Вялое Пробуждение в «самой богатой» области
В Саратовской области продолжает сокращаться число прибывших с целью трудоустройства. Иностранцы полностью исчезли с улиц Саратова, но еще продолжают трудиться в строительстве, на дорожных работах, уборке мусора и в сельском хозяйстве. Большинство из них приезжает в Саратов на готовое рабочее место по заказу работодателя. Каждый обязан впервые по приезде, а затем раз в год оформить свое право на работу и проживание в России в единственном на всю область миграционном центре в поселке Пробуждение.
Чем мы хуже Москвы?!
Чтобы добраться до миграционного центра из Балакова, нужно два с половиной часа ехать на автобусе Саратов–Энгельс (билет в один конец стоит 440 рублей), выйти в Энгельсе, пересесть на маршрутку или автобус и доехать до остановки «Парк-Отель». Такой маршрут описывает мне попутчик, вместе с которым мы и выдвигаемся от остановки в сторону миграционного центра. Николай родом из Запорожья, четыре года назад переехал вместе с семьей в Балаково и сейчас уже оформляет вид на жительство.
Обслуживание в открытом два года назад миграционном центре его в целом устраивает. Говорит, что даже на медкомиссии встречают вежливо. Единственный минус в том, что такой удобный пункт оформления документов на всю область у нас один-единственный. До ликвидации ФМС все миграционные дела разрешались в территориальных пунктах миграционной службы по месту жительства, но с 2015 года для иностранных граждан наступило Пробуждение. В смысле, народ со всей области согнали на окраину Энгельса. Наш регион последовал примеру столицы, где единственный на всю Москву миграционный центр разместили в Сахарово, дабы не смущать взоры москвичей длинными очередями, тянущимися по улице.
«Нет, сегодня не должно быть больших очередей, быстро всё пройдем!» – ободряет меня, а больше утешает сам себя Николай. «А если не пройдем?» «Завтра успеем. Эх, жилье опять придется искать… – вздыхает от неприятной мысли. – Потом вызовут – опять сюда ехать. Каждый раз с работы брать отгулы, а детей-то кормить надо чем-то».
«О-о!» – издает гортанный звук Николай, когда мы открываем дверь цокольного этажа миграционного центра. Холл заполнен посетителями центра, их черные шапки и куртки сливаются в единое расплывчатое пятно. Женщин и славян почти нет, практически все трудовые мигранты.
У ресепшена живая очередь. «Куда? Экзамен сдавать? Показывай направление», – приказывает мужчина за стеклом. Вместе со своим напарником они занимаются сортировкой человеческих единиц: кому на экзамен, кому на медкомиссию, кому на получение готового патента, кому на подачу разрешения на временное проживание. На турникете загорается зеленый значок – дорога на второй этаж бюрократического ада открыта.
Весь комплекс услуг
Часть услуг предоставляется на первом этаже. «Талон номер 678» – бодрым голосом объявляет невидимая тетенька. Посетители ее почти не слушают, цифры на экране как-то понятнее.
К услугам гостей центра предложены столы и стулья из благородного дерева в буфете, где продаются жирные пирожки, и туалет за 10 рублей (на втором этаже туалет тоже есть, но девица на шпильках – видимо, сотрудница центра, на моих глазах закрыла его на ключ после пользования).
На стойке мобильного оператора предлагают подключить супервыгодный тариф: Узбекистан выходит на связь за 1,9 рублей в минуту, Украина за 3 рубля, Таджикистан дорогой – по 5 рублей за минуту.
Стены завешены досками с бездной полезной информации. Чтобы прочитать мелкий шрифт на схеме, дышу в макушку сидящему под стендом мигранту. Цепочка действий для получения трудового патента железная: прием заявления со всеми документами, проверка на предмет наличия оснований для отказа, не срослось – возврат документов, повезло – выдача справки о приеме заявления, регистрация заявления, оформление заявления, снова проверка на наличие оснований для отказа в предоставлении госуслуги. Наконец, торжественное: выдача патента или выдача уведомления об отказе в выдаче патента! Завершение – предоставление госуслуги! Явственно представляется, как вздохнул фемээсник, рисовавший эту схему. Отыграть этот алгоритм в реальности в роли заявителя немножечко сложнее.
«Прошу мне не отказать»
«Я тебе сейчас так красиво напишу, что тебе сразу российский паспорт дадут!» – с такими словами плюхается на стул рядом со мной мужчина, по виду азербайджанец, обращаясь к своему собеседнику. Прислушиваюсь к разговору, заглядываю через плечо – выясняется, гражданину Таджикистана нужно оформить разрешение на временное проживание, и этот товарищ его со знанием дела «консультирует» (наверняка за скромное вознаграждение). Бодро задает вопросы, потом беглым крупным почерком заполняет его бумажки. Таджик Зарефжон достает коллекцию своих розовых ламинированных карточек – патентов на работу: с 2009 года трудился в Хабаровском крае и даже Магаданской области, потом в поисках лучшей доли перебрался в Саратовскую область. «Поставь вот тут подпись, крупно, – клиент ставит фитюлинку. – Э, брат, зачем так делаешь?! Я же просил крупно, как я везде писал. Мой почерк они и так уже узнаЮт», – сетует «специалист».
Самая творческая часть – непосредственно написание самого заявления на выделение квоты на временное проживание. Пишется оно в свободной форме, с изложением причин, по которым заявитель считает себя достойным проживания в нашей великой стране. На этом месте и вязнут многие люди, которые не воспользовались помощью знатоков этого жанра. Мужчина, сидящий рядом, тоже таджик, просит «эксперта» пробежаться глазами по его заявлению. «Ты красиво пишешь, что тут дядя живет – но надо имя дяди написать. Он потом вместе с тобой должен ездить подтверждать. И вот тут в конце: зачем написал «прошу мне не отказать в квоте»? Ты не должен их в угол загонять и не должен умолять, понимаешь. Напиши «прошу выделить», – указывает советчик.
Через секунду он пожимает руку проходящему знакомому и отпускает ему замечание: «Э, я тебе «салам алейкум», а ты мне «здрасти». Ты что, хочешь показать, что ты русский знаешь, да?»
Рыба в Айдаркуле
Подсаживаюсь к посетителям миграционного центра, завожу разговор. Моя внешность располагает к доверительному общению. Если сказать, что работаю в газете – створка захлопывается, ответы короткие, односложные. Поэтому я рассказываю, что или заждалась родственника, проходящего медкомиссию, или заявляю, что в шаге от получения гражданства. Иностранцы понимающе качают головой и делятся своими историями, которые во многом сходны.
Гражданин Узбекистана Аятолло – счастливый работник дорожной компании. В руках у него массивный скоросшиватель, заполненный документами – их собирал корпоративный юрист. Работодатель привез Аятолло и еще 15 человек на автобусе из Вольского района. Задача иностранных наемных работников – показать себя во всей красе раз в год инспекторам для получения патента, об остальном позаботится начальство. Таким же путем, по его словам, прибыли сюда большинство посетителей центра. «Сами никак. Некоторые же вообще не понимают по-русски – не я, другие», – поясняет собеседник. Аятолло примерно 50, в России он уже 15 лет, а в Узбекистане остались его жена и невестки. Сыновья тоже разъехались по разным городам России.
У второго собеседника, седоусого Закира, с великим и могучим тоже никаких трудностей нет. В школе изучал русский, в советские времена служил на территории России. Вот уже шестой год убирается на даче богатого человека в Балашовском районе. Кризис, говорит, для него проходит незаметно, потому что как была в деревне копеечная зарплата, так и осталась. Тем не менее, есть какая-то стабильность, и жить в сельской местности как-то спокойнее. Жена в этом году остается дома, хотя последние три года она тоже приезжала сюда. Единственная тревога на душе – дочка не замужем, а ей уже 23. «Молодежь сейчас не хочет жениться, – сокрушается Закир, – Раньше 18 – всё, поженили. Сейчас все разъехались – когда свадьба делать?» Вот и не знает Закир, где искать зятя: из родного аула все женихи уехали на заработки, а если привезти дочь к себе поближе в балашовскую глушь – шансы тоже невелики.
35-летний Икром заядлый рыбак. Сидел себе с удочкой, не тужил, на берегу славного Айдаркуля – и тут позвонил родственник, работающий в России: «Приезжай, работа для тебя есть». Икром до последнего уклонялся от всеобщей мигрантской мобилизации, но деваться некуда – семья заставила. Вышел в Саратове с поезда, и его сразу встретил представитель строительной компании, которая его «выписала». Икром на Кумысной поляне строит дома за 16 тысяч рублей в месяц. Говорит, что этих денег хватает с лихвой. Сейчас он ожидает, когда вызовут на экзамен, необходимый для получения уже второго по счету трудового патента (патент оформляется раз в год). Спрашиваю, волнуется ли. «Зачем?! Денга заплатил – всё будет хорошо», – отвечает Икром.
Дорогое мигрантское удовольствие
Если верить словам иностранцев, для того, чтобы экзамен прошел «без проблем», нужно заплатить 5–6 тысяч рублей. И даже новичок, впервые приехавший в Россию и оформляющий трудовой патент, мол, осилит основы российского законодательства, продемонстрирует знание истории России и покажет владение русским на приемлемом уровне. Но узнать, кому оплачивать «гарантию», из путаных слов мигрантов не удается. В нашей области можно сдать экзамен тут же, в миграционном центре и еще в 10 сертифицированных центрах. Возможно, имеется в виду официальная сумма за оказание услуги по приему экзамена, которую должен заплатить каждый мигрант: 4900 рублей – для получения трудового патента, 5300 – для получения разрешения на временное проживание или вида на жительство?
Еще один из собеседников говорит, что полная папка документов для трудового патента, которую он держит в руках, обошлась ему в 20 тысяч рублей. Попробуем подсчитать. Итак, перевод паспорта – в среднем 1000 рублей, заверка перевода у нотариуса – еще 500 рублей (если есть дополнительные пометки в паспорте на других языках или другие документы, цена увеличивается), фото – около 200 рублей. Экзамен – 4900 рублей. Медосмотр со всеми анализами – около 3300 рублей, страховой полис – не менее 2500 рублей (в зависимости от тарифов страховой компании). Еще нужно внести ежемесячную плату за патент, которая в нашем регионе составляет 3447 рублей (42 тысячи рублей в год). По самым скромным подсчетам, набегает около 16 тысяч рублей.
Такой суммы у мигранта, приехавшего в Россию зарабатывать, а не тратить, конечно же, нет. Поэтому в последнее время иностранные рабочие приезжают в Саратовскую область, да и в другие регионы, по заявке работодателя. Он предлагает ему рабочее место и оплачивает все «бумажные» расходы, а потом вычитает эту сумму из зарплаты. И выходит, что первые месяцы иностранный гражданин получает на руки всего несколько тысяч рублей.
Мусор не метут, но собирают
В крупной мусоровывозящей компании «Мехуборка» работает 80 иностранных граждан. В «Мехуоборке» говорят, что организация берет на себя все заботы своих работников, включая оформление документов, жилье, питание, спецодежду. Трудом иностранцев довольны. Если нужна новая рабочая сила, то обращаются к своим подопечным – мигранты звонят своим родственникам и знакомым на родину и вызывают их на подмогу. Конечно, с падением рубля отправить домой они могут вдвое меньше, чем раньше – но за отсутствием других альтернатив согласишься и на эту сумму.
А вот где уже не застанешь граждан Узбекистана и Таджикистана, так это на уборке саратовских улиц. Дело в том, что с 2015 года, когда увеличили подоходный налог и страховые отчисления, зарубежный уборщик стал не по карману муниципальным предприятиям.
Предпринимательнице Татьяны Босс из-за этого пришлось перестраивать свой бизнес. Раньше ее компания на условиях аутстаффинга поставляла работников для крупных предприятий региона. Своими кадрами Татьяна Николаевна гордилась: «какие были вежливые, дисциплинированные, с образованием!» (со многими мигрантами до сих пор поддерживает отношения). А тут грянул кризис, платежеспособность организаций упала ниже плинтуса. Одна дорожная компания до сих пор не расплатилась с долгами в сотни тысяч рублей.
По словам Татьяны Николаевны, иностранных работников наш регион отпугивает высоким налогом с дохода (аналог НДФЛ для граждан России). Размер ежемесячного авансового платежа по патенту увеличился с нового года на 200 рублей, дойдя до 3447 рублей в месяц. Каждый регион устанавливает стоимость патента самостоятельно, исходя из особенностей региональной экономики. «У нас, видимо, самая богатая область, раз подоходный налог для мигрантов один из самых высоких в стране», – отмечает Татьяна Босс.
Для сравнения, ежемесячный платеж по патенту в соседних областях: Самарской – 3101 рубль, Ульяновской – 3175 рублей, Волгоградской – 3000 рублей, Пензенской – 2921 рубль. И даже для Санкт-Петербурга и Ленинградской области эта сумма составляет 3000 рублей.
По данным ГУ МВД по Саратовской области
В 2016 году количество прибывших с целью осуществления трудовой деятельности было на 16 процентов меньше, чем годом ранее, а в 2015 году – на 26 процентов меньше, чем в 2014-м. Так, в 2016 году в нашем регионе было 12419 мигрантов, в 2015 году – 14815, а в 2014 году – 19985 человек.