах. Инфекция, в том числе, вернулась в Балашов, где два года назад из-за АЧС было уничтожено почти все поголовье.
С 2007 года зарегистрировано более тысячи вспышек в 53 регионах России. Уничтожено около миллиона животных. Прямой ущерб достиг почти 5 миллиардов рублей. Общие экономические потери оцениваются в 30 миллиардов.
Регионы борются с чумой свиней, развивая другие отрасли животноводства. Например, в Белгородской области власти при поддержке компаний, владеющих крупными свинокомплексами, выкупили все 60 тысяч свиней из личных подворий. В Омской области социально незащищенным жителям сел, которые из-за АЧС не могут заниматься свиноводством, в этом году раздадут почти 800 тысяч цыплят. Предусмотрены также субсидии для владельцев ЛПХ, которые пожелают заняться разведением крупного рогатого скота, овец, коз и нутрий.
