Пастухам здесь не место!
Человеческие судьбы ломаются не только войнами, которые внезапно разбивают жизнь на «до» и «после». Жажда наживы бывает и покруче боевых сражений. Эта история с двойным дном. Она про то, что маленькому человеку нет места на земле, если люди у власти почувствовали запах газа и запах денег.
Вы слышали, как мычат голодные коровы? Я тоже до минувшей пятницы не слышала, даже в советские времена, когда зимой приезжала на колхозные фермы и видела тощих доходяг с соломой в лотках. Те, советские коровы с рождения принимали свою горькую участь и не ждали каких-то особых коровьих радостей. Эти, в ершовском поселке Богдашино, привыкли, что люди подходят, чтобы открыть загон и отпустить их на выпас. Но хозяин коров Миша Давтян осмелился перейти дорогу районному депутату Николаю Белохвостову. И тот скупил у района земли, на которых Миша пас скот. И теперь этот новый хозяин вчера еще общей земли не пускает ни коров, ни овец к прудам, которые арендует Миша. Стоят эти животины в навозной жиже и ревут. Пройдет еще день-другой – и начнут коровы умирать из-за человеческой жадности и глупости.
Мгер и Арминэ
– Что мне делать? Как мне теперь работать? – как молитву, снова и снова тихо повторяет Миша.
На самом деле Мишу зовут Мгер. Он армянин из Нагорного Карабаха. Семья бежала от войны в 1992 году. С тех пор и осели в Ершове. Мгеру было 16 лет. Младшие братья пошли учиться в школу, а он не доучился до аттестата. Помогал отцу зарабатывать деньги на семью. Мать сразу, как приехали, тяжело заболела и не могла стоять с отцом на рынке, а детей-то надо было растить на что-то. Обустраивались тяжело. Там, в Карабахе, довоенная жизнь была совсем другой – с большим домом, садом, вечным летом. Отец растил виноград в совхозе, мать там же работала поваром.
– Горя не знали. А с войны уже года без бед не было, – говорит Миша. Рассказывает, что мать так и проболела 25 лет, что у отца недавно был инфаркт, что братья до сих пор не могут жениться, хотя уже пора, но ведь не на что, что для него самого главное, чтобы семья была сытая. А уж то, что в свои 40 лет живет в одной комнате с дочками, старшей из которых 12 лет, – это ладно, это можно поправить, если бы с работой ладилось. Вот недавно почувствовали, что могут расширить хозяйство.
– Он уходит на работу в четыре утра. Возвращается летом в лучшем случае в одиннадцать. Зимой уходит в шесть, возвращается в восемь. Каждый день. Дети его практически не видят, – говорит Мишина жена Арминэ. – Но корове ведь не скажешь, что хочешь отдохнуть, что у тебя день рождения, что тебе просто неохота ее доить сегодня.
Арминэ тоже армянка, но считает себя здешней, ершовской. Отец привез ее сюда совсем маленькой – «в садик здесь пошла». Выросла, начала спрашивать, зачем в такую даль уехали, а отец рассказывал, что Ершов ему полюбился за непочатый край строительной работы и хорошие деньги, что здесь зарабатывал. «Едешь сейчас по улицам и только успеваешь отмечать, что это папка строил, и это, и это, весь город построил», – смеется Арминэ. У нее смешинки в голосе через слово проскакивают.
Рассказывает про то, как между двумя домами бегает готовить («папка отдельно живет, а мы с мужем, его братьями, его отцом и дочками в другом доме»), и забывает, где чай только что заварила – подсмеивается над собой. Вспоминает, как муж один раз решил в минсельхозе оформить государственные субсидии на молоко и получил
8 тысяч рублей, хотя на всякие справки истратил 10 тысяч – смех опять ее пробирает от крючкотворства, в которое вляпались.
Мы сидим в придорожном кафе, пьем чай с чабрецом, читаем документы, сокрушаемся. В бумагах тех чиновничье чванство, саботаж и вседозволенность лезут из каждой буквы. И человеческая безысходная история идет поперек всех этих бумаг.
– Нам ничего не надо от государства. Мы хотели просто переделать свое личное подсобное хозяйство в крестьянско-фермерское. Почувствовали, что готовы уже расшириться. Мы же начинали с пяти коров, а сейчас у нас сто. И пятьсот баранов. Но без оформления земли мы не могли бы зарегистрировать КФХ. Без КФХ нам не давали кредит. А он (кивает в сторону мужа) хотел купить технику – два трактора.
Арминэ вспоминает, сколько раз ее упрекали в том, что хозяйство муж развел слишком большое, но ферму фермой называть не хочет. Может, и завидовали, говорит, потому что упрекали и в том, что живет семья на то, что есть – без кредитов, без поклонов властям, не лезет в предприниматели. Есть просто скотина у них и есть скотный двор. Есть молоко и мясо. Половину того, что вырастят, сами едят, половину – на базар. Два раза в день приезжал молоковоз забрать молоко после дойки по 14 рублей за литр. Уезжало то молоко на балаковский молочный комбинат. Теперь молоковозу делать на дворе у Давтянов нечего. Неделю коров не доят. Ждут: то ли они умрут, то ли разрешится все-таки эта странная и дикая история хотя бы во время прямой линии президента Владимира Путина с народом. Отправили ему Мгер и Арминэ свой больной вопрос.
Николай Николаевич
«Если бы мы не стали оформлять никаких бумаг, ничего бы не было», – размышляют хозяева личного подворья. Скот разводить они начали в 2002 году. Исправно ставили его на учет, проходили все положенные ветеринарные процедуры. Получаемая на подворье продукция тоже без ветеринарных справок со двора не выходила. Расходы на ветеринаров измерялись сотнями тысяч рублей в год. Но Давтяны считали их обоснованными и неизбежными – платой за возможность спокойно работать и честно смотреть в глаза покупателей.
Осенью прошлого года Марьинское муниципальное образование, к которому относится Богдашино, возглавил Сергей Яковлев. Именно он уговорил Мишу заплатить деньги кадастровому инженеру, чтобы размежевать участки земли вокруг поселка, который по факту уже стал хутором из-за того, что других обитателей, кроме Давтянов и их скотины, здесь уже несколько лет нет.
Документацию кадастрового инженера Миша отдал в администрацию осенью 2016 года. Больше коров в округе никто не держал, и Давтяны думали, что муниципалитет по закону установит разумную плату за пользование неудобьями, которые испокон веков значились в земельном учете как общественные пастбища. Но вскоре глава муниципалитета Яковлев заболел, и чужие документы волновали его, конечно, меньше собственного здоровья. Их так и отдали Давтянам без входящего номера уже в феврале 2017 года, когда изменился федеральный закон и распоряжение муниципальными землями перешло к районным властям.
Миша отнес папку с заявлением «в район». Но на этом уровне власти его ждал сюрприз. Оказывается, желание взять эти пастбища в аренду высказал районный депутат Николай Белохвостов. Районные чиновники сказали Давтяну, что если есть два претендента, то землю за разумную плату никто не отдаст, а будет аукцион.
Зачем крепкому хозяйственнику Белохвостову эта степь да степь с ковылями и полынью, непаханая лет сто, если у него нет ни коровы, ни гуся, выяснилось неожиданно. Давтяны о причине, уверена, не догадываются. По их версии, Николай Николаевич (Белохвостова только так принято в районе звать-величать) обиделся, что Миша выйдет из бесправия, в котором он пребывал долгие годы. Николай Николаевич этого Мишу и в глаза, и за глаза «пастухом» кличет, не забывая напоминать, что земля, на которую он замахнулся, русская. По логике Белохвостова выходило, что правильнее было бы, если бы он, русский Николай Николаевич, взял эту землю в аренду без всяких аукционов и сдавал бы её армянину Мише. И он даже сделал Давтяну такое предложение.
– За сколько? – спросил Миша, понимая, что даже 50 тысяч рублей в месяц он не осилит. Но Николай Николаевич свои думки о цене земли какому-то Мише не желал раскрывать. Может, фантазировал, что как только станет хозяином и барином на этих 180 гектарах степной земли, он еще посмотрит, как ему «пастух» поклонится. Николай Николаевич «прошел девяностые», как ломать человека, знает.
Аукцион неслыханной жадности
Состоявшийся 18 апреля аукцион нужно было снимать журналистам всех телеканалов, вещающих на Саратовскую область, главам других районов на зависть и удивление. Цена годовой аренды 180 га степной земли («выгона», «балки» – по-разному её здесь называют) составила более миллиона рублей. Аукцион разыгрывал право аренды на три года.
– Мы понимали, что мы проиграем Белохвостову. Нам оставалось только поднимать цену. Шаг там был установлен в 600 рублей. И когда Миша поднял уже до миллиона рублей свое предложение, члены комиссии стали спрашивать, откуда у него такие деньги, хотя они не имели права задавать этот вопрос. Но и Миша был не обязан отвечать им, что он просто хочет довести до абсурда эти торги. Чиновники, по его разумению, сами должны были понимать, сколько эта земля стоит. После перерыва Миша услышал, как председатель комиссии советует Николаю Николаевичу еще два шага сделать и выйти из торга. Когда Николай Николаевич назвал в очередной раз цену, из торгов вышел Миша.
Арминэ рассказывает, что когда начался второй аукцион – на аренду пруда внутри этого арендованного Белохвостовым участка земли, Николай Николаевич не торговался. И Давтяны взяли его в аренду за 10 тысяч рублей в год. Это у них уже второй пруд. Первый семья получила как ЛПХ, которому положено выделить два гектара земли без всяких конкурсов. Миша сделал там плотинку, чистит его, для коров устроил пологий спуск. Но теперь Николай Николаевич ни к одному из этих прудов давтяновских коров не пускает. Везде его земля, говорит. Даже дорога его, которая через степь проходит. Потому что кадастровый инженер не прорисовал её на карте как общую муниципальную собственность.
Михаил вздыхает, вспоминая сражения последних дней. Каждое утро Белохвостов стоит на границе своих земель, и если Миша пытается выгнать стадо на водопой, загоняет его машинами обратно в границы деревни.
С такими чиновниками губернатору врагов не надо
От всех муниципальных чиновников нам нужно было только одно – зарегистрированный договор аренды земли с приложением, в котором указаны сроки выплаты арендной платы. За три года она составит около 4,5 млн рублей. Но этого договора ни у кого нет. Руководитель отдела аграрной политики Сергей Баранов сказал, что показать документы не может, потому что они у специалиста, а специалист в Саратове. Руководитель Марьинского МО Сергей Яковлев отказался из Ершова, где мы его поймали, ехать в администрацию в селе Красный Боец, предупредив, что те девчата, что там работают, не могут ничего посмотреть, потому что сейчас на прополке. Заместитель главы администрации Любовь Сучкова, оставленная за главу, пока та в отъезде, четко проговорила, что без разрешения главы ничего рассказывать и показывать не будет.
Без этих бумаг очень трудно разобраться, есть ли у победителя аукциона Белохвостова законное зарегистрированное право на землю. Другие бумаги были нужны для того, чтобы выяснить, как могли районные чиновники выставить единственное общественное пастбище в Марьинском муниципальном образовании на аукцион. Ведь по закону такие пастбища обязательно должны оставаться в составе земель. И на всех сельхозсовещаниях российского уровня в последние годы неоднократно подчеркивалось, что муниципальные власти, распродавшие пастбища, получили много проблем, которые еще не раз и не два выйдут им боком.
Сергей Баранов подтверждает, что эти земли значатся пастбищами, и в их назначении указано «под выпас», и что распахивать их нельзя. Но оправдывается, что работает здесь недавно, и аукцион – не его рук дело. Но теперь, нравится создавшаяся ситуация кому-то или не нравится, дело сделано: торги выиграл Белохвостов, а не Давтян. Последнему, понимая, что скотину пасти всё-таки надо, власть выделила несколько гектаров пастбища в трех километрах от его скотного двора. Добраться он туда, правда, не может. Потому что картой, на которой нарисован маршрут для коров, предписано идти к новому пастбищу по асфальтированной дороге на Ершов. По дороге едут машины. 500 овец и 100 коров чиновники милостиво разрешили сгонять на время проезда машин в кювет. Мы на той дороге были. Я пробовала спускаться-подниматься. Приходилось думать, как не поскользнуться на отвесном спуске на двух ногах, а не то что на четырех. Но чиновники улыбаются. Говорят, что коровы ловчее меня – они смогут. Как довести коров по «земле Белохвостова» до дороги общего пользования и до пруда, тоже советуют. Пусть идут гуськом одно животное за другим и траву не щиплют.
– Скотчем каждой животине рот не надо заклеивать? – интересуюсь у Баранова. А он в ответ, что закон есть закон и все должны его исполнять. Даже если совершенные по закону действия уничтожат стадо. Понимая, что забой этого «солидного» стада будет заметной потерей для района, где мало кто занимается животноводством, руководитель отдела аграрной политики Сергей Баранов обещает, тем не менее, защищать интересы Белохвостова.
– А если Николай Николаевич платить арендную плату не будет, он же не дурак и понимает цену этой земле? – спрашиваю.
– Ну, тогда будем думать, что делать, – вздыхает районный чиновник.
Сергей Яковлев и вовсе не скрывает, что из пары Миша Давтян и Николай Николаевич Белохвостов ему милее последний. Потому что он заплатил в апреле такой сельхозналог, что на эти деньги можно отсыпать дорогу, отремонтировать администрацию, и еще на полгода муниципалитету их хватит. До или после аукциона заплатил – не уточняет. На вопрос, зачем обманул Давтяна, заставив тратить деньги на размежевание земли, – не отвечает.
– Давтян пас скотину и не платил за это все годы, но сейчас другое время и порядки, – говорит Любовь Сучкова. Она в администрации недавно. Работала раньше в налоговой инспекции. То есть была причастна к тем прошлым «порядкам», которые действовали в районе.
– Вот платили бы вы налоги, и в бюджете были бы деньги, – кивает замглавы Сучкова в сторону Арминэ. Та напоминает, что личное подсобное хозяйство налогами не облагается. Но Сучкова уже на нас переводит презрительный взгляд. Говорит: «Давайте расстанемся. Мне вот сейчас так некогда. Я пишу доклад».
– А вы за какие вопросы здесь вообще отвечаете? – спрашиваем напоследок.
– За эко-оно-о-омику, – манерно тянет красивое слово Любовь Ивановна.
Газово-коррупционная составляющая муниципальной экономики
У меня в руках документ. Он называется Проект планировки и проект межевания территории «Обустройство Коптевского месторождения». Это месторождение газа, расположенное в Федоровском районе Саратовской области. От него по планам 2015 года есть намерение проложить трубу к магистральному газопроводу. Труба и оптоволоконный кабель пересекут в основном территорию Федоровского района, захватив частично Ершовский район как раз в районе Марьинского муниципального образования. Из 37 га, отведенных на планировку в Федоровском районе, 32 уже в собственности и долгосрочной аренде у Николая Николаевича Белохвостова.
Проектом прописан обязательный сервитут для этих инженерных сооружений, то есть оплата хозяину земельных участков. План-схема трассы будущего газопровода буквально испещрена фамилией Белохвостова. Стать таким завидным хозяином земли «с трубой» без помощи районной администрации невозможно. Федоровская администрация свою часть белохвостовских замыслов о больших газовых деньгах, похоже, отработала сполна. Теперь пришел черед Ершовской.
Статья опубликована в «Газете недели в Саратове» № 21 (435) от 14.06.2017.