Саратовская Венеция
На прошлой неделе на заседании правительства губернатор Валерий Радаев поинтересовался у главы администрации Петровского района Юрия Заигралова, как у него в районе обстоят дела с паводком. Отвечая на вопрос руководства, Заигралов был предельно краток. «Все нормально», – сказал он. Мы не беремся оценивать допустимость такого ответа на официальном мероприятии и компетентность чиновника в этом вопросе. Для того чтобы проверить, соответствуют ли его слова действительности, на минувших выходных мы отправили нашего корреспондента в командировку в Петровск. Вот что из этого получилось.
Бурлаки на Медведице
То, что половодье в городе началось, было заметно уже по подъездам к берегу Медведицы, в одном из которых наша машина чуть не застряла.
«Ты только смотри, на переправе не говори, что ты корреспондент, и спрячь фотоаппарат, иначе тебя никуда не повезут, доложат Заигралову и к тебе приставят сопровождающего», – заговорщицким тоном инструктирует меня бывший лидер местных казаков, а сейчас – рьяный оппозиционер Сергей Чечеткин. Его предостережения не оправдались. Работавшие на переправе казаки оказались достаточно дружелюбными. Правда, сначала отговаривали садиться в лодку.
«И куда это ты собрался в таком наряде? – осуждающе поглядел на мои туфли казак, одетый в литой резиновый комбинезон, который позволяет находиться по грудь в воде. – Мы тебя на лодке к крыльцу подвезти не сможем. Как же ты без сапог сюда приехал?». Я говорю, надеялся, что ближе к домам можно будет как-нибудь допрыгать. Казаки смеются, но все же сажают меня в лодку со словами: «Что-нибудь придумаем». Они похожи на репинских бурлаков – ведут плоскодонку на веревке, идя по пояс в воде: один тянет, второй направляет. На мой вопрос, почему они не передвигаются традиционным способом, с помощью весел, хитро улыбаются: «А ты сам попробуй».
«Семен, про люк смотри не забудь!» – предупреждает в середине пути рулевой идущего впереди коллегу. «Спасибо, я теперь-то уж не забуду... Нанырялся», – улыбается тот в ответ. Меня довезли до магазина, который, судя по всему, специально построили на высоком фундаменте. Один из переправщиков откуда-то достал большие болотные сапоги. «Дальше сам пойдешь, – говорит он мне. – Только смотри, осторожно, тут камней много. Держись правой стороны и сперва щупай ногой, где можно наступить. В центре улицы осторожно – там течение сильное».
Оставив свои туфли в лодке, погружаюсь в воду. Чуть выше колена – идти можно. Вода практически ледяная, что хорошо чувствуется через резину сапог. О том, что я приближаюсь к тому или иному дому, хозяевам оперативно докладывали собаки. Наверное, не привыкли, чтобы в паводок по воде кто-то ходил. Петровчане повыглядывали из окон, чтобы посмотреть, что за сумасшедший гуляет чуть ли не по пояс в воде.
По мнению местных жителей, в этом году паводок сильнее, чем в прошлом и вообще за последние несколько лет. «Самая настоящая Венеция! – говорит мне пенсионерка Тамара Терехина. Ее дом паводок пощадил, и она может дойти в галошах до калитки. «Мне кажется, в этом году воды больше даже, чем в 1994-м. Откуда она взялась только, непонятно. Мы ведь не ждали – снега-то не было! Я раньше и на компенсацию не подавала – вода была только в подполе. А теперь у меня полы отстали на пять сантиметров».
Для тех горожан, чьи дома имеют высокие фундаменты, паводок почти не страшен, если не считать того, что они временно теряют возможность ходить друг к другу в гости и на работу. «Я здесь 40 с лишним лет прожила, уже знаю, когда паводок приходит. Продуктами мы заранее запасаемся. А хлеб я сама пеку. Так что мне пока ничего не надо. А вообще казаки, если что, помогают, продукты из магазина привозят…» – рассказывает Тамара Васильевна.
Вода, вода, кругом вода
А вот для всех остальных начало апреля – ежегодная головная боль. Потому что приходится много думать. Сначала – где жить, пока в твоем доме гостит Медведица, потом – где брать деньги на ликвидацию последствий визита нежданной «гостьи».
«Раньше такого не было. Как только в 1995 году начали делать мосты, все и началось, – делится со мной своими соображениями жительница Петровска Ольга Снеговая, пока мы вброд пытаемся перейти бурный поток, несущийся посередине улицы со скоростью горной речки. – После того, как построили плотину, реке дорогу перекрыли, и теперь весной она на нас вот так и прет. Если бы власти еще вовремя лед взрывали... У нас только два дня назад взрывать начали».
Уже несколько дней после подъема воды в районе острова можно передвигаться либо на лодке, либо так, как мы, – надев болотные сапоги или нижнюю часть костюма химзащиты.
«У нас все удобрения с огородов посмывало», – жалуется Снеговая. «Судя по всему, река вам новых удобрений взамен принесет», – говорю я, покосившись на многочисленные деревенские туалеты, наполовину стоящие в воде. Мы идем по направлению к ее дому. Что там – она сама еще не знает, так как не была дома уже два дня: с тех пор, как вода поднялась, жила у матери. «Хоть бы не зашла... Хоть бы не зашла», – в надежде бормочет Ольга Николаевна, отпирая входную дверь...
Но увы. Ее надежды не оправдались. Уже в прихожей на полу масштабная лужа. Внутри квартиры – идеальные условия для разведения черепашек или лягушек. Вода – везде. Хозяйка квартиры заранее подготовилась к приходу реки – шкаф стоит на четырех высоких мощных чурбанах, диван – на стульях, бытовая техника – на столе. В большинстве комнат пол вспучился, как прокисший йогурт в картонной упаковке. «Смотрите, что делается... Дотронуться нельзя – все провалится!» – демонстрирует мне дыру в полу Ольга Снеговая.
По ее словам, выплачиваемых правительством компенсаций явно недостаточно. «Нам дали 20 тысяч рублей: по 10 тысяч на человека. И что на эти деньги можно сделать? Обои только купить? Мне говорили, что перестелить пол стоит 450 рублей за квадратный метр – это только за работу. А доски стоят от 6 тысяч рублей кубометр. Получается, что на одну комнату мне надо 50 тысяч рублей! Но вздувшийся пол и облезшие обои не единственное последствие паводка – в результате того, что дом осел, треснула стена и протекла крыша... Это еще тысяч 30. В общей сложности мне надо более 100 тысяч рублей. Радаев обещал по 10 тысяч рублей тем, кто живет в зоне подтопления, как моральный ущерб, а при наличии повреждений – ущерб отдельно рассчитывать. Нам же в прошлом году выплатили первое и сделали вид, что это и второе».
Год сурка
Для жителей Петровска каждая весна – это как день сурка, который год за годом повторяется. С одной лишь разницей – они считают, что ситуацию можно изменить, если руководство района возьмется за ум. «Проблема отнюдь не в природе, уверяет местная жительница Валентина Селиванова. – В этом году снега очень мало выпало. Зима была бесснежная. Просто местные власти совершенно не готовы к половодью. Они не готовятся с осени, когда река мелеет и русло можно легко очистить. Под опорами мостов валяются полусгнившие шестиметровые бревна, оставшиеся от прежнего паводка. На них накапливается мусор, а когда поднимается вода, она несет все это к плотине и забивает шлюзы, а река упирается в них и идет обратно в город. Мало того, в этом году к мусору добавился молодой подлесок, который в феврале спилили и бросили прямо на лед – куча была выше моего дома. За плотиной – самые настоящие джунгли, река их обтекает по бокам. Если бы все это вовремя убиралось, то такого подъема воды не было бы. В прошлом году пришлось кран пригонять, чтобы расчистить русло, и опять повторилось».
Данные о количестве подтопленных домов, которые предоставляет областное МЧС, по мнению жителей, не соответствует действительности. «129 домов подтопленных – это ложь! Я бы сказала – 629. Только на нашей улице подтоплено 80. А сколько таких улиц? В воде стоят улицы Степана Разина, Льва Толстого, Красноармейская, Марата, Куйбышева. Это только в нашем микрорайоне. В районе озера Барашкина и бани затоплены улицы Луговая, Юности, Кирова, Чапаева, Озерная. Вы сами посудите, разве на таком количестве улиц только 129 домов? Я дважды звонила в МЧС России, там обещали разобраться», – говорит Селиванова.
Эту информацию подтвердил и бывший атаман петровских казаков Сергей Чечеткин: «В прошлом году было примерно столько же воды, а подтоплено 299 домов. Сегодня, по данным МЧС, их 129. На самом деле, по приблизительным подсчетам, подтоплено около 500 домов. Для чего все это делается? Чтобы люди не получили компенсаций? Или просто чтобы отчитаться наверх, что все хорошо?».
По словам Чечеткина, перед началом половодья администрация района заключила с местными казаками договор на прочистку русла реки и вырубку деревьев, которые могут мешать проходу паводковых вод: «Они что-то поспиливали, но не вывезли. Соответственно, в районе плотины образовался затор, и вода пошла обратно в город. В результате в ночь с четверга на пятницу, в три часа ночи, начался резкий подъем воды». По информации службы спасения, вода поднялась до отметки 3 метра 70 см.
«Заигралов говорит, что в бюджете нет денег, и они решили каждую копейку экономить. Вот так и доэкономились, – сказал Чечеткин, показывая на вышедшую из берегов реку. – У них один ответ: звоните 112. И вообще, мол, делайте что хотите. Ну это разве выход из положения? Это показатель работы органов местного самоуправления. За что тогда, я не пойму, они получают заработную плату, что городские, что районные чиновники? Если бы они хотя бы месяц не получали зарплату и направили деньги на борьбу с паводком, ничего этого бы не было! Это повторяется который год подряд. Власти наступают на одни и те же грабли. Кто мешает демонтировать плотину летом, вырубить лишние деревья, которые растут в пойме? Летом река сужается и превращается в ручеек. Причем, на это не обязательно выделять деньги – сделать это можно на добровольной основе, берег реки можно распределить между предприятиями. А вчера за них эту работу делали сотрудники МЧС, которые весь день ныряли, цепляли бревна трактором и вытаскивали их на берег, взрывали заторы и ездили здесь с бензопилой».
Заиграловщина
Глава администрации района Юрий Заигралов, комментируя ситуацию, запутался в цифрах. Оно и понятно – недавно человек работает. Первоначально у него в городе оказались подтопленными около 200 домов. «А вот жители говорят, что эта информация не соответствует действительности и домов около 600», – уточнил я.
– Я сказал, дома, где есть вода. А есть еще дворы, где вода зашла во двор, но не попала в дома.
– Их не считают подтопленными?
– Считают. Они подтоплены, но не затоплены.
– То есть в эти 200 они входят?
– Нет. Я сказал, 200 затопленных.
– А сколько в таком случае подтопленных?
– Мы там готовим справку, я ее тебе потом покажу.
Глава районной администрации прокомментировал также информацию о несвоевременной расчистке русла реки: «Муниципалитет этим занимался. Расчищали в черте города, чуть-чуть в районе плотины. Но не в достаточной степени, а только в рамках выделенных из бюджета денег – 100 тысяч рублей». На эту сумму, по словам бывшего депутата, удалось спилить «тысячи деревьев», что составило всего 10 процентов от потребности. Что касается вывоза спиленных веток, то показания господина Заигралова здесь снова разнятся.
Сначала чиновник утверждал, что администрация все вывезла. Когда я сказал, что сегодня фотографировал бревна, наваленные у плотины, он признался, что часть деревьев по-прежнему лежит на берегу, а потом заявил, что это вообще не местные деревья, они приплыли в Петровск из других районов, в частности Новобурасского. Как он определил происхождение деревьев, Юрий Александрович не уточнил. Впрочем, как и то, является ли их миграция законной. Судя по всему, петровские власти решили задержать приплывшие к ним деревья до выяснения обстоятельств.
Между тем жители, которым надоело ждать у моря погоды, решили действовать сами. Они обратились к Юрию Заигралову с просьбой уволить всех ответственных за подготовку к паводку чиновников и заявили о своей готовности профинансировать расчистку русла Медведицы за счет компенсаций ущерба от весеннего половодья. Мол, все равно на эти деньги ничего не сделаешь...