Помилован по политическим мотивам

Президент Владимир Путин сегодня подписал указ о помиловании экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского. Указ вступает в силу со дня его подписания. Сегодня Михаил Борисович, как сообщает ФСИН, уже вышел на свободу.

ИА «Свободные новости» попросило политиков, журналистов и юристов прокомментировать освобождение Ходорковского. Практически все эксперты сходятся во мнении, что помилован Михаил Борисович был точно так же, как и осужден: по политическим мотивам.

Всегда считал, что Ходорковский выйдет на свободу, когда Путин сойдет с трона

Вадим Рогожин, главный редактор интернет-газеты «Четвертая власть:

Путин сказал, что Ходорковский написал ему не ходатайство, а «прошение», то есть он просит простить его. И справедливый государь смилостивился. До этого президент говорил, что простит главного арестанта России, если тот признает свою вину и покается. Ждал-ждал и не дождался. Теперь всемилостивый государь прощает заблудшего узника из «гуманитарных» соображений – у него больна мать. Какой, однако, великий гуманист, этот многогранный Владимир Владимирович, а вы говорите – диктатор! Он, будучи отцом Отечества, наказывает своих детей исключительно в воспитательных целях: чтоб не лезли в пекло раньше батьки. А пекло в данном случае – это власть. Или галеры, как говорит наш многомудрый лидер нации. Властолюбие – это наркотик, превращающий жизнь в ад. Только если в аду существа, его населяющие, чувствуют себя хорошо и уютно, то они называются сами знаете как...

Отойдя от патетики, можно сказать так: жалко не Ходорковского за то, что он провел в тюрьме 10 лет, а то, что и с ним на узилище не поместили прочих олигархов от семибанкирщины до нефтегазовых и алюминиево-никелевых воротил. С их идейными вдохновителями Чубайсом, Кохом и прочей чудью и нечистью. И «озерные» бояре, увы, также не оказались там. Хотя некоторые из них попали под амнистию, даже не успев побывать в бастрыкинских застенках.

И еще. Я всегда считал, что Ходорковский выйдет на свободу, когда Путин сойдет с трона. Их связывает сокровенная, мистическая связь. Они кармически зависят друг от друга. Они стали символами-антиподами. Если одному хорошо – другому плохо. И если один будет освобожден, то как изменится судьба другого?

Ходорковский признал вину в совершенных им экономических преступлениях

Антон Ищенко, депутат Государственной думы от ЛДПР:

Новость о том, что Ходорковский, отсидев 10 лет в колонии, практически накануне освобождения подал прошение о помиловании, конечно, была неожиданной.

Ходорковский признал вину в совершенных им экономических преступлениях, отсидел срок и заслужил право на снисхождение. Я не буду вдаваться в рассуждения о том, что или кто его сподвиг на такой поступок, но очевидно одно: письмо президенту автоматически вычеркнуло экс-владельца ЮКОСа из списка политзаключенных.

Там все соблюдено

Анатолий Ципящук, депутат облдумы, член партии «Единая Россия»:

Президент имеет право. Если человек отсидел по закону, как к этому еще относиться. Там все соблюдено: одна треть сидится в учреждении одного типа, две трети – в учреждении другого, и потом человек переходит либо на УДО, либо в колонию-поселение.

Удачное решение с точки зрения пиара

Аркадий Евстафьев, промышленник, лидер регионального отделения «Гражданской платформы»:

Вчерашняя пресс-конференция Путина прошла в духе так называемой стратегии Сильвио Берлускони. Феноменом Берлускони называют умение раскручивать собственный образ при полном отсутствии какого бы то ни было политического или экономического проекта. Будучи премьер-министром Италии, он думал не о развитии страны, а о том, как бы подороже самого себя продать. То есть дела – ничто, пиар – всё.

Ровно то же самое произошло вчера во время большой пресс-конференции Путина, которую можно назвать разговором ни о чем. По существу не было сказано ничего. Путин немного хвалил «своих» журналистов, время от времени делал вид, что раздражается, снова впадал в благость.

Самое главное произошло после окончания пресс-конференции, уже при выключенных микрофонах, когда президент заявил о своем намерении помиловать Ходорковского. С точки зрения пиара это было удачное решение. Масса домыслов, вопросов без ответа...

Поэтому, я считаю, решение Путина о помиловании направлено на улучшение в том числе его собственного имиджа. Кроме того, ясно, что пойти на такой шаг его заставил и наметившийся бойкот предстоящей Олимпиады первыми лицами иностранных государств. Сложись международная ситуация иначе, полагаю, Путин не стал бы подписывать указ о помиловании Ходорковского.

И, конечно, хочется добавить, что лично я очень рад тому, что Михаил Борисович вышел на свободу. Здоровья ему и его семье.

Цена свободы, думаю, высока

Дмитрий Олейник, политолог, главный редактор газеты «Глас народа»:

Дело довольно странное, особенно если принять во внимание заявления адвокатов. Полагаю, что мы имеем дело с неким договором, подробности которого пока не явлены обществу. Главное, что Ходорковский имеет шанс оказаться на свободе. Говорить о цене этой свободы для него мне сложно из-за недостатка информации, но думаю, что она высока.

Это такое принуждение к прошению о помиловании

Алексей Колобродов, главный редактор журнала «Общественное мнение»:

Амнистия в России – это такая пиар-акция, о которой много говорят, от которой многого ждут, а выхлоп получается совсем не тот, который широкие массы, и зековские, и те, кто у нас осуждён или, как правоохранители любят говорить, осУжден к наказанию, не предполагающему лишения свободы, с нетерпением ждут и, как правило, оказываются разочарованными. Последняя широкая амнистия у нас была в прошлом веке, так называемая «бериевская амнистия» 1953 года, и после нее ничего подобного по масштабам не происходило. И эта амнистия, которая, вроде бы, должна была побить тот рекорд, к ней даже близко не приблизилась.

О Ходорковском: собственно, было сразу ясно, что он под эту амнистию не попадет по ряду обстоятельств, заговорили о третьем уголовном деле возможном. Сейчас понятно, что это было своего рода психологическое давление на Михаила Борисовича. Что произошло? Произошел, на мой взгляд, очень интересный момент, это такое принуждение к прошению о помиловании.

Сегодня по материалам «Коммерсанта» ясно, что Ходорковский имел беседу с некоторыми представителями спецслужб, альтернативы были понятны: больная мать, вероятность третьего срока и возможность вообще никогда не выйти из острога, либо прошение о помиловании, что автоматически несет массу дополнительных контекстов, как признание своей вины, как невозможность судиться в дальнейшем за активы ЮКОСа, как-то признавать ответственность перед кредиторами, все это как раз в «коммерсантовской» статье описано.

И Михаил Борисович, я так понимаю, потому что все-таки у президента была на тот момент информация самая горячая, самая достоверная, принял эти условия. Никто из нас не может бросить в него камень. Мог бы бросить камень Варлам Тихонович Шаламов с того света, а мы не можем, потому что мы 10 лет на каторге не отбывали. Поэтому я безусловно приветствую решение Ходорковского, это мужественный поступок, что бы там ни говорили. Тут надо верно расставлять приоритеты – мать есть мать, другой не будет. Да и 10 лет отбытых, они Ходорковского реабилитируют по массе обстоятельств, при том, что я как раз не сторонник теории о его невиновности. Но это уже дело совсем прошлое, и все, что там было, как наши законники любят говорить, давно погашено.

И еще один момент, довольно любопытный. Многие углядели намек на очередную либерализацию. Я думаю, это какие-то надежды достаточно пустые, вся пресс-конференция Путина до этого говорила если не об обратном, то о том, что никаких особых изменений общественной температуры ждать не приходится. Это такие игры внутри режима. Еще Фаддей Булгарин писал, что неограниченная монархия предполагает некие вольности в мелочах. Для нашего варианта полу-монархии Ходорковский уже стал мелочью.

Когда-то это была фигура с крупным финансовым, политическим и моральным в том числе потенциалом имиджевым. Сейчас, помимо всего прочего, по замерам каких-то, может быть, общественных настроений, по состояния самого Ходорковского, пока нынешней власти тут бояться особо нечего. Принято такое решение. Ну что уже дальше грех на душу брать? Опасности он никакой не представляет. Как там дальше будет, мы, конечно, посмотрим, но я думаю, что помимо всего прочего были, возможно, взяты с Михаила Борисовича обещания на его некий иммунитет к общественной жизни, вполне возможно.

Скорее всего, было такое условие о неучастии или, скажем так, о неполитическом участии в общественной жизни, возможно, какие-то правозащитные варианты, гуманитарные и т. д., но не прямо политические. Поэтому определенные здесь гарантии есть, а Ходорковский показал себя человеком слова, человеком решительным, поэтому уж в этом плане, наверное, они ему доверяют.

Я всегда за то, чтобы доброта торжествовала

Алла Лосина, депутат Саратовской областной думы, член партии «Единая Россия»:

Я всегда за то, чтобы доброта торжествовала, я рада этому. И рада даже не с политической точки зрения, а рада, что его мама, которая болеет, увидит, наконец, своего сына в добром здравии, а сын увидит маму. Я обеими руками за.

Путин сделал этот шаг, чтобы показать всем, что он не такой тиран, как о нем думают

Виктор Паршуткин, адвокат:

О решении Путина о помиловании Ходорковского узнали уже после его пресс-конференции, когда он неожиданно спустился к народу, и вне формата кто-то нашелся задать именно этот вопрос. И он так вот на него ответил.

На мой взгляд, это мог быть один из гвоздевых вопросов на самой пресс-конференции, но кремлевские имиджмейкеры решили, что вот именно так будет лучше, или народнее.

Если говорить по сути, то, конечно, у Путина большая проблема с Олимпиадой, и я не имею в виду финансовую сторону, а скорее имиджевую. Один за другим лидеры таких стран, как Германия и США, различные известные актеры и деятели отказываются приезжать на Олимпиаду в Сочи. Все они связывают свое решение прямым или косвенным образом с нарушением прав человека в России. Поэтому Путин сделал этот шаг, чтобы показать всем, что он не такой тиран, как о нем думают на Западе и многие в России. Он может взять и помиловать человека.

Это решение направлено на то, чтобы подправить свой собственный имидж перед Олимпиадой. Сегодня имидж Путина и имидж России – две тождественные вещи, и между ними следует ставить знак равенства. О России сегодня судят только по Путину. Дело в том, что Ходорковский сейчас абсолютно не опасен. Я знаю, что в свое время заключение Ходорковского в места лишения свободы и его осуждение было связано с личной обидой Путина на него. В ходе приватной беседы Ходорковский допустил в отношении Путина популярное в России выражение, на которое все, когда к ним оно адресовано, обижаются. Поэтому это преследование – не преследование Ходорковского как политика. Он никогда не был политиком, лидером какой-то партии. Да, он давал деньги на финансирование тех или иных партий, в том числе компартии и проправительственных политических движений. Так делали в то время все крупные бизнесмены, даже не очень крупные, средней руки и мелкие. Каждый потом хотел иметь в разных фракциях Государственной думы своих лоббистов. Эта практика была весьма распространенной и, я бы сказал, для деловой и политической жизни естественной.

Сейчас, спустя десять лет, его бизнес полностью разграблен и присвоен другими людьми, в том числе теми, кто относится к ближайшему окружению Путина. У него уже нет больших денег, и за этот срок подкашивается здоровье, дети стали взрослыми, внуки растут и мама больная, ему был предложен такой вариант, и он согласился. Я думаю, что любой человек, проведя хотя бы один день даже в полицейском обезьяннике, следственном изоляторе или в изоляторе временного содержания, всегда поймет выбор Ходорковского. Право на свободу и стремление к свободе – это неистребимое право и желание человека. Я думаю, что человек, отсидевший десять лет, воспринимает свободу как нечто очень серьезное. Тем более, за что сидеть дальше? Не за что.

Уверен, что этот день войдет в историю России – и это главное

Дмитрий Козенко, главный редактор «Газеты недели в Саратове»:

Не хочу вдаваться в конспирологию, каким образом письмо Ходорковского было передано Путину, было ли оно вообще, главное, что появилась большая вероятность, что МБХ окажется на свободе.

О причинах этого шага президента можно гадать бесконечно. Может, накануне сочинской Олимпиады захотелось, чтобы страна наша не выглядела в глазах остального мира модифицированной версией ГУЛАГа. Вполне вероятны экономические причины, недаром же эта новость сразу резко подняла курсы российских акций; заместитель министра экономики Андрей Клепач говорит об улучшении инвестиционного климата в связи с возможным освобождением Михаила Ходорковского.

Не могу не сказать о слаженном хоре единороссов, которые не доверяют своему президенту. Смотрите: Путин говорит о гуманитарных причинах помилования. Неверов-Железняк-Баталина бубнят что-то о признании вины. Хочу напомнить им слова самого Михаила Борисовича: «Я никогда не признаю вины в преступлении, которого я не совершал. В то же время хочу заметить, что российская Конституция не связывает президента при принятии им решения о помиловании требованием признания осужденным своей вины». Не думаю, что такой стойкий человек изменил своим принципам.

И последнее, что хочу заметить, только сообщение о свободе Ходорковского поднимает курсы акций российских предприятий. Любое изменение в судьбе Неверова-Железняка-Баталиной (а возможны любые повороты судьбы) ни на йоту не повлияет на курс даже одной акции. И вообще будет интересно только близким им людям. Масштабы личности не сравнимы.

Слова о помиловании – вранье до тех пор, пока МБХ не выйдет на свободу

Денис Руденко, юрист:

Слова Путина о помиловании МБХ, как и любые слова Путина вообще, – это вранье до тех пор, пока МБХ не выйдет на свободу.

В помиловании Ходорковского вижу две стороны: хорошую и плохую. Положительная сторона – опальный олигарх выйдет на свободу, встретится с семьей не в зале суда или комнате для свиданий, а дома. Другая сторона означает, что в России все плохо, очень плохо во всех сферах жизни: в политике, экономике, Олимпиаде, особенно в международном имидже Олимпиады. Ситуацию в России можно описать неточной цитатой классика местного разлива: «перед нами пропасть, и мы должны пересечь ее мелкими шагами». Кремль, освобождая МБХ, преследует свои цели в этих сферах, хочет стать «более лучше».

МБХ был своего рода «табу» для бизнесменов, получивших свои блага в допутинскую эпоху, это «табу» заставляло их быть системными. Является ли МБХ сейчас угрозой для Путина? Нет, не является. Есть ли в настоящее время подобная экономико-политическая угроза для Путина, каким был МБХ? А почему бы ей не быть? Особенно среди бизнесменов, получивших блага уже в путинскую эпоху. Его место освободилось, а свято место пусто не бывает.

Что же в действительности произошло при принятии такого решения, я думаю, мы скоро узнаем. Хочется верить, что Путин просто помиловал МБХ, или МБХ написал прошение по гуманитарным обстоятельствам.

Путину очень хочется, чтобы его всегда о чем-нибудь просили

Алексей Лукьянов, экс-председатель партии РПР-ПАРНАС:

Владимиру Путину очень хочется, чтобы его всегда о чем-нибудь просили. О строительстве детсада, о помощи деньгами на Распилиаде в Сочи, о присутствии на корпоративе газеты «Собеседник» и, конечно же, о помиловании. Совсем непонятна история с прошением о помиловании от МБХ. Сам МБХ не писал прошения о помиловании, но кто-то там вел переговоры. Кто это – пока не известно.

На самом деле Путину накануне Олимпиады выгодно амнистировать МБХ, чем держать его вечно в заключении.

Ему очень хочется выглядеть в глазах мировой общественности таким великодушным демократом и заодно показать всем, что у него в стране нет политзаключенных. И для этого фигура МБХ в деле амнистии ему более важна, чем узники «болотного дела», которых можно удерживать до бесконечности.

История с возбуждением третьего уголовного дела в отношении МБХ, судя по публичному ответу Путина на пресс-конференции, скорее всего, оно будет закрыто или приостановлено. Но будет играть роль страховки на случай, если вдруг МБХ окажется джинном, выпущенным на свободу, и развернет оппозиционную деятельность в отношении действующего режима. В заложниках также остается и Платон Лебедев, об амнистии которого не было сказано ни слова. Его тоже могут отпустить, если поймут, что Ходорковский стал совсем не опасен.

Наш национальный Штирлиц меня обыграл вчистую

Михаил Наместников, директор межрегионального общественного фонда «Либеральная инициатива», эксперт Всероссийского движения «За права человека»

Информационно перенасыщенным выдался для меня вчерашний день. И не из-за традиционной пресс-конференции Путина. Бог бы с ней. Он ничего нового на ней и не сказал. И вопросы, адресованные ему, носили часто слишком частный, местечковый и совдеповский какой-то характер. А вот освобождения «болотных узников» так оперативно я не ждал, если честно. И прикидывал, и метался, но не мог заставить себя написать очередное письмо Володе Акименкову, поскольку не умел подобрать нужных слов, боялся спугнуть собственную надежду. И тут вчера свершилоь: почти слепой, измождённый, но живой пока, Вовка появился на камерах корреспондентов, уже вне камеры и без охраны. Я счастлив! С ним я много общался прежде в интернете. Это он обещал мне, шутя, сначала меня откормить, а потом только рассрелять! Это мне он послал в скайп одно из последних своих отчаянных сообщений перед арестом, очень личное и жутковато-щемящее, которое я прочитал уже после того, как Володю задержали. С Колей Кавказским тоже переписывался ранее в ЖЖ, он очень добрый и светлый человек. Маша Баронова – вечная «зажигалка» в твиттере, поскольку оставалась на воле. За Настю Рыбаченко, бежавшую из страны и даже успевшую выйти там замуж, переживал чуть меньше. Ее часто репостил в фейсбуке. За Мишу Маглова, который успел вырваться не дальше Украины, я сегодня тоже очень рад. Рад за тех, кого некоторыми усилиями смешной нашей общественности, нашими с вами усилиями и международным давлением сегодня удалось вырвать из цепких лап российской Фемиды. И снова очень боюсь за тех, кого отсеяли ситечком кургузой амнистии и вновь обнесли тюремным забором. Болею сейчас за них ежедневно и еженощно, все призывы в защиту их дублирую, все петиции подписываю и рассылаю во всевозможные концы. Продолжаю еще надеяться.

Но вот последним своим шахматным ходом, этакой загогулиной в стиле старого Ельцина, наш-таки национальный Штирлиц, наш «отец народов» меня обыграл вчистую. Уже после гниловатой его прессухи. А только так и ломают оппонентов, когнитивным диссонансом ломают. Он же борец, знает толк в таких бросках. Сломал всех и всех удивил! Опрокинул маму Ходорковского, адвоката Клювганта, сонм его сторонников и адептов!

Совсем уже не важно даже, кто потом кинулся комментировать: Белковский, Павловский, Шендерович или Железняк. Может быть, важна только реакция иностранных политиков. Она делает сомнительной вероятность попятного хода. Путин даже частично отыграл за Запад, за провал Евросоюза на Украине! И за нас всех тоже, за яркую Морщакову и за акварельно-нейтрального, всегда осторожного Федотова в ручном ведомстве СПЧ, с этой их пошловатой, смешной амнистией. Нет, ну как смешной? За ней реальные, живые люди. И я не знаю даже, кого благодарить?! Богов Олимпа, вероятно!

Очевидно, что уровень неприятия России в мире сейчас зашкаливает, что и понятно! И понятно, что политическая блокада, бойкот Олимпиады набирает сейчас силу! Самое дорогое детище Путина и наше с вами тонет в обструкции! Не крышу у треков бобслея сносит непогодой, а мечту сносит, мечту о нашем величии! Срочно нужно отпускать Ходорковского! И пусть Тимакова успела отписаться в Сети, что журналисты измельчали, мышей не ловят! И пусть дежурные соловьи режима: сначала – Песков, а потом Железняк в твиттере рассуждают о признании Ходорковским своей вины, но выпускать его срочно надо! И для меня теперь почти уже неважно, кто подписал за Михаила Борисовича прошение! Сам ли писал или кто-то за него, не наше это теперь дело. Мы с вами десять лет «зоны не топтали» пока, нам его пока не понять! Но уровень давления на человека там очевидно слишком велик! Пусть бы Михаил Борисович уже подписал или подписывает прошение срочно, пусть освобождается бегом! Пусть уезжает лечить маму, пусть сам там отдохнет! У нас на кону Олимпиада и репутация страны. Не вообще репутация, а ситуативно, на импорт. Ситуацию следует исправлять. И Путин взялся за дело! И радостно за Ходорковского, и чуточку смешно. Так вот смешно все и живем, но не смеемся. Не хочется!

Не верю, что президент совершил такой поступок, потому что «очеловечился»

Ольга Алимова, депутат Госдумы от КПРФ:

Я предполагаю, что там, наверное, были выдвинуты какие-то условия, например – не участвовать в политической жизни. То есть, мы вас выпустим – затихните, не претендуйте на возврат вашей собственности, которую у вас отжали. Могу предполагать так, потому что вряд ли это был действительно акт доброй воли. Либо так уж надавил Запад, тоже выдвинув какие-то условия.

Я не верю, что президент совершил такой поступок, потому что он «очеловечился». Скорее, это какие-то условия. Ясно же, что Ходорковского судят фактически по надуманным каким-то статьям, особенно второй раз.

Может, первый раз и были какие-то нюансы, может быть, и надо было возбуждать уголовное дело, хотя история не знает сослагательного наклонения. Но по тем же основаниям могли бы уже посадить, в частности, того же Сердюкова. Но этого не делают, поэтому здесь Ходорковский помилован, скорее, по политическим мотивам. Я высказала свои условия, при которых он мог бы подписать это помилование. Но, тем не менее, я очень рада за Ходорковского.

Он человек неравнодушный, умный. Я думаю, что все-таки он не будет отсиживаться в тишине и, как овощ, сидеть дома только за то, что его выпустили. И он все время будет находиться под угрозой того, что его могут вернуть опять на скамью подсудимых. Заложником будет.

Освобождение Ходорковского – это шаг к свободе

Дмитрий Коннычев, председатель регионального отделения партии «Яблоко»:

Конечно, ни под какую амнистию Ходорковский попасть не должен. Кто сажал – тот и вправе отпустить, это продолжение этой же линии, такого великого путинского ампира. Конечно, суд, как он говорил, разобрался и т. д., но мы понимаем, что он – как коллективное отражение всей системы. Он сажает и вдруг по процедуре человек выходит в августе следующего года самоходом. Какая-то нестыковка. Если у нас есть одна сторона, один народ, один лидер, скажем так, мягко и аккуратно, то эта система принимала решение, она же принимает и иное решение, то есть он должен выйти по этому решению, а не по процедуре. Это первое.

Второе, конечно, это Олимпиада. Ходорковский отдельно от Болотной, отдельно от Навального, не в этой логике, самоценен, потому что он – всемирно известный человек, для элиты в первую очередь. Страна, напрягая все свои силы, высосав соки из многих регионов, в том числе из Саратовской области, денежные, я имею в виду, за 52 миллиарда долларов Олимпиаду делает. А она, помимо спортивных и внутрироссийских вещей, имеет международное общественно-политическое значение, как и любая Олимпиада.

И мы получили риск огромный, что мы это общественно-политическое значение нашей Олимпиады, на которую так всем миром трудились, обнулим. Потому что, действительно, не приезжают многие мировые лидеры. Решение Олланда, может, это так совпало, решение президента Франции, она, может быть, не грандиозная страна, но это член Совета безопасности – раз. И второе – историческое значение этой страны недооценивать невозможно, в том числе и во взаимоотношениях с Россией. И решение президента не ехать – тут только начни, и этот ком покатится, тогда не приедет никто. Поэтому было принято такое решение. Это чистая политика. Путин – политик. В этом нет ничего плохого или хорошего, так политики себя ведут во всех странах мира.

Я полагаю, что личное плохое отношение Путина к Ходорковскому не изменилось, оно как было, так и есть. Но рациональные аргументы победили. И, завершая тему Олимпиады, знаете, есть такое выражение английское – «toys for boys». Это применяется к взрослым мужчинам в том смысле, что яхты, самолеты и т. д., у каждого есть какое-то хобби. У Путина Олимпиада – это пунктик. А похвалиться перед парнями во дворе игрушкой не получится в таком случае, они просто не приезжают.

И третий момент – это действительно отличное событие. Не важно, что писалось Ходорковским, прошение о помиловании с признанием вины, без признания вины. Это все вторично, это технологический момент выхода человека, который сидит несправедливо.

Многие сидят в стране несправедливо, но волею судеб его судьба персональная – не только судьба заключенного осужденного, его судьба стала общественно-политической судьбой. И раз это так, раз это уже человек общественный, то не повлиять его освобождение на общественную обстановку в стране не может, как бы кто бы ни относился к Ходорковскому. Здесь без разницы, со знаком плюс или минус.

Я полагаю, что сейчас, по первому периоду времени, он не будет проявлять какую-то общественно-политическую активность, потому что 10 лет личной жизни вычеркнуто, и конечно, он сейчас будет в семье в первую очередь и, возможно, займется общественной деятельностью. Думаю, что в бизнес он не вернется. Но при этом я совершенно уверен, посмотрю лет через десять, ошибаюсь я или нет, что Ходорковский спустя несколько лет будет в политике. Исходя из его позиций, из того, что он прошел и пережил, он не сможет не вернуться в политику. А для политики его возраст вообще очень юн, он на десять лет моложе Путина.

С освобождением Ходорковского дышать станет чуть свободнее. Это не может не влиять, это в подкорке отражается. Это шаг к свободе страны.

Ну, вышел и вышел

Александр Ландо, глава Общественной палаты Саратовской области:

Что тут больно комментировать? Нормальное такое гуманистическое решение. Оно в духе времени, и давно об этом говорил Путин, когда ему задавали вопрос о судьбе Ходорковского. Там есть правовая процедура. Для того, чтобы помилование состоялось, нужно обязательно личное обращение осужденного. Когда оно появилось, тем более обоснованное болезнью близкого человека, там речь шла о его матери, я думаю, что все хорошо в этом плане для Ходорковского, пусть живет. С правовой точки зрения правильно, с юридической, с моральной. Со всех точек зрения правильно. На все вопросы, которые президенту на протяжении нескольких лет задавались о судьбе Ходорковского, ответ был одинаков: будет обращение – будет рассмотрение. В данном случае можно сказать, что все оперативно решается, потому что имя матери свято для всех, и чем быстрее он будет около нее, тем это будет лучше для нее.

Не думаю, что какое-то политическое блестящее будущее будет у человека, который там столько пробыл. Он все-таки не за правозащитную деятельность там находился. Не надо из него фетиш делать. Ну, вышел и вышел.