Папаха Гагарина
Мы в Саратове собираемся очень торжественно отметить День космонавтики. Как хорошо, что есть такой славный праздник, к которому мы имеем прямое отношение. Ну как же: саратовский аэроклуб, индустриальный техникум, приземление на заволжском поле. Страшно даже подумать, что было бы, если «Восток-1», пролетев пару сотен километров, приземлился на территории ныне суверенного Казахстана. Считай, что половины праздника не было бы.
А так все в порядке, все хорошо, в городских районах открывают бюсты первого космонавта, где он больше похож на себя, чем на странном монументе на набережной. Митинг в Энгельсе, митинг в Дубках, митинг на месте приземления. Министр культуры страны Владимир Мединский, отвлекшись от защиты своих подчиненных, оказавшихся в СИЗО, шлет нам пламенное поздравление. В поздравлении, явив незаурядную эрудицию, Владимир Ростиславович увязывает полет Гагарина с русскими философами-космистами. Так и пишет: «Мечты фантастов и философов-космистов конца 19 века стали реальностью. Они материализовались, став явью». К слову, один из основателей русского космизма Николай Федоров предвидел воскрешение всех умерших. И справедливо считая, что всем воскрешенным места на Земле не хватит, предлагал расселить их на других планетах. Так, говорят, и родилось стремление к освоению космоса.
Но хватит философии. Не у каждого жителя нашей страны есть в биографии личные истории, связанные с освоением космоса. А у меня их целых три. 6 августа 1961 года в космос полетел Герман Титов. Воодушевленной новой исторической победой, я – восьмилетний пацан – бегал по пустынной Революционной улице и кричал: «Наши снова в космосе! Ура!» И тут какой-то одинокий прохожий дал мне подзатыльник и сказал несколько слов из тех, что сейчас запрещены Роскомнадзором. В слезах я убежал домой. И там думал, кем может быть этот человек. Может, он просто не поверил мне. Но может (а мальчик я был политически подкованный), это какой-нибудь бывший полицай или кулак. И победы советского народа ему как кость в горле.
Эпизод второй тоже связан с Германом Титовым. Случился он позже. Пионерская дружина нашей школы носила имя Вали Макеевой. Была такая пионерка в Аткарске и сдала она своих родителей в НКВД. После этого дедушка отвел юную Валю в тамошние густые леса и привязал к муравейнику. И не осталось от пионерки ничего, кроме алого галстука. Так, по крайней мере, гласит ее житие. И повезли нашу дружину в Аткарск, и показали нам местные достопримечательности. Среди прочих был мужик, внешне, что называется, «после вчерашнего». Но он был среди тех, кто видел приземление «Востока-2» с Титовым на борту. Больше того, кое-что взял себе на память и продемонстрировал нам кусок ярко-оранжевой материи, которой была изнутри обита кабина космического корабля. А еще показал тюбик с питанием космонавтов и даже дал нам всем по очереди лизнуть выдавленную из тюбика малиновую массу. Вкус у нее тоже был малиновый. Вот скажите, много ли среди нас людей, которые пробовали пищу первых космонавтов?
А еще я видел Юрия Алексеевича Гагарина. Точнее, не совсем его. Когда Гагарин стал всемирно известным человеком, он еще раз приезжал в Саратов. Вот когда точно это было, не помню, помню только, что было холодно. Гагарина встречали в Доме приемов, что на углу Волжской и Коммунарной (Соборная сейчас). Народу туча собралась, и меня – пацана – никак не хотели пускать в первый ряд. Короче, не смог я протиснуться. Потому стоял за чужими спинами и подпрыгивал. И во время одного – самого удачного – прыжка увидел серую полковничью папаху Гагарина. Может, кому-то смешно. Но вы хоть это видели?
Вот меня и берет обида – никто не зовет ни в школу поделиться воспоминаниями, ни на митинг выступить с речью. Зовут отчего-то Валерия Васильевича Радаева, которому в день полета первого космонавта было-то всего десять дней от роду.
