Бесперспективняк

Издалека этот дом почти ничем не отличается от других рядом стоящих – с виду обычная девятиэтажка. Но это только на первый взгляд. Если внимательно присмотреться или подойти поближе, то станет заметно, что она предназначена под снос – стены напоминают рубище нищего, через дыры которого гуляет ветер. Впечатление усиливается, когда узнаешь, что в нем до сих пор живут люди – 12 семей, и только половина из них имеют право на отселение.

«Саратовская Припять»

Пока я добрался из центра до этого места, прошло без малого полтора часа. Мне стало казаться, что я уже не в Саратове. В окнах маршрутки мелькали огромные трубы: горизонтальные – теплотрасс, вертикальные – заводов. «Следующая остановка ваша, – заботливо говорит мне сидящая напротив бабушка. – Там спросите».

Не тут-то было. Нехотя вывалившись из теплоты салона в промозглую серость, я огляделся. Улица напоминала утро первого января – кроме уехавшей «газели» машин практически не было, пешеходов тоже пришлось подождать. Что любопытно, никто из них в упор не знал, где находится улица Перспективная, не говоря уже про дом № 10б. Мне пришлось порядком поплутать и опросить человек пять, прежде чем мне указали на нужную улицу, да и то со словами «по-моему, она, но ты спроси еще у кого-нибудь». 10б тоже нашелся не сразу – его скрывали «коллега» под номером 10 и школа.

Пройдя через школьный двор, я оказался прямо перед домом. Табличку с номером еще не было видно, но количество выбитых стекол говорило за себя. Школьники, шедшие впереди, сразу заинтересовались визитом человека с фотоаппаратом. После обычных вопросов типа «что это я тут делаю», «зачем фотографирую» и «в какую газету буду писать» они поделились довольно полезной информацией. «Когда дом начали расселять, сюда стали приходить нерусские, выбирали квартиры получше и селились, – вдруг заявил один из них. – Сейчас тут сплошная помойка. Вы снимите во-о-о-н там», – показал он на тыльную сторону дома.

Воспользовавшись советом, послушно пробираюсь между заснеженных кустов. Под ногами шуршат, скрипят и хрустят осколки кирпичей, стекла, обломки мебели и прочего мусора. Дом скалится на меня, глядя сразу всеми пустыми глазницами окон. В этот момент чуть впереди, буквально перед моим носом, сверху вниз пронесся пакет с мусором. То есть, что там мусор, я узнал потом, когда он с глухим стуком упал на землю. «Плохая примета», – подумал я и повернул назад. Деревья, которые прилегали к дому с этой стороны, напоминали новогодние елки: правда, на ветках вместо мишуры то тут, то там висели полиэтиленовые пакеты. С мусором. Снег на ветвях выполнял роль серпантина.

С фасада дом представлял собой еще более жалкое зрелище: обвалившаяся штукатурка, полное отсутствие дверей и почти всех окон, кучи мусора полностью перекрывают путь в подвал. Над одним из раскуроченных подъездов – поблекшая от времени вывеска «Продукты». Вокруг по-прежнему ни души (мальчишки уже куда-то испарились). «Чем не Припять?» – подумал я, оглядываясь в поисках какой-нибудь одноногой пластмассовой куклы.

Внутри дома было довольно неуютно – такое ощущение, что из каждого угла тебе угрожает опасность. На стенах иней, на полу в некоторых местах – настоящий каток. Темные коридоры с узкой полоской света в конце. По пятам за тобой следует ветер, шелестя обрывками обоев. В помещениях, которые еще несколько лет назад были уютными квартирами, помимо стандартного хлама валяются пустые бутылки из-под водки и банки из-под тушенки. Оборудованы лежаки из соломы и старых матрасов. Судя по всему, здесь теперь живут местные бомжи. К счастью, «хозяев» не было дома, и я без помех заснял их логово (по-другому назвать это помещение просто язык не поворачивается).

Брошенные. На произвол

Бомжи – не единственные, кто здесь обитает. Минувшей осенью саратовские власти неожиданно для себя выяснили, что в доме проживает 12 семей, причем только половина из них имеет право на переселение. «Дом было построен в начале 80-х годов как экспериментальный. Два подъезда имеют обычные сваи, два – укороченные. Таким образом, он оказался как бы на воздушной подушке. Целый год после его ввода в эксплуатацию к нам приходила комиссия, проверяла. Через год сказала: живите, дом нормальный. Вот мы и живем», – улыбнулась одна из обитателей дома, пожелавшая остаться неизвестной.

После ее рассказа о том, как они живут, волосы встают дыбом. Отопления в доме нет с мая 2011 года, газа – с августа 2010. Средняя температура в квартире зимой – 3-5 градусов, несмотря на три обогревателя, расставленных в разных частях единственной жилой комнаты. «Чтобы выживать в таких условиях, мне приходится накачивать себя лекарствами», – признается хозяйка квартиры.

На кухне под раковиной вытекшая вода похожа на замерзший гейзер. По всей квартире разложены коврики, по которым хозяйка и передвигается, как по льдинам, потому что на покрытый блестящим белым налетом пол без обувинаступать не очень хочется.

Дом признали аварийным еще в 2004 году, только никто тогда этому не поверил. Потом он стал буквально расползаться в разные стороны, и, чтобы удержать стены вместе, по всему периметру здания были поставлены огромные железные уголки.

Вода в доме была до января прошлого года, правда, замерзала тогда каждую ночь. По рассказам жильцов, днем приезжали ремонтные бригады и отогревали трубы с помощью горелки, а потом стучали по ним гаечными ключами. В результате через какое-то время все трубы забились металлической крошкой, которая осыпалась от этих манипуляций. И воды не стало совсем. Электричество – единственное, что осталось в доме из коммунальных благ, но от того количества обогревателей, которое приходилось включать в сеть, пробки выбивало с завидной регулярностью.

Нельзя сказать, что власти совсем забыли про жильцов дома с улицы Перспективной. Перед Новым годом коммунальщики вывели откуда-то из подвала в первом подъезде шланг с краником, из которого течет холодная вода. «Теперь мы ходим туда с ведрами, как в колонку», – рассказывает пенсионерка. В заселенные квартиры провели стабильные источники питания на 380 вольт, и теперь пробки не выбивает даже при пяти электрообогревателях, которые работают одновременно. Но, посмотрев на эти большие плитки с открытой спиралью, я сразу вспомнил рейд МЧС по местам, где проживают так называемые «неблагополучные граждане», использующие «для сугрева» не столько самодельные обогреватели, сколько горячительные напитки. Инспекторы пожарного надзора строго-настрого запрещают пользоваться такими приборами, так как они ненадежны и являются одной из самых распространенных причин возникновения пожара зимой, наряду с печным отоплением. Но сотрудников противопожарной службы в этом доме не было уже давно.

Двумя этажами выше живет другая семья. За свет, в отличие от соседей, обитатели этой квартиры не платят. Они его воруют, напрямую и без всякой изоляции прикрутив толстые провода к электрощитку, и не стесняясь говорят об этом. А потом удивляютсямоемувопросу: «А зачем платить, когда нас поставили в такое положение?»

Хозяйка квартиры, увидев камеру, как по команде начинает громко возмущаться – в надежде на то, что ее услышат. Говорит, что Путин развозит гуманитарную помощь в Ливию, а про своих граждан забыл: «Зачем нам такая власть?». Видимо, я не первый журналист, который ее посетил. С удовольствием показывает туалет, где нет унитаза. На последовавший за этим резонный вопрос, а куда же, отвечает, что в пакет, который относит в соседние нежилые квартиры. «Вы представляете себе, что здесь весной будет, когда все растает?» – говорю. Женщина представляет, но искренне надеется, что до этого времени их уже расселят...

Снести не легче, чем построить

А расселяют их уже с 2006 года – большинство жильцов уже съехали, осталось чуть более десятка семей. Ситуацию прокомментировал зампред правительства области Сергей Канчер. По его словам, все обитатели дома делятся на две категории: те, кто являются законными собственниками помещений, и те, кто купил квартиру уже после того, как дом был признан аварийным. «Первой категории граждан, к которой относятся шесть семей, уже подыскивается жилье из госжилфонда. Они будут расселены в ближайшее время. Для этого мы даже изменили законодательство – раньше собственник мог претендовать только на компенсацию, сейчас мы им можем предоставлять готовое жилье. Со второй категорией все сложнее, – вздыхает Канчер. – Они приобрели квартиры в доме под снос, и мы не имеем права поставить их на учет. Если мы это сделаем, тут же получим протест прокуратуры, потому что это будет нарушением. Вопросом их переселения занимается администрация Ленинского района. Для этого будут привлекаться инвесторы. Скорее всего, бремя ответственности ляжет на застройщика, который будет возводить новое жилье на месте аварийного дома».

Замглавы администрации Саратова Дмитрий Федотов рассказал, что на данный момент в доме по улице Перспективной осталось четыре или пять человек, которых должно расселять министерство строительства и ЖКХ и восемь семей, которые не могут быть расселены, так как они, купив квартиры в аварийном доме, признаны ухудшившими жилищные условия. Федотов подтвердил, что последних планируется расселить за счет инвестора, который возьмется сносить аварийный дом и строить на его месте новый. Озвучивать, кто это будет, чиновник не стал, сославшись на то, что это определит конкурсное производство. «Но желающие есть», – добавил он.

Расселение, между тем, пока откладывается из-за юридических тонкостей, сообщил Федотов: «Загвоздка состоит в том, что перед тем, как инвестор начнет предоставлять жилье жильцам, которые не имеют права на отселение, нужно, чтобы министерство отселило всех по своей линии. Потому что для того, чтобы снести дом, необходимо прекратить право собственности на все квартиры в доме и заключить соответствующее соглашение».

По прикидкам чиновника, полностью дом должен быть освобожден к маю: «Если министерство до конца февраля обеспечит всех жильем и прекратит право собственности на квартиры, в марте-апреле мы должны расселить всех остальных. Были также люди, которые самовольно въезжали в брошенные квартиры, а также недобросовестные хозяева квартир, которые, съехав в новое жилье, незаконно сдавали старое внаем, но этим вопросом занимается Ленинская администрация, и вопрос с ними уже решен».

На выходе из полупустого дома я встретил копающегося в щитке телефонного мастера. «Неужели здесь еще телефон у кого-то есть?». «Да, у одного человека. Он даже за него платит. Ради него тут вся система и работает», – не оборачиваясь, поделился монтер. Этот эпизод очень хорошо иллюстрирует идиотизм и парадоксальность всей ситуации, что, надо признать, характерно для нашей страны: нет ни отопления, ни горячей воды, ни газа... Но зато можно позвонить друзьям и, постукивая зубами, поболтать о жизни. А еще вызвать скорую, если от катания на коньках по кухне организм не выдержит и захочет эти коньки отбросить.