Гонки по вертикали
Хрущевская пятиэтажка, в которой я родился и живу до сих пор, ничем не отличается от других таких же серых коробок. В пятиэтажной хрущевке, построенной на месте буржуазных особняков с коваными воротами, никогда ничего не происходило.
Из роддома меня принесли в квартиру на пятом этаже. Но коляску таскать было тяжело, и спустя год мы переехали в точно такую же однокомнатную на второй этаж. Хотя к тому времени коляска была уже не нужна.
Через 13 лет родители заняли денег и поменялись на двухкомнатную с доплатой. На этот раз – на первом этаже. Там мы прожили достаточно долго для того, чтобы возненавидеть друг друга. Тем более что в семье давно было пять человек. Настолько давно, что дочь уже самостоятельно ходила в школу.
По счастью соседи-Рабиновичи уехали на ПМЖ в Германию и очень дешево сдали нам с женой свою трёшку. В которой мы провели почти восемь лет с перерывами на летние месяцы, когда хозяева-пенсионеры возвращались из Европы утолять свою жажду березок. И травить моих аквариумных рыбок, высыпая им пачку сухого корма впрок, а не ежедневными мелкими порциями. Вода бродила, закипала и выливалась бурыми хлопьями на пол. И это событие, повторявшееся каждое лето, было самым значительным в жизни нашего многоквартирного дома.
До тех пор, пока хозяева не продали жилплощадь и не поселились окончательно на новой родине. Я к тому времени развелся, дочь переехала учиться в Москву, мои родители наконец получили свои квадратные метры в долгострое. А я совершил мощный экзистенциальный рывок и теперь снова живу в их квартире.
Больше про дом на улице Шевченко вспомнить нечего. Все события моей жизни происходили вовне, а не внутри его.
Незначительные всплески, безусловно, коробили зеркальную поверхность этого водоема. Например, году в 1985-м полнотелая невеста из первого подъезда сбежала с собственной свадьбы. Больше я ее не видел и лень думать, что с ней потом случилось. Вспоминая выражение ее круглого лица – ничего особенного.
Или, скажем, в годы перестройки молодой адвокат завел сразу трех бойцовых собак. Не жену, не детей, а именно трех волкодавов, которых он вприпрыжку выгуливал, наводя страх на всё окружающее. По утрам собаки выли на балконе, соседи ругались, но потом привыкли. И даже радовались, поскольку ни одну квартиру в их третьем подъезде ни разу не ограбили.
Да, еще в пятом подъезде однажды умер милиционер. Отравился, выпив немного стеклоочистителя, купленного в фирменном винно-водочном магазине. Но такое в недавние годы случалось настолько часто, что событием уже и не считалось. Разве что милиционеры травились гораздо реже простых граждан.
В общем, вспоминать как будто решительно нечего.
И вдруг я обнаружил следующее. Выявил, простите, закономерность. Меня, можно сказать, осенило. Со всей ясностью я ощутил, что все мои переезды происходили в пределах одного подъезда! С пятого этажа – на второй, потом – на первый. Затем – снова на первый этаж, но немного правее. И обратно на первый, в квартиру налево.
Тенденция, думаю я. Пятый – второй – первый – снова первый – и снова первый. Следуя элементарной логике, я должен преодолеть эту отметку, ибо жизнь прямо-таки толкает меня к этому. Рано или поздно я перестану топтаться на первом этаже и воспарю ввысь, но не выше четвертого, так как боюсь высоты.
Возможен, конечно, и другой вектор моего внутреннего и внешнего развития. И направлен он, страшно подумать, вовсе не вверх. Например, вот сюда: пять, два, один, минус один. То есть в подвал, где чисто теоретически могут жить бомжи, но живут, слава Богу, только пыльные кошки.
Однако эта версия мне совершенно не нравится, и будем надеяться, что дело до нее никогда не дойдет. Тем более в наше время – эпоху сдержанного, а местами и бурного оптимизма.
