Не борьба, а противодействие
После того, как бывших министров прямо в телеэфире стали обвинять в миллиардных хищениях, все говорят, даже ленивые. Борьба с коррупцией — единственное, что объединяет программы всех политических партий любой идеологической направленности. Известный принцип «мы за всё хорошее, против всего плохого» сейчас выглядит как «мы за борьбу с коррупцией, мы против коррупции».
В воскресенье отмечали Всемирный день борьбы с коррупцией. Не думаю, что к празднику, но на прошлой неделе о коррупции говорили на всех уровнях. Об увеличении выявленных коррупционных преступлениях отчитались саратовские полицейские, а местные бизнесмены на очередном круглом столе жаловались, что сложно-де работать –взятки-откаты.
Чиновник из правительства, некто Илья Овчинников на этой встрече эмоционально обвинил в создании мифа о продажных чиновниках и правоохранителях журналистов. Вроде как все знают о коррупции из СМИ и все говорят, но никто к нему, к начальнику управления правительства по взаимодействию с правоохранительными органами не обращается. Закончим мысль за чиновника: знаете о фактах коррупции — приходите, не можете доказать — молчите вечно.
Вот и пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков в воскресенье, во Всемирный день борьбы с коррупцией, между прочим, отчего-то решил перевести стрелки с чиновников на журналистов. «Разве журналисты не покупаются? Что, уважаемые газеты взяток не берут? В СМИ коррупции нет?», — спросил Песков и призвал журналистов не быть излишне эмоциональными, освещая коррупционные дела.
Что ж, спасибо, господам чиновникам за заботу о нашем профессионализме. Попробуем совсем без эмоций и, опираясь, исключительно на официальные источники посмотреть, чего же достигли борцы с коррупцией за этот год. Следственный комитет России подсчитал, что за неполный год ущерб государству от коррупции в органах власти составил почти восемь миллиардов рублей (для примера: это в четыре с лишним раза меньше госдолга Саратовской области). Хотите. верьте, хотите нет. И это во всей России за девять месяцев.
Особой строкой в сообщении СК проходят пойманные на коррупции «лица, обладающие особым правовым статусом». Так, коррупционные преступления совершили 13 депутатов региональных заксобраний, 210 депутатов местного самоуправления, 261 глава муниципального образования, два судьи, 19 членов избиркомов. 19 прокурорских работников, 13 сотрудников самого СК и 56 сотрудников МВД. И это во всей России за девять месяцев?
Особой гордостью следователей являются уголовные дела в отношении экс-губернатора Тульской области Вячеслава Дудки (пытался получить взятку в 40 миллионов рублей), вице-премьера Пензенской области Марата Фаизова, который в 2004–2005 году занимал пост министра сельского хозяйства нашей области (общий объем взяток от бизнесменов за разные услуги по заключению контрактов по данным с сайта СК составил более 30 миллионов рублей), и первого заместителя губернатора Вологодской области Валентина Горобцова вместе с начальником управления ЖКХ той же области Виктором Кудряшовым (нарушения при заключении госконтракта на покупку 37 квартир в строящихся домах на сумму более 35 миллионов рублей). Всего в стране за год в производстве следователей СК находилось более 20 тысяч уголовных дел, связанных с коррупцией. На семь тысяч больше, чем в прошлом году.
В нашей области свои итоги тоже подвели и полицейские, и прокуроры. Количество выявленных случаев коррупции неуклонно растет (с 531 случая в прошлом году до 755 в этом). За девять месяцев 2012 году выявлено 164 факта дачи взятки и 127 факто её получения. И что же мы из них помним? Да всего пару случаев: чиновника из Росимущества Сергея Лавлинского и его 600 тысяч взятки за помощь в получении госконтракта да чиновника из администрации Октябрьского района Игоря Агапова, который также за содействие, но уже по заключению договора социального найма на жилье, попытался получить 350 тысяч рублей.
В остальном, если пробежаться по сообщениям с сайта областной прокуратуры у нас ловят на каких-то смешных взятках. Врачи берут по три тысячи за фальшивые больничные, директор Дома культуры без договоров берет деньги за аренду зала, мигранты пытаются задобрить пограничников то тысячей рублей, то сотнями долларов. Мелко это всё. Для страны, которая в международной рейтинге коррумпированности стран находится на уровне Ирана, Гондураса и Коморских островов.
Но вернемся к нашим… реалиям. Корреспондент ИА «Свободные Новости» побывал на одной из многочисленных антикоррупционных встречи, на этот раз она проходила в Торгово-промышленной палате и именовалась «Роль и место бизнес-сообщества в противодействии коррупции в современных условиях». Мы спросили участников, почему в нашей стране так модно бороться с коррупцией и что делать, чтобы её, наконец, победить.
«Низы не могут, верхи должны что-то делать»
Генеральный директор ООО «Деловой Саратов Инвест Групп» Владимир Шашко:
«Предпринимательское сообщество и гражданское общество не может существовать в настоящих условиях. Низы не могут, верхи должны что-то делать. Безусловно, развитие страны, в данном случае — региона, для развития демократических процессов требует усиления мер борьбы в разы. Не отчеты чиновников, не выступления с высоких трибун, а усиление мер в разы. Это воля руководителя, в данном случае региона, губернатора, прокурора, в масштабах страны — руководителей государства, министерств. Вся эта система от начала и до конца прогнила, полностью. У нас круговая порука всех звеньев. Поэтому именно сейчас бизнес поднимает этот вопрос. Причем, хотим именно решить. Не поговорить. Это очень сложно, но мира».
«Если раньше миллионами, условно говоря, воровали, то сейчас миллиардами»
Председатель регионального общественного комитета «Саратовский бизнес против коррупции» президент группы компаний «Гранит» Владимир Незнамов:
«Мы создали антикоррупционный комитет в апреле. Градус зашкалил, дальше уже некуда. Понимаете, когда откаты берут 10% — бизнесмены терпят, 20 — терпят, 30 — терпят, 40 и 50 терпят, как это ни странно. Что такое откат 10% на укладке дорог — это некачественный щебень, не та технология, и на будущий год как после атомной войны дороги. На строительстве — разрешение заплатил за получение права на землю, стоимость квартиры для нас с вами вырастает в разы. Нужно отбивать эти деньги. Вот сейчас по оценке экспертов градус коррупции в 50 и выше. Дальше уже некуда, понимаете, выживать и существовать невозможно. Этот бизнес превращается в дойную корову. Этим, на мой взгляд, обусловлена нынешняя активность общества в лице бизнеса. Я не знаю за все общество. Учителя молчат. Может быть, у них свои какие-то проблемы. А то, что события последние, это просто совпадения. Это плановая конференция, она у нас была плановая, просто так совпало — дело «Оборонсервиса», «Агролизинг», «Росреестр» 3 миллиарда.
Понимаете, лично мне страшно. Если раньше миллионами, условно говоря, воровали, то сейчас миллиардами. То есть, мы на новый этап вышли. И 3 миллиарда по сравнению с 39 миллиардами «Оборонсервиса» уже звучит мелочью. Я не случайно прочитал комментарии Путина, как он пришел достаточно грустный на петербургский форум и говорил уже не о ценах на нефть, а говорил: если мы коррупцию преодолеем, мы, говорит, тогда преодолеем и кризис. А вот смотрите, все говорят о теневом бизнесе. Все знают, что теневой бизнес, по оценке экспертов, составляет такой же, как и бюджет реальный, а сейчас получился еще и коррупционный бюджет, сколько воруют, теневой бизнес и реальный бюджет, сколько у нас теряется в стране. А вот все эти деньги да на учителей, да на врачей, да на дороги».
«Борьба с коррупцией — это борьба за демократию»
Директор центра социологических и экспертно-аналитических исследований «Росс-XXI век» Владимир Санатин:
«О роли гражданского общества социальное исследование проводилось в рамках правовой академии. Вывод общий примерно такой: борьба с коррупцией — это борьба за демократию. И сколько в стране демократии, столько факторов противодействия коррупции. Поскольку с демократией, сами знаете, у нас проблемы, поскольку у нас даже в рамках этой встречи очень многие говорят о том, что у нас есть имитация борьбы с коррупцией и фальсификация демократии. В этом смысле очень много институтов гражданского общества носит вспомогательный характер, прикормленные властью институты, прикормленные властью советы. При органах власти общественно-декларативные советы практически никаких функций реальных ни для противодействия коррупции не имеют, в решении других вопросов повышения эффективности работы органов власти реального участия не принимают. Но вывод все-таки должен быть оптимистичным, как вся наша русская трагедия. Другого способа реального решения проблем в России, реального противодействия коррупции, кроме как повышение роли института гражданского общества в стране, нет. Хотя конечно, в самом зачаточном состоянии все эти институты гражданского общества, видимо, находятся.
«Почему врачу можно брать деньги, а гаишнику нельзя?»
Прокурор транспортной прокуратуры, старший советник юстиции Виктор Ростов:
«Пока не будет полного взаимопонимания, доверительных отношений, люди не перестанут говорить огульно о том, что все везде куплено, все везде продано, что смысла нет… С себя надо начинать. Гаишники взятки берут не у прокурорских работников, поверьте мне на слово. С меня никто денег не берет, как с человека в погонах. Он берет с Иванова, с Петрова, с Сидорова, и они ему дают 50 рублей. И кто из них виноват больше, это очень спорный момент. И уповать на то, что именно гаишник плохой… Почему врачу можно брать деньги, а гаишнику нельзя? С точки зрения той логики, которую предполагают, она все равно не логична. Пока люди не научатся понимать собственным умом, что это делать плохо и это делать нельзя, ни о какой плановой борьбе, наверное, говорить не получится. Тем более, что бороться… Есть хорошее слово «противодействие». Борьба — это слишком прямое. Это неисполнимо просто, у нас нет такого количества правоохранителей, чтобы к каждому человеку его приставить, чтобы он смотрел через плечо ему и говорил, нарушает он закон или нет. Это правосознание, это надо начинать с детских садов, со школ, вузов».
P.S.
Пока статья готовилась к публикации Следственный комитет отчетные данные со своего сайта удалил: «Элемент не найден». Значит ли это, что отчет был неверный, выяснить не удалось. Будем ждать новых контрольных цифр, теперь уже за 12 месяцев.
