Налетчики в масках Гая Фокса
История, которая произошла 25 мая прошлого года в селе Лох Новобурасского района, могла бы стать основой сценария для одной из серий криминального сериала про лихие 90-е. Трое неизвестных в масках Гая Фокса ночью ворвались в дом сельчан и стали избивать находившихся там мужчину и женщину, угрожая смертью и требуя вызвать на «очную ставку» их хозяина – главу фермерского хозяйства, который, по их словам, задолжал крупную сумму денег. Попытка перераспределения материальных благ закончилась поножовщиной. История о налетчиках в масках Гая Фокса попала в новостные ленты региона, но чем дело закончилось, журналисты так и не узнали.
На самом деле преступников было четверо. Один из них – больной ДЦП Роман Афанасьев – в расправе участия не принимал, а остался за рулем машины. Суд признал его организатором разбойного нападения и дал срок наравне с остальными.
Версия следствия
В начале мая 2015 года саратовец Рустам Исмайлов попросил своего друга Романа Афанасьева познакомить его с парой крепких парней, которые могли бы помочь с возвратом долга. Фермер Садай Намазов, по словам Исмайлова, задолжал крупную сумму денег его отцу.
Афанасьев помог давнему приятелю и познакомил его с Владимиром Занозиным и Сергеем Дудником. Ночью 25 мая они встретились на 3-й Дачной, сели в Lada Priora и поехали в село Лох. Как сказано в описательной части приговора суда, нападавшие заранее надели маски и перчатки, а когда приехали в село, Афанасьев остался за рулем машины. Остальные трое проникли в дом, где жили два сторожа КФХ – 39-летняя женщина и 56-летний мужчина. Связав сторожей и угрожая им расправой и смертью, нападавшие потребовали от женщины позвонить Намазову и вызвать его в дом под предлогом пропажи одного из быков.
Когда фермер пришел, на него напали и стали требовать денег. Разбойники были вооружены металлическими трубами, сувенирной катаной и обрезом охотничьего ружья. В ходе потасовки Дудник выстрели в фермера из обреза, но оружие дало осечку. Затем один из нападавших ударил Намазова несколько раз ножом в спину. Пытавшаяся защитить работодателя женщина получила переломы ног.
Эксцесс исполнителя
Эксцесс исполнителя – это, согласно статье 36 Уголовного кодекса РФ, «совершение исполнителем преступного деяния, которое не охватывалось умыслом других соучастников». По закону за эксцесс отвечает только сам исполнитель, но не его соучастники. Именно этим термином следствие называет действия Рустама Исмайлова, который нанес Намазову удары ножом. К слову, в этом показания обвиняемых расходятся – Занозин утверждал в ходе следствия, что это он напал с ножом на Намазова. Сам потерпевший абсолютно уверен в том, что это был Исмайлов, поскольку на нападавших были разные маски. Суд принял сторону потерпевшего и признал, что нападавшим был Исмайлов.
После неудачного нападения все трое скрылись на машине с места событий, выкинули сумку с «инструментами» и «залегли на дно». Правоохранители арестовали двоих нападавших 15 июля. Днем ранее взяли и сидевшего за рулем Афанасьева.
«14 июля (2015 года) к нам врываются пять человек с обыском. Не предоставив удостоверений, изымают у нас два телефона. Причем изымают без подписи понятых. «Да ладно, сами распишемся, чего, в первый раз, что ли». Отвезли [Афанасьева] в Октябрьский район в ближайший отдел на Белоглинскую. С шести вечера до 12 ночи я его искала. В 12 ночи его увезли в Новые Бурасы на ИВС [изолятор временного содержания]. Какого-то адвоката местного ему дали. А он: «Подписываешь бумагу, звонишь своей жене, она приезжает и тебя забирает». Конечно, он подписал, там вообще ни слова правды. После этого ему сказали: ну все, ты организатор. (...). За время следствия двое [обвиняемых] резали вены. Когда задерживали Исмайлова, то ошиблись и сначала задержали его брата Руслана. Он сейчас отбывает срок в ИК-33 за наркотики, которые ему в ходе задержания подбросили», – рассказала супруга инвалида. Четвертого участника нападения поймали через полтора месяца, в августе.
Расследование дела и судебное разбирательство продлилось до 7 апреля этого года. Всех четырех фигурантов признали виновными и дали им реальные сроки. Исмайлова приговорили к 12 годам колонии, Дудника, которого судили также за незаконное приобретение и хранение обреза, посадили на 10 лет и шесть месяцев колонии, Занозина – на девять лет, а Афанасьеву дали семь лет колонии. Всем четверым назначили отбывание в учреждении строгого режима.
Как рассказал адвокат, обвиняемые в ходе следствия меняли свои показания, в зале суда произошедшая ситуация была изложена обвиняемыми иначе, но в приговоре использовали показания, данные на предварительном следствии.
После титров
На этом можно было бы и остановиться, если бы не решение суда относительно инвалида Романа Афанасьева. По мнению адвоката Игоря Макаревича, его подзащитный попал, так сказать, под общую гребенку. Мужчина не принимал участия в основных событиях и, по словам самого обвиняемого, не был в курсе намерений своих подельников. До этого он не был судим и хорошо характеризовался. Если бы не «эксцесс исполнителя», считает Макаревич, действия всех четырех обвиняемых могли бы подпасть под более мягкую статью о самоуправстве (статья 330 УК РФ). Верхняя планка наказания по этой статье – пять лет.
В приговоре суда сказано, что «хотя Афанасьев и не принимал непосредственного участия в разбойном нападении, он достоверно знал о намерениях Исмайлова совершить разбойное нападение». Отчасти это решение суда основывается на показаниях нападавших. Показаниях, в достоверности которых у суда есть сомнения. И это отмечено в судебном решении.
Афанасьева, в отличие от остальных, осудили не как участника разбоя, а как пособника.
Согласно статье 33 УК РФ, «пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы».
В то же время, сказано в решении суда, при назначении наказания Афанасьеву учтены наличие смягчающих (инвалидность, несовершеннолетние дети) и отсутствие отягчающих обстоятельств (не был ранее судим). И даже с этим инвалиду с церебральным параличом придется провести в колонии строгого режима почти семь лет, поскольку суд пришел к выводу, что «исправление и перевоспитание подсудимого невозможно без изоляции от общества».
В областном суде 14 июля рассмотрели апелляцию по делу Афанасьева. По словам адвоката Макаревича, суд «убрал основные отягчающие признаки» в деле инвалида – применение оружия и наличие сговора с участниками нападения. Тем не менее реальный срок заключения Афанасьеву оставили в силе, сократив его всего на три месяца.
Почти все время расследования Афанасьев находился в СИЗО №1. Ему отказали в домашнем аресте, поскольку его болезнь недостаточно тяжелая. Инвалидность Афанасьева сотрудники пенитенциарной системы признали спустя пять месяцев после ареста.
По словам его жены, физическое состояние мужа за время, проведенное в СИЗО, сильно ухудшилось и оставляет желать лучшего, потому что в условиях следственного изолятора невозможно обеспечить ему необходимый при его болезни уровень медицинского сопровождения.
«В дополнительной помощи не нуждается»
Областное управление ФСИН в ответе на запрос ИА «Свободные новости» отметило, что ДЦП не входит в список болезней, освобождающих от отбывания наказания.
«Он [Афанасьев] находится под медицинским наблюдением. Ему разрешено постоянное использование трости, с помощью которой он уверенно передвигается. В дополнительной помощи для самостоятельного передвижения не нуждается», – уверяют в региональном УФСИН. Кроме того, сотрудники пенитенциарной системы указывают, что инвалидам первой и второй группы «создаются улучшенные жилищно-бытовые условия и устанавливаются повышенные нормы питания», а также они «привлекаются к труду только по их желанию».
По словам его жены, Афанасьеву требуется физическая помощь другого человека, чтобы дойти из камеры на свидание, и передвижение это сопровождается тяжелой одышкой и сильной усталостью с временной неспособностью передвигаться.
Людям больным ДЦП медицински показаны как минимум лечебный массаж и лечебная физкультура, чтобы избежать атрофии мышц. Учитывая закрытость системы УФСИН, выяснить, в достаточной ли степени оказывается заключенному с ДЦП необходимая медпомощь, почти невозможно.
P.S. В последние годы в России стали страховать жизнь и здоровье заключенных. Выплаты составляют от 50 тысяч до двух миллионов рублей. Среди страховых случаев – гибель от рук сотрудников ФСИН, получение инвалидности, заболевание туберкулезом, заражение ВИЧ-инфекцией. Учитывая существование в саратовской судебной практике идущего сейчас дела Сергея Хмелева, которого обвиняют в клевете, после того как он пожаловался на побои сотрудниками колонии, а также если вспомнить убийство заключенного ИК-13 Артема Сотникова и смерть 36-летнего заключенного Алексея Степанова в областной туберкулезной больнице №1 регионального УФСИН, то идея о страховании заключенных обретает новый смысл. Это дополнительная защита.
К сожалению, инвалида Романа Афанасьева страховые компании под свою опеку брать отказываются. Слишком высоки риски, что в колонии его здоровье пошатнется окончательно и необратимо.