Конституция бессильна
Саратовский областной суд оставил в силе постановление Фрунзенского районного суда в отношении журналиста Александра Никишина. Судья Ольга Полянина отказалась приобщать к материалам дела видеозаписи, предоставленные стороной защиты, отказалась выслушивать свидетелей, вызванных в суд стороной защиты, еще до удаления в совещательную комнату проговорилась о том, каким будет ее решение. В общем, это был очень интересный суд.
Время действия: 29 марта, с 15.00 до 19.00
Место действия: Саратовский областной суд. Место – по сравнению с районными судами – вполне демократичное. У участников пьесы на входе не проверяют содержимое сумок, спрашивают только, есть ли с собой колюще-режущее оружие и предметы самообороны – газовые, перцовые баллончики. Удовлетворяясь отрицательным ответом, охранники пропускают нас внутрь.
Охранник: У вас удостоверение СМИ? А, так вы к революционеру! Вам на второй этаж, 13-й кабинет.
(И с чего они взяли, что Сашка – революционер? Впрочем, то, что он «политический», понимает даже охрана суда.)
В коридоре у 13-го кабинета журналисты, юристы, правозащитники, родственники главного героя. И двое полицейских. Вместо восьми. Главный герой в центре внимания. Отвечает на животрепещущий вопрос:
– Да кормят там, кормят. Но я не ем. Принесли суп. Он состоит из воды, плавающих в ней колец лука и элементов – я подчеркиваю! – элементов капусты!
Заседание, назначенное на три часа, задерживается. У двери зала суда толкучка: судебный пристав объясняет пришедшим, что прессу в зал суда пропускать не собирается. Проблема решается в течение пяти минут.
Секретарь суда: До разрешения судьи видео– и фотосъемка запрещены. Не фотографировать. Не снимать!
Все рассаживаются. Судья Ольга Полянина удовлетворяет ходатайство стороны защиты о перерыве для ознакомления с протоколом и удаляется на 15 минут.
План «Крепость» не важен. Важна только дверь
Практически все ходатайства защиты судья отклоняет. Попытки вызвать в суд и.о. начальника управления МВД России по городу Саратову Илью Молчанова и начальника 6-го отдела полиции Дениса Коноплёва, чтобы те пояснили, когда, кем, на каком основании в ОП №6 был введен план «Крепость», как должны вести себя сотрудники полиции при его введении, оканчиваются провалом.
Судья: Давайте будем исходить из того, что вменяется в вину вашему доверителю в соответствии с протоколом: это препятствие закрытию входной двери в отдел полиции №6. У нас нарушение состоит в том, что лицо [Никишин] не выполняет законные распоряжения полиции. Иных обстоятельств по плану «Крепость» у нас не имеется.
Руденко, защитник: Но как же, свидетели, сотрудники ОП №6 Скворцов, Васильев и Гончаров утверждают, что это план «Крепость» не позволил им впустить Никишина в отдел полиции.
Судья: Там вопрос в двери! Открыта она должна быть или закрыта!
Руденко: Нет, уважаемый суд! Отдел полиции – это заведение, где дверь должна быть открыта всегда. Иначе это нарушение прав неограниченного круга лиц.
Судья: То есть вы полагаете, что любой человек в выходной день может просто так взять и, прогуливаясь мимо, зайти в отделение полиции?
Руденко: А что, нет?
Маргарита Ростошинская, защитник: Открыть дверь в отдел полиции или закрыть дверь в отдел полиции – это возможность любого гражданина нашей страны. Если каждого привлекать за открытую дверь, все граждане будут подвергнуты административному наказанию.
Свидетелей – вон!
Следующим судья отклоняет ходатайство о вызове в суд свидетелей со стороны защиты – гражданских лиц, находившихся там в тот момент. Ее не очень волнует то, что эти четыре человека – все простые горожане, а не сотрудники полиции – могут рассказать, что происходило вечером 26 марта у отдела полиции №6, как вели себя сотрудники полиции, какие требования выдвигали, были ли законными эти требования, подчинялся Никишин этим требованиям или нет, вел ли себя агрессивно... А отклоняет она это ходатайство на том основании, что эти люди не были указаны в протоколе на момент возбуждения дела. (Кстати, полицейские, выступившие в качестве свидетелей в суде первой инстанции, в протоколе указаны не были тоже.)
Руденко: Никишин никак не мог указать их в тот момент, у него просто не было времени спрашивать у присутствующих фамилии, он находился в шоке. К нему не пускали защитника, хотя он просил об этом, а я находился рядом с отделением полиции.
Судья: На какой стадии не был допущен защитник?
Руденко: На стадии задержания и составления протокола.
Судья: А что, у нас защитник допускается на стадии задержания?
Руденко: Защитник допускается в любой момент, как только того потребует задержанный.
Судья: Это в силу КоАП, вы полагаете?
Руденко: В силу Конституции Российской Федерации.
Три отвода, три веселых друга
На самом деле их было штук шесть, не меньше. Но судья, сходив в совещательную комнату по первому отводу, больше никуда не удалялась, потому что «ходатайство разрешено по всем основаниям».
– Даже по тем, которые мы на момент первого отвода не заявляли? – удивился Руденко. – То есть вы знали заранее, по каким основаниям мы вам будем давать отвод?
Основанием для первого отвода стало грубое нарушение судом права Александра Никишина на доступ к правосудию, нарушение состязательности и равноправия сторон.
– Вы заинтересованы в определенном исходе дела, потому что корпоративная этика не позволяет вам отменить решение суда первой инстанции, – заявил Руденко.
Вторым основанием для отвода стала некомпетентность судьи Поляниной, на что обратила внимание Маргарита Ростошинская.
Во-первых, по мнению защитницы, судья плохо владела нормами и требованиями Конституции РФ и Европейской конвенции по правам человека.
Полянина действительно ссылалась только на определенные статьи Кодекса об административных правонарушениях.
В какой-то момент Руденко не выдержал и заявил:
– Вам, может быть, не понравится, но я сошлюсь на Конституцию РФ, – и попросил приложить к материалам дела распечатку из Основного закона страны. Но судья, увы, не сочла Конституцию доказательством.
Во-вторых, на ходатайство стороны защиты о приложении видеозаписей, которые показывают, что действия Александра Никишина не являются агрессивными и он не противодействует сотрудникам полиции, судья наивно спросила: «А что вам мешало предоставить эти материалы в суд первой инстанции?» Из чего защитники сделали вывод, что перед заседанием судья с материалами дела не ознакомилась.
Потом было еще три отвода подряд по разным основаниям. Но вот основание, по которому Маргарита Ростошинская заявила самый последний отвод, почти под финал заседания, было феерически нелепым и в других обстоятельствах могло бы показаться смешным: прямо в судебном заседании Полянина заявила, что в деле достаточно доказательств того, что Никишин совершил административное правонарушение.
И Руденко, и Ростошинская встрепенулись – это оценка, которая должна происходить в совещательной комнате.
Естественно, удаляться туда судья даже и не собиралась, а ходатайство по последовавшемум очередному отводу уже было разрешено ранее по всем основаниям.
Защитники попросили перерыв в заседании, чтобы подать жалобу председателю областного суда на судью Полянину.
Судья: Перерывы в судебном заседании по административным правонарушениям не предусмотрены.
Руденко: Простите, уважаемый суд, а на каком основании вы предоставили нам перерыв для ознакомления с протоколом?
Нет ответа.
Давайте закончим это безобразие!
Ходатайство о приобщении видеозаписей стороны защиты также не было удовлетворено.
Судья: Какие иные обстоятельства могут быть установлены этими видео?
Руденко: Прекрасный вопрос, уважаемый суд! Я вам на него с удовольствием отвечу. В видеозаписях, предоставленных сотрудниками полиции, нет аудиодорожки, и там не слышно, о чем идет речь на крыльце отдела полиции. В этих видеозаписях аудиодорожки есть. Там прекрасно слышно, что говорят сотрудники полиции, что говорит Никишин. Записи доказывают, что Никишин не совершал неповиновения сотрудникам полиции.
Если вы не хотите приобщать к материалам дела видеозаписи на дисках, то я ходатайствую об истребовании трех видеозаписей из канцелярии суда, которые были направлены 29 марта на электронный адрес областного суда.
Судья: А канцелярия суда – это что?
Руденко: Это структурное подразделение Саратовского областного суда, которое в настоящее время рассматривает нашу жалобу на постановление Фрунзенского районного суда.
Ходатайство отклонено.
Руденко: Уважаемый суд, давайте уже посмотрим видео (предоставленное полицией. – А.М.) и закончим это безобразие!
Про ложь и трусость
На стадии прений первым взял слово Денис Руденко:
– События, которые происходят вокруг Александра Никишина и которые мы наблюдаем с воскресенья, показывают, что отношения к Конституции, закону и правосудию они не имеют. Скорее, это совокупность лжи и трусости. Сотрудники полиции струсили и не признали свою вину, и дальше пошла ложь. Они состряпали протокол об административном правонарушении и задержании, дали не соответствующие действительности свидетельские доказательства в суде, суд первой инстанции тоже струсил и решил не исправлять ошибку сотрудников полиции, но и дальше пошел на следующую ложь, установив, что Никишин якобы совершил правонарушение, и назначил ему срок – четверо суток ареста. В настоящем судебном заседании мы видим, что эта совокупность лживости и трусости дополняется... И я вас прошу все-таки рассмотреть нашу жалобу в соответствии с законом и совестью, мы призываем вас все-таки к совести, хотя вы не удовлетворили наши ходатайства и нарушили основополагающие права Александра Никишина в данном суде. Я вас прошу не дополнять ложью и трусостью действия суда первой инстанции и сотрудников полиции. Прошу отменить постановление Фрунзенского районного суда ввиду отсутствия в действиях Никишина состава административного правонарушения.
Судья Полянина во время речи Руденко не смотрит на говорящего. Глаза ее бегают.
Александр Никишин взял слово:
– Уважаемый суд, я не нарушаю закон принципиально – я законопослушный гражданин, работаю в СМИ и являюсь правозащитником. Я даже дорогу на красный свет ни разу в своей жизни не перешел. А тут мне дают четверо суток неизвестно за что. Когда я выйду из мест заключения, за мной останется этот шлейф правонарушителя, хотя я тот человек, который ничего противозаконного не совершал. А люди, которые мешают процессу, которые мешают найти истину, которые ограничивают в правах защиту, наверное, спокойно пойдут домой и, сидя перед телевизором, будут хорошо себя чувствовать. А завтра они будут выносить такие же неправосудные решения. Ваша честь, я абсолютно невиновен, и в связи с этим прошу вас прекратить производство по делу, а арест немедленно отменить.
Но, увы.
