Один процент Алексея Навального
В начале шестого вечера, в пятницу, 1 декабря, сквер героев Краснодона потихоньку заполняется людьми. Здесь через час состоится встреча с политиком Алексеем Навальным. Тут же идут мероприятия, посвященные Дню неизвестного солдата (в календаре он отмечен 3 декабря). Их проводит «Боевое братство» во главе с Сергеем Авезниязовым. Вот-вот столкнутся два мира, две реальности.
Никто бы не узнал про то, что в Саратове есть такой сквер, если бы небольшая зеленая зона (отделяющая шоссе по Большой Горной от Радищева до Некрасова от жилых домов) не осталась единственным гайд-парком в центре города.
Сквер, разделенный на две части Соборной улицей, огражден серыми временными заборами, перевитыми бело-красной сигнальной лентой. На входе в первую часть дежурил полицейский кордон, проверявший содержимое сумок. В этой части сквера было пустынно, посреди снежного поля одиноко возвышался яркий детский городок.
Понимая, что вряд ли «Боевое братство» уступит свою сцену Навальному, говорю фотографу Матвею Фляжникову:
— Круто будет, если Навальный митинговать залезет на детскую горку.
Вторая часть сквера встречает усиленным кордоном полиции и рамками металлоискателей. Здесь уже интереснее. По обе стороны аллеи стоят редкие столы от разных школ, на столах — военные каски, гильзы от патронов, еще какие-то вещи. Чуть ближе к сцене владелец одного из таких стендов, седой мужчина с бородкой (представился Михаилом Юрьевичем) спорит с мужчиной средних лет (Сергей Мельников) о нынешней власти, о жизни, о Путине и необходимости перемен.
| Гайд-парк — это площадка, на которой можно собираться и проводить массовые мероприятия (до 100 человек) и митинги без уведомления администрации. О том, что именно эта площадка была выбрана для встречи Алексея Навального с избирателями, стало известно 29 ноября. Саратовские власти тут же озаботились противодействием намеченной акции: 30 ноября внезапно выяснилось, что у «Боевого братства» в сквере пройдет свой митинг. Для чего в ночь с тридцатого ноября на первое декабря полиция арестовала сцену, которую монтировали волонтеры Навального. В школах города экстренно организовали лекции о борьбе со СПИДом, часть учебных заведений перенесла старшим школьникам занятия на вторую смену, где-то устраивали внеплановые дискотеки, где-то родительские собрания, кто-то в принудительном порядке отправился с классом в кино (за родительские деньги). |
Мельников пришел на митинг Навального, а Михаил Юрьевич — приглашенный участник мероприятия «Боевого братства».
— Я хочу перемен, потому что меня не радует, что я своего сына за две недели в больницу записываю, — мрачно и серьезно говорит Сергей. — Вы считаете, что наши деды за такую страну воевали?
— Вы знаете такого композитора — Михаила Танича? — оживляется Михаил Юрьевич. — Он после войны вернулся и в компании одной сказал: «Мы Германию бомбили, завоевали ее, а там такие дороги! Там в селах живут лучше, чем в городах!» Раз — и ему за это десять лет дали. Разве Танич за это воевал? Он воевал за хорошую Россию, в которую он приедет и будет говорить свободно. А его за химок — и ни за что впаяли. Моего прадеда расстреляли за неделю: сторож был сухотравской МТС. Его за антисоветскую агитацию схватили 15 февраля 1938 года, 17-го уже был суд, а 18-го расстреляли в городе Пугачев Саратовской области. В 62 года. Его сын, мой дед, тоже воевал. Как хотите, так и судите перипетии нашей жизни. Но вы не любите свою страну, а я ее люблю. Вам не нравится, что сейчас творится, и к стране вы негативно относитесь.
— Я разве говорил, что я не люблю свою страну? — удивляется его оппонент. — Если ваш ребенок плохо себя ведет, вам это не нравится. Но это не значит, что вы его не любите.
Рядом со сценой стоит шеренга подростков, в основном девушки, с плакатами памяти погибших в локальных войнах. Короткие пуховички, тонкие джинсики, некоторые без шапок и без перчаток. Пританцовывают на месте от холода. Это не волонтеры «Боевого братства». Это учащиеся Саратовского техникума строительных технологий и сферы обслуживания. Им всем по 17 лет. На вопрос, что вы тут делаете, отвечают:
— Нам раздали, мы стоим.
Стоят с пяти вечера и до получения разрешения уходить. Рядом их кураторы — две женщины, видимо, преподаватели. Рассуждают о патриотизме и патриотическом воспитании.
— Вы бы детей предупредили хотя бы, что им на морозе стоять.
— Да мы сами не знали.
Сквер постепенно заполняется людьми самых разных возрастов: много юных лиц, люди среднего возраста, семьи с детьми, люди в солидном возрасте. Все в некоторой растерянности: они пришли на митинг к Алексею Навальному, а тут котлы с кашей (полевая кухня), чай, пирожки и герой России Александр Янклович, чеканящий слова со сцены в микрофон.
— А когда это все закончится? А Навальный будет? — спрашивают они друг у друга.
Семья из Перми — мама и ее дочь-подросток. В Саратове по каким-то своим делам, но пришли на встречу с Алексеем Навальным, потому что хотят посмотреть на людей. Маме жаль, что мало людей со значками — даже активисты не подчеркивают, что поддерживают Навального, люди запуганы властью, «пахнет сталинским временем». Ей жалко судей и полицейских, которые ворочают судьбами людей. Люди ничего плохого не делают, просто хотят говорить правду.
— В Перми мы сфотографировались в поддержку Навального, свернули плакат и ушли, — говорит она, — а суд решил, что это был пикет и впаял мне «административку», хотя есть видеозапись, доказывающая, что мы не стояли в пикете, просто сфотографировались, свернули плакат и сразу ушли.
Школьник Никита («а зачем вам знать, как меня зовут?») присоединяется к нашему разговору. Его одноклассники с учителем поехали на мероприятие, посвященное Дню борьбы со СПИДом, а он отговорился концертом в музыкальной школе. Никита слышал про возможные провокации, драку, что приедут ФСБшники и будут задерживать школьников. Но не поверил. Рассказывает, что был на всех митингах, но денег ему никто никогда не предлагал.
— Я не боюсь, что меня выгонят из школы или не примут в институт. Я боюсь бесперспективного будущего. С нынешней властью я никаких перспектив для себя не вижу.
Со сцены доносится песня: «Мы в России, в удивительной стране».
Смотрю на часы, начало седьмого. И вдруг — шквал аплодисментов и приветственные крики в толпе. Алексея Навального плотным кольцом обступает толпа людей. Камеры, фотоаппараты, телефоны, диктофоны, свет, бьющий прямо ему в глаза. Пробиться «к телу» нереально — слишком плотная толпа вокруг политика. Но я достаю бейдж «Пресса» и начинаю активно работать локтями. Через пару минут понимаю, что, наверное, зря.
Дойти до Навального невозможно, а толпа уже обхватила меня плотным кольцом. Вокруг кандидата натуральная давка. Но чьи-то руки бережно поддерживают меня в толпе.
— Аккуратнее, аккуратнее, не торопимся, — раздается со всех сторон.
Пока я осознаю себя в толпе и давке, между Алексеем Навальным и Сергеем Авезниязовым происходит короткий диалог:
— Это не ваш митинг, отдайте нам сцену и микрофон.
— Не отдадим.
Ну, не отдадим, так не отдадим. Навальный пожимает плечами, разворачивается и идет искать себе другую площадку. И находит — детскую! Лихо взбирается по лестнице на детскую горку и начинает орать, потому что звукоусилительной аппаратуры у него пока нет. Светом выручает «Открытый канал», ведущий с митинга прямую трансляцию. Сквозь толпу оратору несут-таки мегафон.
Уже после митинга изрядно озябший, но довольный начальник избирательного штаба Навального в Саратове Михаил Мурыгин, говорит, что несколько машин везли разные звукоусилители на митинг, но чудом довезти удалось только один. Остальные машины задержала патрульно-постовая служба.
Детский городок окружает толпа. Людей навскидку — больше тысячи человек. Навальный, балансируя на обледенелой лесенке, приветствует своих потенциальных избирателей:
— Привет, Саратов! Привет, свободные люди, люди, которые не боятся! Если я упаду, будет очень смешно.
— Мы поймаем! — кричат из толпы (и потом его действительно «подхватывают»: когда противники Навального нестройным хором затягивают свое «фуууу», сторонники этот хор легко перекрывают мощным скандированием «На-валь-ный, На-валь-ный!»).
— Я не участвую в незаконных митингах! — кричит с детской площадки Навальный. — Поднимите руки, кто живет в Саратове! Вы разрешаете мне выступать в вашем городе?
— Дааа!
— Вы хозяева своего города или чертов господин Володин хозяин этого города? Или чертов господин Путин?
К кандидату прорывается начальник полиции по охране общественного порядка Геннадий Болтышев с мегафоном.
— Алексей Навальный, напоминаю, что мероприятие не согласовано. Вы нарушаете Административный кодекс, статью 20.2. Я требую прекратить незаконные действия!
— А у меня мегафон больше, товарищ майор, — кричит в ответ кандидат в президенты. — Я вас все равно перекричу.
— Гайд-парк! Гайд-парк! — взрывается толпа.
— Я правильно понимаю, что мы в гайд-парке? (Даааа!) Я правильно понимаю, что в гайд-парке я могу выступать без уведомления? (Дааа!) Там на митинге, организованном вашим губернатором, 15 человек, а нас немножко больше. Наверное, у нас немножко больше прав здесь выступать. (Дааа!) Куда делся майор? Майор ушел, и Путин уйдет!
Снег, обильно падавший десять минут назад, заметно редеет. Пальцы мерзнут прямо в перчатках.
Соседний митинг почти не слышно. Алексей Навальный в привычном ключе изобличает власть, давит на «болевые точки», в том числе на местные, поминая дороги.
— Утром я ехал в ваш парк к монументу «Журавли», дорога убитая, никакая, ее нет. Сказал об этом таксисту, а он мне в ответ — теперь получше стало, починили чуть-чуть.
— Уууууу! — кричит толпа.
Он спрашивает про зарплаты, говорит, что средняя зарплата в Саратовской области должна быть не 20 и не 30 тысяч, и даже не 50, а все сто. Говорит про убитое здравоохранение, о том, что «скорые» опаздывают к пациентам, потому что деньги на здравоохранение украдены.
— У меня мама умерла, потому что не дождалась «скорой», — кричит какой-то мужчина из толпы.
— В России очень много денег, но где в Саратове вы видите следы триллионов нефтедолларов, которые они получают от продажи нефти? Ткните пальцем.
— Вы на них стоите!
— Детская площадка — это все, что досталось Саратову от нефтедолларов!
Главный враг Навального не Путин, не коррупция и не нищета (он знает, как справиться и с одним, и с другим, и с третьим). Главный его враг — это неверие людей в перемены, неверие в самих себя.
— Я отказываюсь верить, что над Россией существует проклятие, что наш народ ничтожен, что ничего не будет, ничего не получится, что ничего нельзя исправить. Если мы будем верить в себя, мы все преодолеем. Все перемены в истории цивилизации делает один процент от всех людей. И этот процент стоит передо мной!
Прошло уже полчаса, все подмерзли и кричат «дааа» не так активно.
Еще полчаса на митинге отведено для ответов на вопросы.
— Как вы собираетесь баллотироваться, если у вас актуальная судимость? («Да, я дважды судимый рецидивист, я страшный человек, страшный человек выступает на детской площадке!» — пока Алексей это говорит, он помогает мальчишке лет четырех или пяти в желтой куртке не свалиться с горки). Будете ли вы поддерживать малый бизнес, легализуете ли фрилансеров, ваша позиция по проблеме Крыма, ваши первые шаги в качестве президента?
Навальный отвечает: по Конституции РФ кандидат в президенты должен быть старше 35 лет и не находиться в местах лишения свободы («При всех проблемах Саратова, это же пока не места лишения свободы?» — задает Навальный вопрос в толпу, но реакция на эту шутку вялая). Говорит, что проблема Крыма нерешаемая и потому, что ни один территориальный конфликт последних 50 лет так и не был разрешен.
— Когда к вам приедет следующий кандидат в 2036-м году, вы ему будете задавать тот же самый вопрос!
Первым делом Навальный обещает освободить политзаключенных, перестроить судебную систему и распустить Государственную думу. Малому бизнесу и фрилансерам он прочит отмену налогов, чиновничьих разрешений и прочих проверок. Говорит, что не будет давать денег другим странам в долг и не станет прощать долги уже существующие.
— Если президент Южного Судана попросит у меня денег, я его отвезу в Саратов, он посмотрит на все это и сам предложит нашей стране материальную помощь!
Мороз пробирает до костей даже тех, кто качественно утеплен. Молодого человека, стоящего рядом со мной, бьет крупная дрожь — он выскочил на митинг из машины в легком пальто и летней обуви. Прошло чуть больше часа от начала митинга, вопросов еще миллион, но Навальный сворачивает мероприятие, отдает мегафон и спускается с лестницы. Его тут же окружает толпа. Он охотно жмет руки всем желающим, кричит «Дай пятюню!» — и хлопает ладонью по ладони своего сторонника. Ведет себя как кандидат в президенты какой-нибудь цивилизованной страны. Никому не отказывает в совместной фотографии.
Медленно, но верно Навальный продвигается к выходу из сквера — боится опоздать на самолет.
— Тьфу, путинские дороги, — чертыхается рядом со мной молодой человек, на полном ходу влетая в грязь там, где должен быть асфальт.
Сторонники провожают Алексея Навального до самой машины, он прыгает на заднее сиденье, опускает стекло и машет саратовцам на прощанье рукой.
Что там со вторым митингом — никого уже не интересует. Все расходятся по домам.
Статья опубликована в «Газете недели в Саратове» № 43 (457) от 05.12.2017.
