Бег с костылями. Как инвалиду без ноги живется в отдаленном селе
О жителе Ровенского района Юрии Мосолове весной нынешнего года написали многие СМИ. У механизатора из отдаленного села несколько месяцев болела нога. Больницы в деревне нет. До райцентра трудно добраться: автобус ходит два раза в неделю. У 57-летнего работяги развилась гангрена. Добиваясь медицинской помощи, Мосолов обратился к журналистам. При содействии пресс-службы областного минздрава пациента удалось госпитализировать в энгельсскую больницу №1. Больную ногу ампутировали по верхнюю треть бедра. Теперь сельчанину предстоит на костылях преодолеть бюрократический марафон: оформить инвалидность и пенсию.
Вода, газ и валежник
Привольное – большое село на трассе между Саратовом и Ровным. По официальным подсчетам, здесь живет почти тысяча человек. В разгар буднего дня на улицах пусто. Большинство жителей – на прополке овощных плантаций. Это единственный способ заработать на весь год, другой работы здесь нет.
Сладко пахнет цветущими липами и Волгой. С реки дует сильный теплый ветер. Дом, где живет Юрий Мосолов, на Степной улице первый от залива.
Во дворе повсюду расставлены тазы и ведра с водой. Водопровод в дом не проведен. Двоюродный брат Мосолова Сергей с утра, перед уходом на плантации, набирает запас воды. Сам Юрий Юрьевич, передвигающийся на костылях, с этим не справится.
Дожидаясь корреспондентов, Мосолов пытался копаться в огороде – ему хочется быть полезным. За беседкой, обвитой декоративным виноградом, грядки с пышной клубникой. Вытянутые, как по линейке, ряды лука без единого сорняка. Жиденькая картофельная ботва. Желтый шланг уходит в малинник. «Иногда хорошо вода идет, иногда совсем напора нет. Вроде на берегу Волги живем, а накачать – проблема», – говорит Юрий Юрьевич и улыбается. Пережив несколько месяцев боли и ампутацию, он остается удивительно жизнерадостным человеком.
Старательно переставляя костыли, сельчанин взбирается на ступеньки деревянного крыльца. Приглашает на кухню. На тумбочке слева – до блеска начищенная кастрюля с клубничным вареньем. Справа – печка, обложенная голубой плиткой. «Чувствуете, как дымом пахнет? И потолки почернели. Сколько раз брат эту печку чистил, а она чадит. Неправильно сложена, что ли». Газа в доме нет. Для печки нужны дрова. «Стоят 500 рублей куб. Попадешься в лесу без выписки – штраф». Выручают бывшие совхозные сады. Раньше яблони, вишни, малина, крыжовник подступали к самому забору. В последние годы сады выкорчевывают, отдавая землю под новые овощные плантации, а обрубки разрешают забирать для печей.
Рассказываю Юрию Юрьевичу о новинках законодательства: с 1 января по решению Государственной думы гражданам позволено бесплатно собирать валежник. Собеседник по-детски радуется: «Ой, у нас в посадках столько валяется! На несколько зим хватит». И тут же мрачнеет: дрова надо пилить, раньше братья быстро с этим справлялись двуручной пилой…
Судьба тракториста
Мосолов вырос в Заволжье. «Отец был любитель рыбалки. Пацаном меня в четыре утра поднимал на речку. Жили мы в Дьяковке, на Еруслане. Удочку в окно кидали». Деревня находилась на обоих берегах, соединенных подвесным мостом. «Клуб был на нашей стороне. Девчат мы пропускали, а пацанов – нет, – смеется собеседник. – Но на следующее утро мирились и вместе играли в лапту».
Двоюродные братья и сестры Юрия еще в советское время переехали в Луганскую область. С 2014 года от них никаких известий. «Новости с Донбасса страшно было смотреть», – признается он и отворачивается.
Сам Юрий с 18 лет работал в совхозе в Привольном. Почти сразу после школы женился. Хозяйство выделило семье квартиру в доме на две семьи. Первый брак распался, супруга переехала в Барнаул. В 1991-м Мосолов привел в дом новую жену. «Когда приватизация началась, директор совхоза оформлял документы. Спрашивает меня: на кого дом записать, на тебя или на жену? Я думаю: вот еще с этими бумажками вошкаться! Сказал: пиши на жену».
Механизатор – человек, который не замечает лета. Встает в четыре утра, домой идет в одиннадцать ночи, а там еще свое хозяйство ждет. В июле-августе в Привольном под 50 градусов на солнце, а тени в поле нет. Бывает, у трактористов кровь идет из ушей. «Мы шустрые были когда-то, с тракторов этих прыгали. А теперь все наши мужики с ногами мучаются, со спиной, – говорит Юрий. – Потом зарплаты не стало. Это уже в 1990-е. Как выживали? Иногда в счет зарплаты мясо давали, иногда картошку. В 2003-м совхоз совсем закрылся».
Мосолов пошел на плантации к дунганским овощеводам. Стелил пленку, пахал, бороновал. «И руками приходилось работать – на посадке и на сборе. В позапрошлом году помидоры собирали с 7.00 до 17.00 в день. Платили по 800 рублей. Если не первый год хорошо работаешь, немного прибавляют. Но теперь дунгане стараются больше своих работников из Киргизии привозить. А нашим куда деваться? Вахтой в Москву. Сколько семей из-за этого разошлось».
Уехала и жена Юрия. В 2014-м к нему пришли соседи и сказали, что дом теперь принадлежит им – собственница продала его, не предупредив мужа. Мосолов возмущаться не стал, так как покупатели пообещали ему маленький домик на соседней улице, мол, так даже будет лучше, одинокому мужчине вполне достаточно. «Я пошел прописываться. А мне в сельсовете говорят: на балансе этого домика нет, там жила бабушка, она умерла, и никаких документов не осталось». Спрашиваю собеседника, как же он подписывал договор купли-продажи на строение без документов? «А я ничего не подписывал», – удивляется в ответ Юрий Юрьевич.
Домик нужно было ремонтировать. Мосолова на время приютил брат. Зимой Юрий жил у него. Летом – у работодателя (соседа Жени, владеющего несколькими тракторами). «А в этом году мне не повезло», – говорит Юрий, поглаживая пальцами костыли.
История болезни
Нога заболела в январе. «Я с постели встать хочу – и не могу: не чувствую ногу до колена. Думал, отлежал. Прошелся – не отходит. Звоню Жене. Он говорит: ты ногу разомни. Я ее неделю мял! Смотрю – что-то с пальцем не то. Женя повез в больницу. Сделали рентген. Говорят: у тебя грыжа. Спрашивают: у тебя спина болит? Говорю: нет! – Голова болит? – Говорю: Нет! У меня нога болит! Они и слушать не хотят, положили и десять дней капали от грыжи. Лучше мне не стало, но так и выписали. Я терпел-терпел, потом опять поехал к хирургу. Он выписал таблетки и мазь. Толку никакого. Опять еду в больницу. Автобус у нас ходит два раза в неделю. В больнице очередь, бывает, и до обеда. Положили меня на десять дней в хирургическое. Стало получше, но ступня все равно немая. Приехал домой. Палец начал чернеть. В Ровном дали направление к сосудистому хирургу на Рабочую (в поликлинику областной больницы. – Авт.), оттуда – в ущелье (в областной стационар. – Авт.). В ущелье говорят: мы здесь не режем, езжай по месту жительства. Хирург в Ровном сделал укол, удалил безымянный палец. Десять дней я полежал. Мизинец начал чернеть. Но меня все равно выписали. Неделю дома бинтовал ногу. Мне все хуже и хуже. Опять поехал к хирургу. В Ровном говорят: у нас анестезиолога нет, а без него такую операцию не сделаешь, езжай в Саратов. А на Рабочей не берут: езжай по месту жительства, и всё тут!».
Мосолов обратился за помощью к журналистам. При содействии пресс-службы областного минздрава его госпитализировали в Энгельсскую городскую больницу №1.
Об операции мужчина вспоминает с юмором: «Я спрашиваю медсестру: усыплять будете? Она отвечает: нет, разговаривать будешь. Сделали в спину укол. Перегородку поставили. Хирурги пришли, успокаивают: мы, мол, быстро».
Врачи объяснили Мосолову, что причиной гангрены стала патология сосудов, возникшая из-за курения. «Сколько лет мужики курят, – удивляется он, – видно, это из-за того, что сейчас в сигареты суют суррогат».
После того как начался скандал в прессе, главный врач Ровенской районной больницы Ирана Мириева заявила журналистам, что пациенту будет оказана вся необходимая помощь, в том числе с транспортом. На самом деле Мосолов добирался домой сам: «Из энгельсской больницы вывезли меня на коляске – и двигай дальше как хочешь. Я позвонил родственникам в Петровск, попросил забрать меня». Теперь сельчанину нужно несколько раз съездить в райцентр для сдачи анализов и приема у врача, чтобы подготовить документы для оформления инвалидности. Бюро МСЭК находится в Саратове. Со справкой придется еще несколько раз посетить управление Пенсионного фонда в Ровном. Но на костылях Юрий Юрьевич даже не залезет в рейсовую «газель».
«Мне бы нормальный протез, я бы еще работал», – с надеждой улыбается Юрий Юрьевич, провожая нас у калитки.
Главврач обещает
Вся местная власть обитает в выкрашенном в белый цвет домике напротив разрушенной кирхи. Над дверью теснятся две красных вывески совета и администрации Привольненского МО и одна синяя – участкового пункта полиции. На деревянной двери висит объявление, призывающее уважаемых жителей «убрать свои придворовые территории от сорной травы». Стены в сенях украшены плакатами с танками и самолетами, сообщающими, что «военная служба по контракту – выбор настоящих мужчин». Вход во внутренние помещения заперт на висячий замок.
В соседнем длинном одноэтажном здании квартирует здравоохранение. Это купеческий дом немецкой постройки: стены из красного кирпича, высокие потолки, полы из широких досок, толстые двери с коваными засовами. Помещение похоже на музей. Некоторые комнаты как будто отведены под экспозицию советского времени: полированные столы, железная книжная полка, нарисованный от руки плакат. В этом кабинете ведут прием взрослый и детский фельдшеры. За стенкой – акушерский кабинет.
Когда-то здесь работал роддом, участковая больница со стационаром. Теперь эта половина здания закрыта. В 1990-е медицинское учреждение реорганизовали в амбулаторию, в 2007-м – в ФАП.
Во дворе паркует велосипед фельдшер Зауреш Кужанова, вернувшаяся с вызова, – благодаря дунганским овощеводам демография в селе на уровне, много вызовов к беременным и малышам. «Вы наш ФАП больно-то не снимайте! Вон напротив площадка у костела, уже в этом году начнется строительство нового модульного здания», – беспокоится Зауреш и выходит за дверь с мобильником в руках.
«Сегодня у нас есть чем вас угостить. Вчера у нас был профессиональный праздник», – фельдшер и санитарка Екатерина выдвигают стол и ставят на клеенку с цветочками салаты, оставшиеся от вчерашнего пиршества.
«Ой, ну мне за моих девчонок не стыдно! Гостей принимаете как следует», – в дверях появляется главврач районной больницы в модном белом халате с воротничком-стоечкой. Поправляет рыжие волосы, интересуется, хорошо ли получится на фото. Садится за накрытый стол. Фельдшер и санитарка остаются стоять.
«С Энгельсской ГБ №1 поступил звонок, что Мосолов выписался. Я готова была оказать содействие в транспорте. Здесь есть машина 2006 года выпуска… нет, 2010-го!.. Но вопросов не было с его стороны, что нужен транспорт», – объясняет Ирана Джалиловна. Когда пациент добрался до дома, к нему пришла фельдшер, на следующий день из Ровного приехали хирург и терапевт. По программе госгарантий проводятся перевязки.
«Сейчас готовятся документы на МСЭК. Будем заниматься протезированием. Раз уж он такой активный житель. Хотя, конечно, я хочу сказать другое: всем инвалидам выписывают индивидуальную программу реабилитации, и всеми пациентами мы занимаемся», – говорит главврач. И вдруг добавляет: «А вы знаете, что он с 2014-го не зарегистрирован на территории района? Он должен оформить регистрацию перед МСЭК».
По словам Ираны Мириевой, Мосолова на машине-неотложке отвезут в Ровное на сдачу анализов и на прием к терапевту, «затем мы его запишем в бюро в Саратов и отправим на транспорте в сопровождении санитарного работника». Спрашиваю, будет ли это сделано, даже если безногий пациент специально не попросит? «Даже если он отдельно не обратится, мы поможем, я вам обещаю», – отвечает главврач.
Как рассказала «Свободным новостям» директор районного центра социального обслуживания Лариса Завалиева, в Привольном есть соцработник, который может помогать Юрию Мосолову по хозяйству и в «общении с инстанциями». Но прежде чем подавать заявку на помощника, пациент должен оформить инвалидность и пенсию, так как эти услуги не бесплатны. «У нас очередность, – отметила директор. – Мы не сразу берем нового человека на обслуживание, а когда кто-то с обслуживания уходит».
