Общественники в безопасность «могильника» не поверили
В декабре 2012 года губернатор Валерий Радаев встречался с жителями Ленинского района. Подобный интерактив в общении не самого медийно-открытого чиновника, конечно, не мог обойтись без казусов. Коммунисты пламенного Норберта Егияна потребовали чуть ли не отставки главы города Олега Грищенко, а «зеленый» активист Борис Родин вспомнил о Пункте хранения радиоактивных отходов (ПХРО) Саратовского филиала «РосРАО» в Татищевском районе и заявил, что его необходимо срочно закрыть. И если кадровые перестановки явно не входили в планы губернатора, то вопросу ПХРО, в просторечии «могильника», было уделено особое внимание. Вчера, 26 февраля 2013 года, комитет охраны окружающей среды и природопользования правительства области во главе с министром Дмитрием Соколовым организовал посещение полигона представителями СМИ и общественниками. Экологи использовали эту возможность, чтобы в очередной раз предъявить претензии, а руководство ПХРО попыталось противопоставить этому максимальную открытость.
Разрешение на посещение Пункта хранения радиоактивных отходов в 15 километрах от города последовало после проверки Предприятием по обращению с радиоактивными отходами «РосРАО» и Федеральной службой безопасности. Общественники, корреспонденты нескольких телеканалов и печатных СМИ, чиновники, сотрудники головного офиса «РосРАО» собрались перед поездкой, чтобы еще раз обозначить позиции и ознакомиться с доводами друг друга. «Цель нашей сегодняшней работы – предоставить СМИ и общественности правдивую информацию о деятельности ПХРО, – заявил министр Дмитрий Соколов, – заслушать заинтересованные стороны и дать возможность всем самим убедиться в том, что происходит на полигоне».
Пункт хранения радиоактивных отходов «РосРАО» в Татищевском районе был образован в 1964 году для временного содержания твердых отходов производства с радиоактивным излучением. Временный статус сохраняется у полигона до сих пор. Как пояснил начальник управления по коммуникациям «РосРАО» Денис Плещенко, в России существует лишь два места постоянного хранения и переработки радиоактивных отходов – производственное объединение «Маяк» на Южном Урале и ядерный комплекс «Красноярск» в Центральной Сибири. Татищевский полигон к постоянным не относится и, как утверждает главный инженер объекта Алексей Горюн, с продуктами работы атомных электростанций дела не имеет.
ПХРО – объект высокотехнологичный. Специалист НПП «Атом-прибор» Андрей Петрищев, специально приглашенный на встречу с общественниками, презентовал образец дозиметра «Гамматрейсер», устанавливающийся на территории объекта и передающий показания через приложение на любой персональный компьютер. Система оповещения охватывает все объекты «Росатома», то есть если случается утечка азота где-нибудь в Каменногорске, как это было не так давно, оператор на татищевском полигоне также получит об этом информацию.
На территории ПХРО действует Автоматизированная система контроля радиационной обстановки, которая исключает любой человеческий фактор в контроле за радиационным фоном объекта. Это тем более важно учесть, потому что одним из обвинительных тезисов «зеленых» активистов была идея о намеренном занижении или вообще полном игнорировании показаний считывающей аппаратуры. Такое сложно представить исходя из автоматизированного характера мониторинга.
Доводы члена Общественной палаты области Ольги Пицуновой и председателя экологического движения «Самозащита» Бориса Родина – основных оппонентов правительства области и руководства полигона – об опасности ПХРО для окружающей природы и людей строятся на экспертном заключении профессора СГУ, заведующего кафедрой гидрогеологии и инженерной геологии Юрия Ваньшина. Экспертизу, кстати, в 2011 году заказал через ректора СГУ Юрия Коссовича тогдашний председатель Общественной палаты Борис Шинчук. Ваньшин, предполагая наличие подземных вод под территорией полигона, посчитал недопустимым «размещать могильники на водосборных площадях водных объектов».
«В 60-е годы, когда строилось хранилище в Татищевском районе, никто об экологии и геологических требованиях даже не задумывался, – рассказал Ваньшин, – поэтому ПХРО построен с массой нарушений и должен быть непременно закрыт».
Основная претензия экологов – в загрязнении радиацией грунтовых вод, которые используются жителями окрестных поселений. Активисты, вслед за Ваньшиным, ссылаются на «Отчет по обоснованию радиационной безопасности хранилища твердых радио-отходов», согласно которому на глубине 6,4 метра обнаружены подземные воды, которые потенциально могут быть заражены. В ответ директор Саратовского отделения «РосРАО» Александр Ковылин заявил, что энгельсская ФГУГП «Волгагеология» проводит замер радиационного фона в 26 скважинах ежеквартально с 2001 года. Родин при этом заверил, что в самой «Волгагеологии» информацию о заключении договора с ПХРО не подтвердили.
Вероятность твердых радиационных отходов загрязнить грунтовые воды подвергла сомнению еще один ученый СГУ, начальник управления радиационной безопасности Ольга Зубова, которая рассказала о методике хранения радиационных отходов, с которой все желающие могли ознакомиться при посещении полигона. Зараженные продукты помещают в емкости объемом 200 литров, потом ставят в бетонный «колодец», закрывают крышкой и под давлением заливают раствором. Таким образом, получается бетонная болванка со спрятанной внутри радиацией. Как герметично залитый контейнер может заразить подземные воды – непонятно. Тем более что авторы «Сводного заключения по технико-экономическому обоснованию «Строительства хранилища ТРО на Саратовском спецкомбинате «Радон» утверждали еще в 2005 году, что на глубине вплоть до 15 метров грунтовые воды под объектом не обнаружены.
Впрочем, экологов посещение ПХРО в безопасности объекта не убедило. Ольга Пицунова заявила о нарушении экологического законодательства, а Дмитрий Соколов в ответ предложил соблюдать законность ею самой.
Тезис руководства полигона понятен: сначала докажите, что у нас есть проблемы с безопасностью и есть утечка радиации в грунтовые воды, тогда мы будем реагировать. Вокруг действующего хранилища – несколько скважин для мониторинга, бетонные саркофаги действительно совершенно герметичны, пресловутое новое хранилище на 5000 тонн отходов еще не достроено и не функционирует. Ковылин уверен как в безопасности объекта, так и в поддержке со стороны комитета охраны окружающей среды и природопользования правительства области. Специалисты ПХРО готовы представить все необходимые документы, их позиция выглядит весьма убедительной.
Опасения общественников также вполне понятны: объект обладает повышенной опасностью радиационного загрязнения, а не верить официальным заявлениям уже стало традиционной практикой. Тем не менее многолетнее давление Общественной палаты и депутатов «Единой России» на татищевский объект представляется отзвуком давней борьбы с экс-губернатором Павлом Ипатовым на его поле атомной энергетики, а не реальной попыткой обеспечить безопасность жителей окрестных селений.
Как заметила Ольга Зубова, заниматься нужно серьезными проблемами. Например, радиационными осадками, которые выпали в Базарнокарабулакском районе после Чернобыльской аварии еще в 80-х годах, но еще лет двести будут загрязнять почву. Претензии к системе безопасности на полигоне, где действуют несколько степеней защиты и к которому приковано пристальное внимание разнообразных контролирующих органов, просто несерьезны.