Байка напротив склепа

А на кладбище так спокойненько,
От общественности вдалеке
Все культурненько, все пристойненько
И закусочка на бугорке.
(Михаил Ножкин)

Спешу поделиться радостью – вчера нашего ребенка сняли с учета в туберкулезном диспансере. Не пугайтесь, ничего страшного с ним не было. Мы это как раз и пытались полтора года доказать фтизиатру, в итоге удалось! Но речь не об этом.

Если кто не знает, сообщаю: детский туберкулезный диспансер у нас один на весь Саратов. Там принимают аж пять (!) врачей. Каждый врач закреплен за определенной частью города. К «чужому» врачу попасть не получится, как в обычной поликлинике, потому что борцы с туберкулезом не входят в общую систему медицинского страхования. Все услуги они оказывают бесплатно, несмотря на это. Но выбрать подходящего специалиста вы не сможете. Некоторые врачи принимают в определенные дни прямо в детских поликлиниках. В нашей поликлинике №4 для фтизиатра свободного кабинета не нашлось (на два раза в неделю по полдня), хотя пару-тройку лет назад такая возможность была.

Для остальных таких же счастливчиков наш районный фтизиатр принимает в детском диспансере на Мурманском проезде. Два дня в неделю с 9 до 12. Дефицита пациентов там не наблюдается. Поэтому очередь всегда. Приходят и те, у кого нет приема в своей поликлинике, и те, у кого прием есть, но не смогли попасть в то самое время. Очередь движется не быстро. Ведь многие родители, как мы, безалаберные, не замечают, что ребенок при смерти, и кто им об этом расскажет, как не фтизиатр.

У него же манту скакнула за 5 (или еще сколько-то) мм с прошлого года. Флюорографию себе они, видите ли, делают – за собой следят (мы-то как раз сделали «флюру» только из-за того, что без нее не принимает фтизиатр). А за ребенком не хотят. Всего лишь сделали ему манту, рентген легких в двух проекциях, диаскинтест, анализы крови и всего остального. И всё, успокоились! Больше ничего не хотят делать. А ребенок умирает же! Прямо на глазах. Хотя этого и не видно. А туберкулез везде! Он летает прямо по воздуху! Идете и дышите им! У нас все люди им заражены, здоровых вообще нет! Примерно об этом участковый фтизиатр на пару с медсестрой рассказывают каждому посетителю – неважно, первое это посещение диспансера или ...дцатое. В особо запущенных случаях они выписывают специальные лекарства, которые тут же выдают, а самых отъявленных кладут в стационар. В общем, важное дело делают – спасают страну от вымирания, – тут спора нет. Подтверждением тому служат плакаты, развешанные по стенам заведения. В них с первых строк говорится о том, что туберкулез широко распространен в России. Первая мысль после этого: о каком мировом господстве и великодержавности можно вообще заявлять нашим правителям и их говорящим головам в телевизоре, если мы с какой-то микроскопической палочкой не можем справиться.

Доказать, что ребенок не умирает, оказалось непросто, потому что мы были не знакомы с правилами этой игры. Как оказалось, важно не реальное состояние ребенка, а то, что записано и подклеено у него в карточке. До самого ребенка дел нет никому. Он даже на приеме фтизиатру не нужен!

Вообще, история с манту у нас с пеленок была очень простой – нам делали прививку, через три дня от нее оставалась только точечка от укола и всё. Врачи писали «ноль». И так до следующего года. В прошлом году все было точно так же, но, я не знаю почему, в записи оказался не «ноль», а «5 мм». Хотя ни покраснения, ни уплотнения не было в принципе. Этот «скачок» стал причиной нашего направления к фтизиатру. К тому времени, как нас направили в диспансер, от манту вообще следов не осталось. В наши слова о «невиновности» ребенка фтизиатр, естественно, не поверил, и начались анализы-рентгены, потому что «в бумажке написано». Результат везде был отрицательным, кроме общего анализа крови, где оказались небольшие отклонения от нормы в некоторых параметрах, которые могли означать банальный насморк или любое ОРВИ. Но, как говорится в старом анекдоте, «осадочек-то остался», и нас поставили на учет.

В следующем году ситуация повторилась. Манту не видно ни на глаз, ни на ощупь, а в карте записано уже «11 мм». Как такое может быть, одному Богу понятно. Снова анализы-тесты-рентгены. Снова все говорит о том, что ребенок здоров, кроме общего анализа крови (его мы делали, как обычно, в местной поликлинике). Причем отклонения уже серьезнее, но участковый педиатр даже не говорит, что есть какие-то проблемы. И ребенок – не чихает, не кашляет, из носа у него не течет и вообще выглядит бодрячком. Нам хватило своих «безалаберных мозгов», чтобы усомниться в этом анализе и сдать его повторно, но уже в платном медицинском центре. Этот анализ, проведенный через неделю после первого, показывает, что вообще всё в норме.

Я считаю, нам повезло, что до таблеток мы не добрались и что у фтизиатра не возник вопрос, почему анализ крови не из муниципальной поликлиники, а из частной. Может быть, просто у врача было хорошее настроение в этот момент, потому что свою норму лекций она прочитала предыдущим пациентам? В любом случае эта игра «кто кого перехитрит» сложилась в этот раз для нас удачно, чему я несказанно рад.

Итак, очередь. Люди стоят (сидят, ходят по коридору) кто час, кто полтора. Очередного посетителя не выпускают уже минут 40, хотя на предыдущих хватало 15-20 минут. Через дверь слышно, как медсестра по телефону громко уговаривает кого-то приехать на прием, повторяя слова по нескольку раз. В итоге доходит до того, как найти диспансер. «Мы находимся напротив старых городских кладбищ! – кричит она невидимому собеседнику. – Напротив старых кладбищ!»

Свой ориентир медсестра повторила в трубку раз пять. Те, кто был в очереди, решили, что и ориентир очень удачный, и само расположение учреждения. Потому что туберкулез – заболевание серьезное, от него и умереть можно. Или если кто-то в очереди... в общем, не дождется. Там же не только дети и родители. С некоторыми детьми бабушки приходят, так как родители свою работу больше любят, чем поход к фтизиатру. А тут еще дровишек в огонь подкидывает одна мамочка: «А я второй раз уже прихожу и, похоже, опять не попаду на прием. В прошлый раз ровно в 12.00 врач вышла и сказала, что прием окончен».

Особо чувствительных от перемещения из одной локации в другую спасло заявление врача, что сегодня она примет всех, кто уже пришел. Но просила больше не занимать. По очереди пролетел вздох облегчения. И про кладбище уже никто не вспоминал, по крайней мере, до моего ухода.