Колокол раздора. Как знаменитая кирха в Липовке едва не лишилась главной достопримечательности

Деревенские отстояли. Когда к развалинам старой лютеранской церкви местные власти подогнали кран, чтобы снять колокол, полсела вышло на его защиту. Ответных санкций местные активисты тут же получили с избытком: проверки, угрозы административными штрафами, выставление прогулов. Когда в дело вмешались СМИ, политические партии и даже «Общероссийский народный фронт», чиновники оставили кирху в покое. Вопрос – надолго ли?

Никто вас не услышит!

– Двадцатого числа на работу ко мне – я в магазине работаю – забегают люди и кричат: «Таня, сделай что-нибудь, там приехали колокол снимать!» – Татьяна Лукашева, владелица хозяйственного магазина в Липовке, рассказывает эту историю по телефону. – Удивилась. Думала, на видео снимать. У нас тут туристы часто бывают, все здесь фотографируются. Выхожу, смотрю – правда, кран стоит, какие-то люди на колокольню лезут.

Татьяна Головко

Тут же рядом была замечена глава Красноярского МО (Энгельсский район) Татьяна Головко. Руководила процессом. Лукашева кинулась спрашивать документы – кто такие, по какому праву? Документов у рабочих не было. Женщина бросилась звонить: в областном управлении по охране объектов культурного наследия ей подтвердили, что старая кирха в Липовке включена в реестр памятников регионального значения. Это значит, что даже кирпич из кладки там нельзя вынуть без специального на то разрешения.

– «Вопрос жизни и смерти, тут же кран стоит: или они колокол снимут, или местные жители этот кран подожгут!» Это я девушке из управления в телефон кричала, – вспоминает Татьяна. – И мне говорят: вызывайте прокуратуру или СМИ.

Только скорое появление саратовских телевизионщиков спугнуло чиновников вместе с краном: к тому времени рядом с кирхой отирался еще и замглавы администрации Энгельсского района по развитию агропромышленного комплекса Виктор Долматов.

Пока корреспонденты общались с жителями, пожаловал новый гость: грузовая «газель», водитель которой с ходу спросил: «Где тут колокол, который надо забирать?».

Жители караулили достопримечательность днем и ночью, а в селе неожиданно начались репрессии: со слов Татьяны, учителям, вышедшим на спонтанный сход, были объявлены прогулы – подумаешь, вышли на полчаса, подумаешь, в школе карантин. А в магазин к самой Татьяне в пятницу, 27 января, пожаловала проверка.

– Восемь человек вошли, на двух машинах приехали, – рассказывает активистка. – Шли точно ко мне, другие магазины миновали. «Здравствуйте, вы Татьяна Лукашева? Мы с администрации города Энгельса». Я им – ваши документы? В ответ: «Какие документы? Это рейд от Радаева по проверке трудовых договоров». А что вы смеетесь, так и сказали – рейд от Радаева. Две из налоговой, две по торговле. Ни имен не назвали, ничего. Катя Шуравина начала их снимать на видео, так одна на нее драться кинулась и видео заставила удалить.

– Жалуйтесь, жалуйтесь, – говорили чиновники жителям, которые обрывали телефоны всех возможных инстанций, – никто вас все равно не услышит!

Народный сход

Но от брошенного камня идут круги по воде, и волна возмущения жителей Липовки через полторы недели дошла до Саратова: в ночь на 1 февраля в соцсетях разошлась информация за подписью руководителя проекта «Саратовская фототропа» Максима Музалевского и профессора, автора трудов по истории немцев Поволжья Ольги Лиценбергер. Тут в дело включились не только представители СМИ – свою делегацию в Липовку снарядили местные жириновцы, а днем позже, в четверг, 2 февраля, туда же отправился «Общероссийский народный фронт».

(Удивительно, но эта история выходит в публичное пространство ровно в тот день, когда снимают главу Энгельсского района Дмитрия Лобанова.)

Микроавтобус ОНФ тормозит почти у самых развалин: колокольню этой церкви – без крыши, зато с огромным циферблатом – видно издалека. Полуразрушенное старое здание красного кирпича возвышается над деревней. У кирхи – толпа. Деревенька-то небольшая, даже тысячи человек не наберется, и ощущение, что здесь сейчас все: молодые мамочки в ярких пуховичках, солидные мужики, одетые по погоде, бабулечки, укутанные в старые пальто и серые пуховые шали.

Татьяна Лукашева

Татьяна Лукашева с Катей Шуравиной ведут сенатора Людмилу Бокову к сельскому клубу. Сначала думали, встреча будет на улице, клуб не дадут. Но администрация при виде высокого гостя пошла на попятную. Сельчане колонной – как позволяет тропинка в снегу – тянутся к клубу. Тропинка эта огибает сельский уличный нужник. «Дебилы, это женский» – гласит неразборчивая надпись на его стенке. В клубе на одной стене плакат «Терроризм – угроза обществу», а на стене напротив, как водится, портреты президента Путина и губернатора Радаева. Зал, довольно большой, с трудом вмещает всех желающих.

«Запевалой» выступает начальник управления по обеспечению взаимодействия с органами местного самоуправления администрации Энгельсского района Вячеслав Мясников. У песни его мотив несложный: какие-то жители Липовки попросили Татьяну Головко, а еще и администрацию Энгельсского района снять колокол – дескать, упадет, зашибет кого-нибудь ненароком, а там туристы ходят, дети играют. Вот Татьяна Федоровна и смилостивилась, хотела колокол убрать, отдать на реставрацию, а потом подарить краеведческому музею.

– К вам устно обращались или письменно? – грозно нависал над Мясниковым крупный мужчина.

– И так, и так, – мялся невысокий Мясников.

– Ну, давайте, показывайте нам письменное заявление! – грозным басом требовал сельчанин.

Вячеслав Мясников

Но Мясников только развел руками и продолжил свой мотив: выяснилось, что старая кирха не принадлежит никому вообще. Но в реестре объектов культурного наследия регионального значения она действительно числится. И вообще, администрация хотела как лучше.

– Мы приняли ваше предложение: администрация колокол не снимает. Зато снимает с себя всю ответственность за возможные несчастные случаи при падении колокола. И виноваты в этом будете вы, жители Липовки! – чиновник обиженно ткнул пальцем в толпу.

Взяла слово некая Алена (она представилась просто жительницей села, но деревенские тут же вывели ее на чистую воду – да ты племянница главы!).

– Да, я родня Татьяны Федоровны, я этого не скрываю, – огрызнулась та. – Два года назад к нам обратился батюшка с Генеральского, просил снять колокол с кирхи, чтобы храм в Генеральском поднять, чтобы люди пользовались. Вы не отдали. В чем тут правда? Висит он никому не нужный, отдайте его на пользование, да хоть в лютеранский храм в Зоркино отдайте!

Что тут началось! Восьмидесятилетние бабушки, закутанные в свои шали, вскакивали с мест и кричали, страшно кричали – и на родственницу Алену, и на саму главу муниципального образования.

Алена

– Куда отдать? Какая балка гнилая? Немцы не дураки были! Сто лет колокол висел и еще столько провисит!

Когда представитель управления по охране объектов культурного наследия Евгений Шамьюнов вскользь заметил, что колокол снимут, если ему и правда потребуется реставрация, зал завыл:

– Нееет! Не отдадим!

Ведомство это, к слову сказать, уже крепко задумалось, как вернуть хозяина бесхозяйному объекту. На заседании в управлении уже побывали представители администрации Энгельсского района – возможно, вскоре через суд кирху передадут на баланс городу. А дальше – «будет собственник, будет с кого спросить за сохранность и содержание объекта, мы пропишем им охранные обязательства», – обещал Шамьюнов. Но после слов о реставрации, кажется, доверие жителей потерял безвозвратно.

Диалог снова скатился к взаимным обвинениям.

– 90 процентов информации, которую вы даете в СМИ, – неправда! – возмущался Мясников. – Вы пишете, что 23 января Татьяна Федоровна вам что-то сказала, а ее даже в Липовке не было.

– Была! – хором вопил зал. – Полно свидетелей!

– Я вам говорила тогда, что вы права не имеете его трогать, – распалилась Татьяна Лукашева. – Это памятник регионального значения. Вы мне, Татьяна Федоровна, еще трещины показывали – говорили, там угроза жизни. А я вам сказала: пойдемте в школу, вот где угроза жизни! (Бурные аплодисменты в зале). А вы мне что на это ответили? «Меня ваша школа не интересует!».

– Ну, неправда, – возмутилась Головко.

– Правильно она говорит, все так и было! – громко кричали свидетели из зала.

Спортзал в аварийном состоянии – закрыт

Начавшийся было пожар погасила хрупкая Людмила Бокова. То ли учительская харизма работает, то ли вес маленькой женщине придает ее федеральный статус, но когда она взяла микрофон, все сразу как-то успокоились. Впрочем, сказала она то, что взволнованные жители очень хотели услышать: по закону кирха – памятник, трогать его нельзя.

– Администрация, а вы от своих обязанностей не отказывайтесь! Если и правда есть угроза жизни, повесьте предупреждение, огородите кирху, жители вам в этом помогут, – слова сенатора жители Липовки встретили аплодисментами. А чтобы два раза не вставать, нажаловались ей заодно на разбитые дороги, бюджет на которые был выделен, но куда-то делся, и на школу, в которую страшно отправлять детей.

На все про все потребовалось сорок минут. Под занавес Вячеслав Мясников попросил остаться на обсуждение второго вопроса тех, у кого в хозяйстве есть свинопоголовье.

– В администрации у нас свинопоголовье, – хохотнул кто-то из толпы.

По ком звонит...

Здание красного кирпича – без крыши, со стрельчатыми окнами, в проемах которых кое-где остались старые витражные рамы, – и сейчас производит впечатление величественное и прекрасное. Каждый уважающий себя турист приезжал в Липовку, чтобы сделать снимки в живописных руинах. На высокой колокольне старый циферблат, часы без стрелок, замершее время. В оконном проеме виден он – колокол. Следуем через центральный вход. Задираю голову – надо мной прочный бетонный свод. Бегу по скрипучему снегу во вход боковой: каменные раскрошенные ступеньки, но еще вполне уцелевшие, ведут на площадку второго этажа. Пол там усеян голубиным пометом, в котором лежат осколки бутылочного стекла. На стенах наскальная живопись 21 века вроде «здесь был Вася». Прохожу в башню – хода наверх нет. Гладкие отвесные стены метра три-четыре высотой, и уже там – деревянные балки, которые когда-то удерживали на себе потолок, а от них – лестница, ведущая к следующей площадке и дальше к колоколу. Попасть на самый верх колокольни нереально! Да и колокол отсюда не рассмотреть: конечно, перекрытий почти не осталось, но старое, крепкое дерево, когда-то державшее на себе потолки, почти перекрывает обзор. Когда-то это была лютеранская кирха на четыре тысячи прихожан, с алтарем и рядами скамеек. В советские годы здание переделали под зернохранилище. Старожилы помнят, что в военные годы колокол служил набатом – тревогу поднять, о пожаре известить.

Спускаюсь вниз. Коллеги меня еще не догнали. И из следов на снегу тут только мои следы.

В Саратовской области только в Липовке (бывшая немецкая колония Шефер) в развалинах старой лютеранской церкви 1905 года постройки до сих пор сохранился оригинальный колокол.

Статья опубликована в «Газете недели в Саратове» № 4 (418) от 07.02.2017.