Космогония народного счастья

Прогрессивная и, как ни скажет Владимир Вольфович, либерально-демократическая общественность скрупулезно ведет обратный отсчет советской власти, отмечая, что ваш Робинзон Крузо, галочки в календаре – сколько дней осталось до конца.

Обходя неширокой поступью сиротливую полустепь Саратова, хваленая общественность обнаруживает на углу Саки и Ванцети черную дыру в асфальте, поднимает вверх сутяжный палец и говорит: «Это начало конца!», а потом добавляет по американскому эсхатологическому – «It's a final countdown».

Однако проходят дни, затем недели, за ними годы пролетают, а конца нет как нет. Тогда прогрессивная общественность впадает и становится депрессивной. Ей, встрешной, невдомек, что советская власть представляет собой геометрическое кольцо сансары, у которого, как известно из буддизма, начала нет и нет конца. Зато мне все это вдомек. Потому что прогрессивная общественность – антинаучная дура, а я – наоборот. Я действую логически и на расстоянии.

Идем по порядку. Нам необходимо понять механизм советской бесконечности. В чем, будем сказать по-ученому, заключается его перпетуум мобиле? Где источник советской энергии? Почему нефть падает, а народное счастье все равно растет? Почему никто ничего не делает, или, как ни скажет народ, заводы стоят, а все равно везде всё есть? Откуда берется сыр, когда его под орех раздавил бульдозер народного гнева? Чтобы понять этот корпус дурных философских вопросов, необходимо взглянуть взад, а именно, в зад истории.

Всевышний большевиков Карл Маркс однажды поковырялся в бороде и сказал мудрое: «Бытие определяет сознание». Это означает «главное – чтобы костюмчик сидел да в кармане звенело, а базар-вокзал сам собой заведется, как мокрицы в половой тряпке». Однако Карл не уточнил про бытие и сознание – где тут грамматическое подлежащее, а где дополнение. Этим кривотолком амбивалентности воспользовался калининградский ученый Иммануил Кант и аккурат в пику Карлу все перевернул: мол, бытие – это отстой, а сознание, наоборот, ништяк и первично как есть. Лучше, говорит, быть голым и голодным, но зато сознательным гражданином.

Скажу вам прямо – я не согласен с обоими.

Бытие и сознание – это безнадежно вторичный олдскул, а первичен – телевизор. Телевизор опроверг Маркса и Канта, теперь он в одно рыло определяет и бытие, и сознание. В мудрой книге так и сказано: «В начале был телевизор».

В телевизоре живут плазменные борцы за народное счастье. Они там занимаются, чтоб вы знали, космогонией этого счастья. Смотрите как получается. Ты выходишь наружу, например во двор, и видишь вокруг себя пустырь мироздания и руины бытия: твердый мусор, жидкую слизь, дворовая кошка отложила личинку в желтый снег, на пыльных машинках пальцем написаны запрещенные на территории РФ слова, этими же словами общественные бабушки козлят дворника, не убравшего кошачью личинку, ветер носит по двору целлофановый пакет «пятерочка». И твое сознание кричит куда-то наверх: «Совсем, что ли, там охренели? Что хотят, то и делают!»

Ты скорее бежишь домой, в утлую юдоль хрущевки, включаешь телевизор – и уже через пять минут понимаешь: все, что ты увидел во дворе, это всего лишь мираж и голограмма оптического обмана. В телевизоре ты видишь оптическую правду жизни. Там – праздник народного счастья, а во дворе его нет. В советском телевизоре тебе показывали светлое будущее, а в постсоветском – светлое настоящее. Света из Иваново сказала бы: светлое настоящее сегодня более светлее светлого будущего вчера. И это правда. Всюду, где ни появляются плазменные герои телевизора, там завсегда побеждают наши, а не наши сдаются в тлен. Там наш Тагил побеждает ихний Игил (кстати, в России организация ИГИЛ признана экстремистской, ее деятельность запрещена). Наш спорт наматывает ихний на опять же наши мельдониевые колеса. Наш бульдозер нещадно давит ихний пленный сыр. Наша рок-пту-музыка попадает по нотам не целясь, а ихняя промахивается и падает оземь стремительным свинцовым цеппелином. Где возникают, как из табакерки на лыжах, кузнецы народного теле-счастья, там через море-окиян тут же строится самый длинный в мире чудо-мост, а в соленую пучину опускаются самые подводные в мире лодки. Там амурские тигры не завтракают тимурскими козлами, но любят их вселенскою любовью, и у них уже на подходе первенец -- боевой зоомутант невиданной породы тимуро-амурский козлотигр. 

Все эти чудеса случаются исключительно благодаря кудесникам цветного и – местами – голубоватого экрана. Это они своим непосильным шаманским трудом несут в каждый беспризорный дом радость бытия и сознание величия. Видели, с каким энтузиазмом они машут руками, выкатывают глаза и взахлеб телевещают о небывалых успехах? Случалось головокружение от них? То-то же! Это и есть она – космогония народного счастья.

Телевизор народного счастья наголову разбил бытие Карла Маркса и сознание Иммануила Канта, а историческая дура прогрессивная общественность продолжает надеяться на холодильник, что он-де победит телевизор. Как бы не так! Всё только начинается. Пока еще не хватает космогонщиков на всю плоскость страны. Но это временные трудности. Я верю, однажды они придут в наш двор, эти звезды пленительного счастья. И тогда бабушки перестанут козлить дворника, потому что кошкина личинка сама испарится в нети. Со всех машинок и гаражей исчезнут запрещенные на территории РФ слова. И черная брешь Саки и Ванцети сама зальется нашим асфальтом. И над всем этим благолепием подымается теле-солнце счастья, труда, мира и мая!