Degeneration Pu: от психоделического телевидения до парада змеечервей

15 лет назад в России была успешно обкатана система уничтожения независимых от государства СМИ

«Вот, – сказал он, – тут написано...
Королевство Бутан. Единственная в мире страна,
где запрещено телевидение. Понимаешь?
Совсем запрещено. Тут написано, что недалеко
от столицы у них есть целая колония,
где живут бывшие телемагнаты.
Если ты всю жизнь работал на телевидении,
то самое крутое, что ты можешь сделать,
когда уходишь от дел, – это уехать в Бутан».
Виктор Пелевин. Generation «П»

В 1999 году в Бутане телевидение все же появилось. Гималайское королевство стало последней в мире страной, где наладили этот вид медиакоммуникаций.

Примерно тогда же, когда в Бутане появилось ТВ, в России его начали «зачищать». Новому руководству страны, озабоченному «сплочением элит» (читай – консолидацией олигархического бизнеса и государственной бюрократии) требовалось политически «чистое» информационное пространство и, прежде всего, властитель умов – телевидение.

Строителям властной вертикали и «диктатуры закона» было от чего зачищать это важнейшее из информационных искусств.

С высоты постчеловечества образца 2016 года мы не помним многого, что на рубеже тысячелетий творилось в «зомбоящиках».

Казалось бы, вольности и непривычные для нашего времени приемы на тот момент стали уходить в прошлое вместе с угаром Перестройки и первой половины 1990-х. Тогда, например, в эфире программы «Пятое колесо» Сергея Шолохова композитор Сергей Курехин рассказывал про Ленина-гриба, а (не смейтесь только!) в одном из первых выпусков «Смехопанорамы» Евгения Петросяна в 1994 году ведущий не выдавливал из себя сальности для домохозяек, как сейчас, но, можно сказать, занимался интеллектуальным юмором. Вот что об этом пишет питерский медиакритик Александр Павлов: «Самый первый выпуск петросяновской «Смехопанорамы», кажется, не сохранился, но можно смело начать и со второго – в любом случае, идет 1994 год. Во вступительном слове Евгений Ваганович освещает мир задумчивой доброй полуулыбкой и сразу обрушивает на телезрителя свой мощный литературоведческий бэкграунд. Помимо традиционного эпиграфа из Бомарше («Я спешу посмеяться над всем, иначе мне пришлось бы заплакать») в ход идет и Рабле, и «Судьба России» Бердяева, звучит словосочетание «тоталитарная смерть» и цитата из Ницше; соведущий в модном красном пиджаке озабоченно потряхивает головой. Вообще, чувствовалось, что Петросян тогда много думал о своей просветительской деятельности – например, в следующем своем спиче он уже сидит рядом со статуей японского божка Хотэя (воплощения Будды, на секундочку)».

В конце 1990-х телеформаты еще подразумевали не только политически выверенную с АП мифологизацию и выдачу глюков пропаганды с серьезными выражениями лиц ведущих, будто бы переживших опыление радиоактивным пеплом, но и изысканный стеб над действительностью, в том числе и политический, не допустимый на экранах постчеловечества образца 2016 года.

До 16 и старше. Психоделическая заставка

Яркий пример подобного «психоделического телевидения» на экранах раннепутинского телевидения – передача «До 16 и старше». Она в конце 1990-х – начале 2000-х выходила под началом команды, более известной в узких кругах как творческое объединение «Свои-2000», а до этого называвшей себя «За анонимное и бесплатное искусство» (еще больше известно это название в сокращенном виде, но из-за новой политики Роскомнадзора в части борьбы с обсценной лексикой мы не можем привести его). В команду «До 16...» тогда входили, в частности, сценарист Марина Потапова, режиссер Сергей Лобан, оператор Дмитрий Модель, ведущие Захар Мухин, Алексей Титов (более известный под псевдонимом Тито Алехандро) и другие.

На рубеже тысячелетий программа «До 16 и старше» поражала своей радикальностью, гротесковостью и эпатажем. Вот что говорит об этом проекте Марина Потапова: «Мы стали исследовать границы допустимого в эфире. Все мы когда-то были влюблены в революцию 68-го года. Поэтому мы пытались каким-нибудь образом проиллюстрировать в программе все обрывки радикальных идей и теорий, которые были тогда у нас в голове. С самых первых дней мы тянули в программу всех знакомых маргиналов, объясняя начальству, что это, мол, у нас модный молодежный писатель. Понимали, что мы ведем своего рода пропаганду, всего несколько человек».

«Ничего подобного на телевидении не было ни до, ни после этого (кроме разве что знаменитой передачи Шолохова и Курехина про «Ленина-гриба»). Казалось, что каждый вторник на волне ОРТ начинает работать пиратская телестанция, организованная учениками сюрреалиста Андре Бретона. В отличие от остальных режиссеров «До 16...», Лобан с Потаповой не пропагандировали экстремальные виды спорта и не рассказывали о творческих планах поп-групп, а скорее, следуя манифесту сюрреализма, занимались «бесконтрольным автоматическим воспроизведением сознания» на экране»,– пишет журналист Василий Корецкий в статье для «Ежедневного журнала».

Самым, пожалуй, «хардкорным» апогеем «До 16-ти...» стала передача, вышедшая в эфир за день до думских выборов 1999 года, в которой участвовал один из лидеров единороссов (тогда еще блока «Единство») – генерал Александр Гуров. Его выступление смонтировали с остальными сюжетами таким образом, что казалось, будто генерал поднимает проблему политзаключенных, выступает за легализацию марихуаны, против войны в Чечне, а в финале советует голосовать против всех кандидатов. После призыва Гурова принять участие в голосовании за кадром зазвучала песня группы «777 Бакунина» «Умри, капитализм!», а на экране люди с транспарантом «Против всех!» взбегали на Мавзолей. Жаль, в сети не осталось записи этой эпохальной программы, хотя, будем надеяться, адепты сообщества «Орбита 4», выискивающие и публикующие в сети телевинтаж, рано или поздно предоставят нам возможность вспомнить, как это было.

Казалось бы, после такого «молодежных телепиратов» с главной кнопки страны должны были забить молотом ведьм на Красной площади, однако ничего подобного: «До 16 и старше» еще несколько лет выходили в эфир, пока тяжелый груз стабильности не придавил страну окончательно.

Естественно, на фоне стеба и угара, телевидение рубежа тысячелетий занималось политикой. Не только выдавая в эфир нужные чиновникам месседжи, но и делая вполне себе серьезные критические материалы, из-за которых в нормальных демократических обществах со своих постов слетают первые и вторые лица государства, а не только козлы отпущения и стрелочники, как это происходит сегодня.

Ярким примером серьезных расследований, аналитики и политического юмора того периода были программы телеканала НТВ, занимавшего, как сегодня бы сказали, «антигосударственническую позицию». С информационной повесткой НТВ того периода можно не соглашаться, полагая ее своеобразным экстремизмом и шантажом «сосредотачивающихся вокруг первого лица элит». Можно не соглашаться и с убеждениями тогдашнего владельца НТВ Владимира Гусинского и его команды журналистов, которые, возможно, помимо служению свободе слова, занимались обслуживанием экономических интересов издателя. Но все это были свойственные нынешнему экономическому порядку «детские игры», по сравнению с текущим положением дел, когда журналисты ведущих телеканалов превратились, по сути, в обслугу правящего режима. К тому же «четвертая кнопка» на тот момент поднимала важные темы, являясь (наряду с государственными каналами) своего рода индикатором многополярности мнений и позиций в российском обществе.

НТВ критиковал «гуманитарные бомбардировки» Чечни, занимая антивоенную позицию, противоречащую государственному милитаризму и набирающей обороты кавказофобии. Журналисты телеканала, вместе с коллегами из «Новой газеты» и других изданий, занималась опасным для жизни расследованием истории с «рязанским сахаром» – якобы учениями ФСБ, каковыми позже представили обнаружение мешков с якобы гексогеном в подъезде рязанской многоэтажки 23 сентября 1999 года, в эпоху страшных терактов, кстати, прекратившихся аккурат после этого инцидента. В эфире телеканала выходили программы «Итого» и «Куклы», авторы которых – невозможная для современного ТВ картина! – не боялись в ироничном ключе подавать первых лиц Государства Российского.

Например, Владимир Путин в одном из выпусков «Кукол» предстал перед зрителями в амплуа Крошки Цахеса по прозвищу Циннобер, что, если верить Виктору Шендеровичу, сильно поколебало душевное равновесие главного номинанта на президентский престол. Еще НТВ критически освещало трагедию с гибелью в августе 2000 года АПЛ «Курск» в Баренцевом море... Но кто тогда не критиковал руководство страны и ВМФ? Даже Сергей Доренко на ОРТ отметился серией зубодробительных репортажей, после чего, как говорят, его авторскую программу с эфира и выпилили.

Митинг 31 марта 2001 года. Фото ТАСС

А 15 лет назад, в начале апреля 2001 года из телеэфира выпилили целый канал – ровно полтора десятилетия назад, 31 марта в разгар протестов журналистов НТВ в Москве состоялся многотысячный митинг в защиту четвёртой кнопки. По сути это была одна из крупнейших уличных акций для того времени – следующий раз несколько тысяч людей на улицы столицы вышли уже в декабре 2011-го».

Тогда, в 2001-м, это еще казалось чем-то невероятным и запредельным. Власти представляли дело как банальный «спор хозяйствующих субъектов» – в тот период, вероятно, это ныне расхожее выражение и обосновалось в словарном запасе разного рода «оптимизаторов». Повод для похода на неподконтрольный канал искали недолго – сначала, в 2000-м, были дела по статьям УК РФ 137 (нарушение неприкосновенности частной жизни), 138 (нарушение тайны переписки) и 181 (незаконное получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую или банковскую тайну). Потом в тюрьму сажали Владимира Гусинского, которого через несколько дней после пребывания в «Бутырке» отпустили, как он заявлял, лишь в обмен на подписание некоего «Протокола №6» с тогдашним главой Минпечати, ныне почившим Михаилом Лесиным. В этом «протоколе» якобы говорилось, что Гусинский должен был продать свою компанию «Медиа-Мост» «Газпрому» по установленной последним цене, но «Медиа-Мост» отказался подчиниться соглашению, и вскоре причина для зачистки была найдена. И причину эту, как говорится, лучше не придумаешь: реальные долги «Медиа-моста» перед всесильным ныне холдингом «Газпром медиа», а тогда – просто еще одним юрлицом с большим кейсом.

Даже некоторые критики (каковых причисляли к «гонителям независимой прессы») тогдашней политики НТВ и его бенефициара Владимира Гусинского, как, например, Альфред Кох, предлагали разбить пакет акций на части, дабы не допустить концентрации контрольного пакета в одних руках. Не срослось. В ночь с 13 на 14 апреля 2001 года был произведен силовой захват телекомпании и смена руководства. После этого НТВ еще три года пыталось проводить сравнительно независимую политику, хотя уже к весне 2004-го, с приходом на руководство компанией Владимира Кулистикова и тотальной сменой формата, «четвертая кнопка» была окончательно зачищена от «скверны» и теперь более известна как одна из «большой тройки» телекорпораций – инструментов госпропаганды.

Через десятилетие после первой зачистки НТВ превратился в рупор кремлёвской пропаганды и объект насмешек со строны гражданских активистов

Все помнят «Анатомии протеста» и хэштег #НТВлжет, отчеканенные фразы ведущих о врагах страны (как, впрочем, и на других каналах). Все знают, во что превратилось «неполитическое вещание» канала: «сенсационные расследования» в стиле газеты «Жизнь». Внимательные саратовцы наверняка помнят репортаж программы «Таинственная Россия», вышедший в эфир НТВ в сентябре 2011 года, в котором на полном серьезе рассказывалось о таинственных змеечервях, разрушающих наш город...

Конечно, можно отмахнуться и сказать, что такого рода мистификации – это «Ленин-гриб» наших дней, и в этом нет ничего странного. Но ведь в отличие от постперестроечного стеба тон нынешних «змеечервей» отнюдь не иронический, а самый что ни на есть серьезный. Это может говорить лишь об одном: правящий класс через свои медиарычаги навязывает обществу дремучую мистическую мякину – лучшее лекарство от социально-политических проблем и раздумий о злоупотреблениях правительства.

Впрочем, о мистике как-нибудь в другой раз.

Ведь сегодня мы вспоминаем 15-летие первой зачистки НТВ, которая, смею предположить, стала успешной обкаткой для дальнейшей «черезколенной» оптимизации информационной повестки на российском телевидении, а в идеале – во всех остальных СМИ. Для этого достаточно вспомнить судьбу других телеканалов, куда ушли «несмиренные» НТВшники – ТВ6 и ТВС, поступательно отключенных от эфира в 2002 и 2003 годах.

Впоследствии по схожему сценарию отрубались телеканалы в регионах. Последний случай – с томским ТВ-2. Несмотря на кампанию солидарности, как и в случае с НТВ-2001 и ТВС-2003, этот медиапродукт сохранить не удалось.

Отголоски большой кампании зачистки вещающих СМИ не обошли стороной и наши палестины. В 2002 году, когда проходили выборы в облдуму, по цензурным соображениям из эфира ГТРК-Саратов исчезла политическая программа Алексея Спирягина «Саратовский расклад» (позднее, с 2003 по 2009 годы выходила одноименная газета, загнувшаяся вскоре после публикации скандальной статьи «Гарпун партии»). В начале 2015-го по тем же, предполагаю, цензурным соображениям на канале ТНТ-Саратов исчезла аналитическая программа Алексея Колобродова «Общественное мнение». До этого «ОМ» за критику в адрес разного рода местных демиургов вырубали из эфира неоднократно – сначала с ГТРК, затем с ТВЦ. Третий раз передачу закрыли после нападения на журналистов Александра Крутова и Сергея Вилкова. Оба они, по странному совпадению, готовили расследования о деятельности облдепа из партии «Единая Россия» Сергея Курихина, и в последней вышедшей в эфир программе «ОМ» Сергей Вилков высказал предположение, что к инцидентам с журналистами может иметь отношение влиятельный олигарх, имя которого нельзя называть в критическом ключе в большинстве саратовских СМИ и уж тем более в святая святых – на телевидении.

Современные медиаменеджеры государства – народ, надо полагать, трусливый. Если верить недавнему выступлению Ефима Шифрина в «Новой газете», они тщательно отсеивают даже те продукты, которые еще вчера показывали по ящику честному народу. И это неудивительно: повестка меняется, поляна сжимается, «протокол №6» дамокловым мечом висит уже не над собственниками изданий (иных уж нет, а те далече), а над стрелочниками.

За 15 лет Россия прошла немалый путь уничтожения неугодных СМИ.

Но Третий закон Ньютона – «действию всегда есть равное и противоположное противодействие» – не в силах отменить даже взбесившемуся принтеру российского запретительства. Именно поэтому вопреки всем негативным тенденциям в медиасфере сами работники прессы начинают потихонечку объединяться: опыт саратовского профсоюза СМИ и недавно заявившего о себе общефедерального профсоюза журналистов говорят о том, что защита своих прав, в том числе и права на свободу слова и мысли (ст. 29 Конституции РФ), – не пустое слово.

Кто знает, может быть, в очень скором времени на слепой стене российской цензуры появится новое издание лозунга, провозглашенного восставшими студентами Сорбонны в далеком 1968-м: «Университеты – студентам, заводы – рабочим, радио – журналистам, власть – всем!»

А там, глядишь, и стены рухнут.