Молодость Курихина. Шулькова рассказала о банках, которые отказывают депутату в кредитах
При повторном рассмотрении дела о клевете на депутата областной думы появился еще один новый свидетель – предприниматель Вера Шулькова. Она рассказала о том, что знает о Курихине со слов и записей своего деда и отца.
Сегодня, 1 августа, на процессе «Курихин против Вилкова» на площадке мирового участка Фрунзенского района Саратова была допрошена в качестве свидетеля предприниматель Вера Шулькова.
Журналист Сергей Вилков обвинен в клевете на депутата и застройщика Сергея Курихина, так как распространил сведения о якобы имевшей место причастности политика к организованному преступному сообществу «Парковские». Шулькова изложила сходные факты в заявлениях в правоохранительные органы, за что в отношении нее были возбуждены уголовные дела. Позже дела были прекращены, а сама фигурантка отсудила компенсацию за причиненный моральный вред.
В начале заседания Вера Шулькова сообщила, что неприязненных отношений не испытывает не только к подсудимому Вилкову, но и к потерпевшему депутату, несмотря на все, что Курихин ей сделал.
Допрос начала вызвавшая свидетельницу сторона защиты. Вопросы задавал адвокат Андрей Еремин.
«Знакомы ли вы с публикациями на личных страницах Сергея Вилкова, которые были опубликованы в социальных сетях в начале 2015 года?» – спросил он.
«Я знакома с публикациями, но они были не первыми. Это не первоисточник, откуда я эту информацию прочитала», – ответила Шулькова.
«Что вам известно о причастности Курихина к ОПС «Парковские» в 90-е годы? И если известно, то из каких источников?» – продолжил спрашивать адвокат.
«Начнем с того, что я являюсь внучкой заместителя руководителя совета ветеранов области, у которого были наградные листы, награды, который в результате Сталинградской битвы был очень ранен. Достаточно давно работает в Саратове. Он в Саратове возглавлял и РОНО, и школу в Октябрьском районе – именно там, где Сергей Георгиевич учился. Естественно, как руководитель РОНО он достаточно часто сталкивался с подрастающим поколением, с молодежью. До 93 лет, пока он в декабре 2015 года не умер, он занимался патриотической работой с молодежью по школам, по вузам города Саратова. Естественно, что мой дед, который достаточно долго был в народном образовании, его знали все директора, весь актив, как никто иной знал, кто в Октябрьском районе учился, что за молодежь училась, что они из себя представляли. Это первый источник, откуда я знала, что происходит в районе. Следующий – это мой папа, кадровый офицер органов контрразведки госбезопасности, который долгое время, пока не перевелся сюда на территориальную службу в ФСБ Саратовской области, возглавлял гарнизоны, начиная с Владивостока и заканчивая Западной Украиной, где занимался деятельностью по защите государства и выявлением преступных элементов, которые угрожают государству. Когда он переехал в город Саратов, ничего в его деятельности не изменилось. Я могу суду на обозрение представить документы как моего деда, так и отца, о том, что они принадлежали к тем структурами, которые я озвучила. <...> Отец по переводу сюда в 90-е годы поменял специфику с военной деятельности на территориальную. В его деятельности оставалась работа по выявлению агентуры на территории Саратовской области и помощь со своим военным опытом по предупреждения преступной деятельности: хищений оружия, фальсификации документов в военкоматы... (Судья попросила придерживаться сути вопроса. – Ред.) Мой отец неоднократно говорил, что есть некий депутат (потому что ко мне обращались мои клиенты, мои знакомые!), который принадлежит к этой группировке», – рассказала Шулькова.
«Какой?» – попросила уточнить судья Инга Свободникова.
«Это депутат Курихин», – ответила свидетельница.
«Какая группировка?» – переспросила судья.
«Группировка «Парковские». Я могу представить суду его запись из ежедневника, где четко говорится, что Курихин – член ОПГ по кличке «Мелкий». Я бы хотела, чтобы эта запись осталась здесь. В отношении Курихина много раз звучал вопрос: почему же все-таки его не привлекли к ответственности, почему же до сих пор занимает высокие посты. На что мой отец, ныне покойный, говорил следующую фразу: «Из-за попустительства, из-за халатности руководителей отдельных силовых структур». Он указывал: это прокуратура Октябрьского района, на тот период времени ее возглавлял Чечин (Владимир Чечин – прокурор, сейчас под следствием. – Прим. ред.), попустительство его коллег из следственного комитета и полиции. Отец неоднократно говорил, что если бы не полиция, Сергей Георгиевич бы вообще не имел никакого продвижения. Третий момент – это умение Курихина договариваться с отдельными гражданами. <...> Я имела неосторожность связаться с компаниями, аффилированными Сергею Георгиевичу, и на своей шкурке испытала возбуждение уголовных дел в 2015 и 2016 году, где потерпевшим был депутат Курихин», – напомнила свидетельница.
Судья остановила ее, указав, что она не должна углубляться в обстоятельства своего дела, и предложила выслушать следующий вопрос. Адвокат Еремин возразил против действий судьи и убедил ее, что свидетельница поняла, какая информация от нее требуется, и будет придерживаться существа вопроса.
«Источниками послужили публикации, которые появились задолго до публикации журналиста Вилкова. Публикации на сайте «Компромат», были внутренние документы, которые я получала как финансовый эксперт и финансовый директор от служб безопасности федеральных банков – это «Петрокоммерц», «Райффайзенбанк», «Альфа-банк», Сбербанк, – где звучали ответы, что структуры, которые связаны с Курихиным, мы не будем рассматривать ни в каком виде – ни на финансирование, ни на инвестиции. И четкая была формулировка: «Мы с бандитами иметь дела не хотим». Источниками информации о том, что Сергей Георгиевич принадлежал к ОПГ «Парковские», стали многочисленные случаи общения с сотрудниками РУБОПа, которые, к сожалению, здесь были свернуты, и вся их база данных передана федеральным структурам. Они четко, в подробностях рассказывали, как они в 90-е годы проводили оперативную работу, как они собирали материалы. Более того, как они лично были знакомы с Сергеем Георгиевичем и были удивлены, почему до сих пор он не привлечен к уголовной ответственности. Все высказывали сожаление... Я прошу прощения, я сразу скажу, что это не те сотрудники РУБОПа, которые давали показания здесь, в мировом суде – это другие лица, другие люди, которые, я надеюсь, сегодня, когда выйдет информация и выйдет мое выступление, сюда люди пойдут и будут давать показания в части того, что и как совершил Сергей Георгиевич, начиная с 90-х годов. Более того, одним из источников того, что произошло в конце 90-х годов, была история с моей близкой подругой, когда за четыре дня она осталась без единой квартиры, без машин, и она жила у меня на квартире. Сейчас она уехала за границу. У меня есть еще один пример человека, который вынужден был уехать и сказал: «Хорошо, что я остался жив с детьми». Это все из 90-х. Это источники не аморфные, это не журналист Вилков, а люди, которые от этого человека получили определенные негативные последствия. Слава богу, остались живы-здоровы, живут теперь в другой стране и работают на благо другой страны, другого региона», – сказала Шулькова.
«Сообщали ли вам отец и дед, из каких источников им известно, что депутат Курихин – это «Мелкий» из ОПС «Парковские»?» – продолжил спрашивать адвокат Еремин.
«Начнем с моего деда, который очень плотно работал с 80-х годов по делам несовершеннолетних, в комиссии по делам несовершеннолетних, и продолжал сотрудничать до последних дней. Четко с конца 80-х годов было понимание, кто из хулиганов в Октябрьском районе есть и что они из себя представляют. Там звучала не только фамилия Курихина, но и другие фамилии. Слава богу, все эти люди сейчас работают в рамках правового поля, и никаких претензий со стороны правоохранителей к ним нет. Что касается отца, отец непосредственно занимался специфической, своей профессиональной деятельностью, оперативными разработками, и я знаю, что в числе оперативных разработок был, в том числе, и депутат Курихин. Я могу подтвердить это тем, что после того, как я поменяла фамилию на фамилию отца (после развода с супругом), на мою семью просто обрушился шквал негатива со стороны аффилированных структур Сергея Георгиевича, где он выступает издателем, обрушились попытки привлечь меня к уголовной ответственности. Я думаю, это просто месть. Я думаю, это подтверждает документы, информацию, которую передавали папины коллеги. Я, ваша честь, еще поясню, что после смерти отца на его похоронах было более 300 человек, специалисты были с разных концов России, все очень сильно удивлялись скоропостижной кончине. У меня просили все документы – по актам вскрытия, по документам, с которыми в последнее время работал, по архивам, по блокнотам, и я все передавала в федеральные структуры, и в рамках этого я до сих пор сотрудничаю. Все это было в рамках деятельности, которая происходит в регионе. А в регионе... фактически не очень хорошие показатели, – рассказывала в суде участница заседания. – Мы вместо того, чтобы привлекать к ответственности людей, которые действительно имеют...»
Судья снова остановила свидетельницу и велела вернуться к сути вопроса. Вера Шулькова перешла к другим обстоятельствам.
«Я с 1991 года являюсь сотрудником кредитных организаций. Первой была система Центрального банка. Я начала там работать в 1991 году, Госбанк. С 1991 года я профессионально занимаюсь банковской и околобанковской деятельностью, и я достаточно плотно – как кандидат наук, как автор различных методик – сотрудничаю со службами безопасности кредитных организаций, я имею доступ к базам данных, и я могу судить о том, что этого персонажа... Я не то что сужу – я знаю по разговорам, что Сергей Георгиевич является нежелательным клиентом в части именно кредитного финансирования, потому что идет шлейф 90-х годов. Причиной отказа являются не экономические показатели, а заключение пишет служба безопасности: отказать. Она пишет, что данному конкретному человеку и его структурам в финансировании отказать в связи с тем, тем и тем. Я, к сожалению, не могу, я не могу их показать суду, но поверьте мне, что они есть, и ответы есть, и заключения есть, и Сергею Георгиевичу они тоже направляются. Более того, я могу сказать, что, когда у меня были встречи с юристами, адвокатами, не только с Холоденко, и адвокаты подтверждали, что у меня были договора со структурами Сергея Георгиевича. И я делала запрос в службу безопасности и получала ответы, что служба безопасности категорически отказывает данным структурам, потому что они связаны с депутатом Сергеем Георгиевичем, который был членом ОПГ «Парковские», – сообщила Шулькова.
«Имел ли ваш отец как сотрудник ФСБ доступ к оперативным базам данных и сообщал ли он вам, содержались ли в этих базах данных сведения о причастности Курихина к ОПС «Парковские»?» – уточнил защитник подсудимого.
«Первый момент: мой отец имел первый допуск секретности, он был пожизненно невыездным. Я предположу, что у него был не только допуск с государственной тайне, «первой секретке», а последним его местом работы был замгендиректора ТНК-BP по безопасности, и также имел доступ к оперативным данным не только территориальных органов, но и органов контрразведки. Судя по тому, как отец профессионально занимался, как его характеризуют сотрудники и коллеги, я предположу, что он имел доступ, имел оперативные данные и мог отвечать за свои поступки, за свою деятельность, которую вел. Является ли информация, которую я знаю, когда у людей в четыре дня пропадала вся недвижимость, и они оказывались под угрозой уголовных дел – кто-то жил у меня, кто-то уезжал за границу – я могу сказать одно: отец не распространялся, и я узнала, что отец помогал, и что это был Курихин, только после его смерти, когда многие эти люди приехали из-за границы. Они внимательно следили за уголовным делом, однозначно все говорили: «Вера, если это будет, мы в суд приедем все, и мы скажем, что Сергей Георгиевич действительно преступник, и он не привлечен к уголовной ответственности из-за попустительства следственного комитета, из-за попустительства управления МВД по Саратовской области. Однозначно все люди, которые пострадали, арендаторы, которые пострадали, люди, которые остались без всего с малолетними детьми!» – сообщила Шулькова.
Судья Инга Свободникова вновь остановила ее и попросила указать, когда скончался ее отец. Свидетельница ответила, что это произошло в 2009 году. О том, что его работа была связана с личностью депутата Курихина, она узнала уже после смерти родителя.
Адвокат Еремин поинтересовался, что свидетельнице известно о покушении на Вилкова и об угрозах редакции «Общественное мнение». Но о возможной причастности Курихина к нападению и об угрозах, которые, по некоторым данным, звучали в адрес редакции, Шульковой было известно от третьих лиц и из сообщений в СМИ.
«Имеется ли информация о том, что Курихин является членом ОПС «Парковские» в свободном доступе в системе Интернет?» – заострил внимание Еремин.
«Впервые о Курихине я услышала и узнала в 2012 году, никак не раньше. Именно о том, что он начал делать... Это было связано с тем, что я стала ковырять информацию по своим договорным отношениям в 2011 году. И в 2012-м я стала смотреть все на этого человека. Сбор информации мой относится к концу 2011-го – началу 2012 года, когда я стала собирать информацию. Не было ни публикаций Вилкова, ни «Свободных новостей», ни каких-либо других, и на «Взгляде» тоже не было – это были публикации на федеральных сайтах и профильных сайтах, которые организовывались бывшими сотрудниками МВД, ФСБ или РУБОПа. Впервые я прочитала, наверное, на «Компромат.ру» Борисова. Были подробно описаны все клички, все детали схемы преступной группы «Парковские». Волосы зашевелились у меня на голове, было неприятно, но я всегда подхожу к такому моменту: мало ли что пишут, всегда надо проверить, пообщаться с человеком – может быть, это все неправда. Я исхожу из того, что у каждого человека есть скелеты в шкафу, нюансы из прошлого. Но в тот период времени не было ни Вилкова, ни «Общественного мнения», – рассказала Шулькова.
Далее инициатива допроса перешла к гособвинителю. Андрей Склемин спросил у свидетеля Шульковой, известно ли ей о каком-либо обвинительном приговоре, вынесенном в отношении Сергея Курихина судом.
«Спасибо за вопрос, я этот вопрос сильно ждала. То, что мы говорим о вынесенных решениях о причастности – это вопрос глубокий. В нем есть причины и следствия. По вопросу деятельности депутата Курихина и аффилированных структур только я обращалась 15 раз, и мои заявления не регистрировались. Я знаю таких же, как я, предпринимателей, которые после меня стали обращаться в правоохранительные органы, но, к счастью, они поняли, что в Саратове сделать в части статьи 448 УПК (возбуждение уголовного дела в отношении спецсубъекта. – Прим. ред.) – это нереально. Я знаю пофамильно всех людей, кто писал заявления на прокурора Степанова, на Никитина, на господина Аренина. Эти заявления – ни одно не удовлетворено, даже не зарегистрировано. Я специально в суд принесла документы, где мне отказал СК в регистрации заявления о преступлении. Я написала в ФСБ и в Приволжский округ о грубейших фактах, вопиющих. Мое сообщение не было зарегистрировано, но в отсутствие состава было возбуждено дело на меня, на человека, который об этой деятельности данного человека обратился в рамках 59-го федерального закона. Отличный вопрос! Поверьте мне, если сейчас мы говорим о том, что СК начнет удовлетворять требования граждан о регистрации заявлений о преступлениях, повалится шквал этих заявлений», – выразила уверенность свидетельница.
Гособвинитель заметил, что ответ не вполне соответствует сути вопроса и переспросил, известно ли ей о решениях судебных и следственных органов.
«Есть оперативные разработки ФСБ, оперативные разработки федеральных структур, в частности, РУБОПа, где эти документы есть. Более того, они были представлены в материалах по убийству Григорьева (прокурор области Евгений Григорьев застрелен в 2008 году. – Прим. ред.). Почему их нет в Саратове – это большой вопрос. А может быть, и есть. Но мы не видим публикаций!» – ответила Шулькова.
«Вы имеете доступ к документам, к оперативным секретным документам? На основании каких данных вы так уверенно отвечаете?» – поинтересовался Склемин.
Первоначально Вера Шулькова отказалась отвечать на этот вопрос. Судья предложила задать его в другой формулировке, на что адвокат Еремин высказал возражение. Он напомнил, что свидетельница уже отвечала ссылкой на своего отца, который был кадровым офицером и имел доступ к разнообразным разработкам. Судья отклонила вопрос. Не был отклонен уточняющий вопрос о дедушке свидетельницы – благодаря ему Шулькова узнала, что Курихина в школьные годы переводили из одного образовательного учреждения в другое.
Кроме того, Шулькова представила апелляционное определение от 19 октября 2016 года уголовной коллегии Саратовского областного суда. С предпринимательницы было снято обвинение в клевете, так как суд указал, что ее заявление о преступлениях, якобы совершенных Курихиным, не было рассмотрено правоохранительными органами и им не была дана должная оценка.
«В тех решениях, на которые вы ссылаетесь, либо в иных решениях органов судебной или правоохранительной системы содержатся выводы о виновности или причастности потерпевшего по настоящему делу Курихина к составу ОПС «Парковские»? – продолжил спрашивать гособвинитель.
«По поводу ОПС «Парковские» я хочу уточнить, это относится к 90-м годам. Я говорю о преступлениях не 90-х, а 2000-х. Мое уголовное дело – типичный пример деятельности ОПС», – поделилась мнением Шулькова.
«ОПС «Парковские» существует или прекратило свое существование?» – уточнил Склемин, на что Шулькова ответила, что не знает.
Кроме того, прокурор спросил свидетельницу, читала ли она статью «Артин помешал Курихину создать подконтрольную русскую диаспору». Та ответила, что деятельность журналиста регулируется законом о СМИ, надзорные функции за СМИ осуществляет Роскомнадзор. Если Сергей Курихин не согласен с той или иной публикацией, он мог попросить опровержение, право на ответ, либо мог обратиться непосредственно в суд, но никак не с заявлением о привлечении к уголовной ответственности.
Допрос продолжил представитель потерпевшего, адвокат Валерий Холоденко, но практически все его вопросы были отклонены судом.
«Известно ли вам, что Сергей Георгиевич не раз обращался в прокуратуру области и один раз в Генпрокуратуру с требованием проверить ваши заявления на него? Почему вы сегодня вводите суд в заблуждение и говорите, что ваши заявления не регистрируются? – спросил юрист, а когда вопрос был отклонен, добавил, обращаясь к суду: – Свидетелю было позволено обливать грязью правоохранительные органы, которые не принимают меры, якобы не регистрируют заявления! Но если судом вопрос отклонен, я подчиняюсь суду. Скажите, Вера Анатольевна, какое отношение имеют сведения, сообщенные вам вашим дедом о «плохом поведении» Сергея Георгиевича в школе, если, судя по документам, ОПС «Парковские» была образована в 1995 году, а прекратила свое существование в 1999 году, Сергей Георгиевич же родился в 1972 году?»
Вопрос также был отклонен, хотя Холоденко несколько раз пытался его переформулировать.
«Известно вам о том, что Сергей Георгиевич всегда учился только в одной школе? Почему мы должны верить словам вашего дедушки, сказкам на ночь, если Сергей Георгиевич учился только в школе №2?» – спросил Холоденко, и этот вопрос также был отклонен.
Далее представитель потерпевшего потребовал назвать «конкретные банки», которые давали ответы, что «с такими бандитами связываться опасно», фамилии руководителей служб безопасности, которые передавали заключения с формулировками, так или иначе свидетельствующими о связи Курихина с организованной преступностью. Эти вопросы также были отклонены судом.
«Свидетельница Шулькова не назвала конкретных руководителей служб безопасности, что свидетельствует о том, что ее показания ложные!» – сделал заявление адвокат, после чего ходатайствовал истребовать у свидетельницы дневник с записями, где якобы содержатся сведения о Курихине. Гособвинитель не возражал, защита оставила вопрос на усмотрение суда, но судья Инга Свободникова сочла нецелесообразным истребовать и изучать этот документ.
«Назовите фамилии бывших сотрудников правоохранительных органов, которые могут подтвердить ваши слова и сообщить о причастности Сергея Георгиевича к организованной преступности», – потребовал представитель потерпевшего.
«Часть сотрудников покоятся рядом с моим отцом. В частности, это Задумин (Александр Задумин занимал пост генерального директора МУПП «Саратовводоканал». – Прим. ред.), который ушел от нас в молодом возрасте», – ответила Шулькова.
«Почему вы ссылаетесь на покойников?» – воскликнул Холоденко, этот вопрос был отклонен, но не стал последним.
«Почему мы должны верить вашим показаниям о якобы имевшей место причастности Курихина к ОПГ при наличии между вами затяжного конфликта, который начался еще в 2011-2012 году. Не являются ли ваши сегодняшние показания местью за то, что решениями судов с вас были взысканы крупные суммы в пользу ИП Сухоручкиной и ООО «Каштан», к которым потерпевший Курихин не имеет никакого отношения?» – спросил он.
«К Сухоручкиной-то Курихин имел отношение, это его сожительница», – заметил адвокат Еремин.
Вопрос также был отклонен, после чего у сторон уже не осталось тем и уточнений. Свидетельнице разрешили покинуть зал суда.
