Тупик цивилизации. Как в 21 веке россиян продолжают привязывать к месту пропиской

Вначале это должен был быть блог об институте регистрации – не брака, нет. О прописке, которой де-юре нет. С 1993 года в России есть регистрация по месту жительства (постоянная) и по месту пребывания (временная). А де-факто прописка есть, и она отчаянно портит людям жизнь. Потом, когда я полезла в разные источники про регистрацию и прописку в других странах, стало понятно, что проблема совсем не в институте регистрации. Что у нас в стране то ли цивилизационный косяк, то ли цивилизационный тупик: государство наше построено, чтобы само себя поддерживать, а люди в нем всегда остаются за бортом системы. И это, с одной стороны, бесчеловечно. А с другой, если смотреть в долгосрочной перспективе, – нерационально.

Попробую объяснить. То, что Саратов этой зимой погрузился на коммунальное дно, ни для кого не секрет. Рвутся трубы, падают крыши. Жители домов, где крыша уехала, остались фактически на улице. И тут на сцену в первый раз выходит пресловутая прописка.

В бараке на 1-й Лагерной рухнувшей крышей снесло дымоходы и оборвало провода. Жильцы восьми квартир остались без света и газа. Пять часов ожидания на улице, визит чиновников из районной администрации, перепись желающих отправиться в гостиницу. Выясняется, что в гостиницу поедут только те, кто прописан в доме. Остальных селить в теплые номера с питанием даже на четыре дня не положено: нецелевое расходование бюджетных средств. Максим и Катя живут в этом бараке вместе уже лет пять. Катю знают все соседи. Но Катя прописана у родителей. Поэтому «вас, молодой человек, мы берем, а девушка пусть едет по месту прописки». А это, как уверяют молодые, 500 км от Саратова. На улице мороз минус десять, стремительно темнеет. Иди-ка ты, Катя, то ли обратно в барак без крыши, то ли оставайся в сугробе под звездами.

Радищева, 5, объект культурного наследия. Девять утра, крыша под тяжестью снега съехала вместе с фасадом – все видели, наверное, это эпичное видео у нас на канале. Газ отрезан, люди, оставшиеся в доме, греются электроплиткой и кирпичом, отогревают воду паяльником. Пострадавшей считается всего одна квартира, над которой обвалился фасад. Остальные – или живите с кирпичом на плитке, или идите где прописаны. «На маневренный фонд вы претендовать не можете». А то, что ту же Ирину Истомину из этого дома по месту прописки никто не ждет и ей приходится скитаться по друзьям, а то и ночевать на работе, никого не волнует. «Но вы пытайтесь».

Тут я полезла, конечно, с вопросами к своим зарубежным друзьям. Выяснилось, что в США, например, нет никакой прописки, а уж тем паче регистрации по месту жительства. Но система выстроена так, что ты сам заинтересован в том, чтобы твой почтовый адрес знали государственные структуры. «Мы адрес говорим при получении водительского удостоверения, и в Штатах это документ, удостоверяющий личность. При переезде в другой штат мы уведомляли DMV (департамент по регистрации транспортных средств. – А.М.) о переезде, получали тут новые права с новым адресом. Почту уведомляли онлайн, нам автоматически настроили переадресацию».

В Германии, например, регистрация по месту жительства существует. Ее отсутствие влечет за собой штраф. Но в принципе не очень важно, зарегистрирован ты по месту пребывания или нет. «Пока я учился, никого не волновало, что я прописан у родителей за 50 км от города».

И вот тут мы подходим к тому самому цивилизационному косяку, который и отличает нас от той же Германии или США, – «правда, я не представляю, чтобы кто-то сознательно приобретал аварийное жилье, а тем более жил в нем. Да и аварийного жилья тут не видел».

Конечно, если собственнику в каком-нибудь Штутгарте или Франкфурте упадет крыша на голову из-за неочищенного снега, никто его срочно никуда расселять не станет – это будет означать, что собственник сам виноват, плохо заботился о жилье.
Собственно, саратовцы слышат от чиновников ровно то же самое. Но можно ли сравнивать здесь Германию и Россию?

Ирина Дёмина, мать двоих детей, один из которых инвалид, приехала в Саратов из Озинок на поиски лучшей жизни. Купила на материнский капитал комнату в коммуналке в старом бараке. Всё, на что ей хватило денег. А когда там – на Мельничной – рухнула крыша (барак, по-хорошему, стоило бы снести еще лет сорок назад), осталась на улице. Потому что вы собственница, вы плохо следили за жильем. Есть ли в этих словах доля правды? Наверное, есть. Но очень малая.

В Германии – сюрприз! – тоже есть многоквартирные дома, обслуживающиеся управляющими компаниями. И что-то мне подсказывает, что если там УК начнет тырить деньги, полагающиеся на дворников и промышленных альпинистов, жильцы найдут на нее управу. Много ли саратовских управляющих компаний, обворовывающих собственников жилья, вы видели в судах? А те, что видели, вернули жильцам украденное? Что, и по исполнительному листу не вернули?!

Можно много и долго говорить о страховании имущества, но застраховать квартиру в старом бараке на окраине города, купленную в свое время за 400 тысяч рублей материнского капитала, будет непросто – страховые взносы, если страховщики вообще возьмут эту так называемую недвижимость в работу, будут грабительские.

«Приватизация заведомо аварийной недвижимости, – пишет мне мой знакомый из Германии, – это, в принципе, уже *Роскомнадзор*. Потому что ни один вменяемый инвестор такую недвижимость добровольно не приобрел бы. А так всю ответственность перекинули на собственников, которые, наверное, и не задумывались, что это не только собственность, но и обязательства. И она требует больших дополнительных вложений. И это исходя из того, что эти дома в принципе можно было привести в жилое состояние. А если это было заведомо исключено, то в суд нужно тащить приватизаторов 90-х годов. Только это в российских реалиях исключено».

А что происходит при форс-мажорах? При форс-мажорах к вашим услугам спортивные залы и горячее питание, или огромные военные палатки, в которых можно временно разместить людей, пока им не выплатят страховку.
То есть, понимаете, наличествует забота о человеке.

Или вот еще одна история, медицинская. Если планета круглая, почему люди с нее не падают? Потому что прикреплены к поликлиникам. У нас тут три села скоро в космос улетят.

Ирина Андросова живет в поселке Александровка, Саратовский район. По месту постоянной регистрации она относится к поликлинике в поселке Жасминном. Саратовцы, вы представили, как пожилая, не самая здоровая на свете женщина (у Андросовой сахарный диабет, I тип) колупается от Александровки до Жасминки через весь Саратов, через пробки, на трех автобусах – два с лишним часа в одну сторону, потому что прямого сообщения между селами нет? Ну вот, она тоже представила и еще в 2011 году встала на учет в поликлинику 10-й горбольницы. Как сделали это многие жители трех сел – Березиной Речки, Багаевки и Александровки. 30 минут на рейсовом автобусе из Красного Текстильщика в Саратов – и ты на месте.

Узкие специалисты работают, с инсулином перебоев не бывает, медосмотр пройти не проблема…

В октябре 2018-го эндокринолог завернула ее прямо на приеме – «вы у нас не обслуживаетесь». В ноябре Андросовой выдали заключение врачебной комиссии: вот приказ минздрава 543н, вот пункт 15, согласно ему, мы вас на учет принять не можем.

Страховая компания (а страховые в таких случаях, как правило, всегда вписываются за пациентов) только руками развела – да, действительно, у них там 1700 человек на одного доктора, ничем помочь не можем. Медучреждение вправе вам отказать. 1701-й вас никто брать не будет.

Почему все произошло именно сейчас – ответа на этот вопрос нет ни у кого, в том числе его пока нет и у областного минздрава.

Ирина Викторовна плачет – хоть бы инвалидов-то оставили, нас на все три деревни – Александровку, Багаевку и Березину Речку – человек пять. Говорит, что там под дверью и беременные женщины ревут в голос, им тоже отказано в обслуживании.

Андросова с октября прошлого года покупает тест-полоски и инсулин самостоятельно. На это уходит шесть тысяч рублей в месяц. А пенсия у нее всего восемь тысяч.

По словам Андросовой, исход «приписных» из Саратовского района массовый. Заведующие трясут перед пациентами кипами таких заявлений. И по всем – отказ.

Можно же сделать так, чтобы человеку было удобно, увидеть тут «точку роста»: увеличить штатное расписание, пробить финансирование на расширение площадей. Медучреждение востребовано пациентами, страховые деньги вслед за ними должны рекой течь. Но по закону поликлиника имеет право отказать – и отказывает. Можно только догадываться, почему. Я предположу, что минздрав не горит желанием помогать больнице развиваться. Поэтому с министерством лучше не связываться, поэтому больных проще выпнуть под зад коленом. И волки сыты, и нервы целы.

Зачем пытаться решить проблему, если есть масса способов ее не решать, сославшись на закон? А люди – что люди? Сами виноваты, чего они в этой Александровке живут. Надо жить в Москве.

А лучше сразу в Германии.